«Ты же инженер!» – сказал Сергей Викторович так громко, что Михаил Михайлович растерялся и нечего не ответил.

После того, как Михаил Михайлович с грустью сообщил, что вообще не знает правильно ли поступил, решив получить техническую специальность, с его-то, как он выразился, предрасположенностью к свободной деятельности, Сергей Викторович предложил ему работать вместе. На севере.

«На севере?» – удивился Михаил Михайлович.

«Да! Начнешь все сначала. Зарплату компания платит хорошую. Единственное что – к северу нужно будет привыкнуть».

Это был шанс, но Михаил Михайлович никак не мог решиться, чтобы им воспользоваться. Сергей Викторович подбадривал, приводил убедительные – которые были известны и самому Михаилу Михайловичу – аргументы в пользу того, чтобы товарищ согласился, но справиться с многолетней, укоренившейся где-то глубоко внутри привычкой работать от случая к случаю, Михаилу Михайловичу было не просто, хотя разум и подсказывал, что с предложением нужно соглашаться немедленно.

«Дай мне подумать. Посоветоваться с семьей» – ответил в конце концов Михаил Михайлович, хотя от безработного инженера-неудачника просьба дать время не раздумье звучала странно и неубедительно. Семье-то как-раз и не хватало именно того, чтобы он начал зарабатывать и приносить домой деньги. О чем тут можно было еще советоваться, Сергей Викторович не знал, но время подумать, конечно, дал. Было очевидно, что Михаил Михайлович просто борется с собственной ленью, и никаких других причин, чтобы не согласиться с предложением, у него нет.

Домой Михаил Михайлович пришел растерянный, но воодушевленный. Правда таким он бывал и раньше. Жена, заметив это, спросила все ли у него в порядке. Сразу он ей ничего не рассказал, – сам, наверное, не зная почему, – и отправился в комнату, где просидел около часа, обдумывая предложение Сергея Викторовича.

«Мне работу предложили» – наконец сообщил он жене, когда та сама зашла в комнату, где он находился. Сначала она подумала, что речь идет о какой-то временной и не серьезной работе за которую мало платят и на которой муж опять не проработает дольше двух месяцев, но, когда он пересказал ей разговор с Сергеем Викторовичем, на ее лице впервые за долгое время заиграл румянец. Сдержанная улыбка, которой женщина как будто то ли стеснялась, то ли пугалась, тронула ее губы.

«Обязательно соглашайся!» – сказала она, посмотрев на мужа с появившейся надеждой.

Через день Михаил Михайлович встретился с Сергеем Викторовичем и сообщил ему о принятом решении.

«И что ты решил?» – спросил Сергей Викторович, не уверенный в том, что Михаил Михайлович согласится с предложением.

Или все-таки согласится?..

Зная Михаила Михайловича уже много лет, он вполне отдавал себе отчет в том, что этот человек может быть непредсказуемым. Непредсказуем! Это было действительно так. А что если сейчас он скажет, что готов работать, а потом на буровой вышке из-за этого возникнут какие-нибудь проблемы? Ведь он совсем не опытен и ни разу не работал в подобных условиях! Только сейчас Сергей Викторович осознал, что в Михаиле Михайловиче он не уверен на все сто. В желании помочь другу, раньше он об этом не задумывался, сейчас же мысли о, возможно, неподходящей кандидатуре Михаила Михайловича начали его тревожить и постоянно заставляли задумываться, правильно ли он поступил, предложив другу работу. Но, несмотря на то, что Сергей Викторович впервые в жизни принимал решение, не задумываясь о том, к какому оно может привести результату, помощь другу он считал своим долгом.

«Я хочу работать с тобой на севере!» – ответил Михаил Михайлович. – «Надоело мне здесь. С женой проблемы, денег ни на что не хватает… Ты прав, пора менять свою жизнь к лучшему!»

Михаил Михайлович мог приступить к работе после того, как уладит все формальности с оформлением и пройдет предварительное обучение. Сергей Викторович должен был стать его непосредственным руководителем и, конечно, Михаилу Михайловичу это нравилось, ведь всегда легче начинать работу под руководством знакомого человека.

ВТОРОЕ ДЕТСТВО

СЕВА (Ссора)

Поеживаясь от холода, люди прятались от моросящих капель дождя под зонтами. Ну и весна у нас! Уроки в школе закончились, и больше всего хотелось поскорее добраться до дома, где можно было согреться и снять насквозь промокшую обувь; но все оказалось не так просто, и я лицом к лицу столкнулся с Джином. Джин – прозвище одного парня примерно моего возраста. В школе он всем известен тем, что хочет всегда и у всех быть на виду, поэтому, наверное, и я о нем уже кое-что слышал.

Коротко стриженые волосы, большой лоб и будто усмехающиеся над тобой глаза. То, что выглядел он не так, как все остальные, я отмечал каждый раз, когда его видел.

Рядом с Джином два его приятеля: один крепкий с короткими волосами, такой же, в общем, как и сам Джин, другой – рыжий, и почти на голову ниже своих товарищей парень. Похож на какого-то хлюпика, но ведет себя так же нагло и уверенно, как и его друзья.

Мой разговор с ними получился не простым.

– Что это у тебя? – Джин кивнул на телефон, который был у меня в руке, а его ладонь повисла у меня на плече.

Я молчу и хочу просто пройти мимо, не обращая на него внимания.

– Подожди, говорю! Дай посмотреть! – тянется Джин за телефоном, крепко схватив меня за плечо.

Я рванул в сторону, его рука соскользнула, правда другая при этом крепко ухватилась за рукав куртки.

– Это просто телефон? – говорю.

– Просто телефон? – передразнил Джин. – Серый, глянь. – Обратился он к одному из своих дружков. – Ты когда-нибудь видел такой просто телефон?

Серый усмехнулся.

– Нет. Такого не видел.

Я замер, а сердце ускоряло ход.

– Этот телефон слишком дорогой для того, чтобы быть просто телефоном! – продолжал Джин.

– И что? Тебе-то какое дело до того, сколько он стоит?

– Рот закрой! – рыкнул Джин. – Давай сюда. Я погоняю и верну.

– А, может быть, ты погоняешь что-нибудь другое?! – выпалил я, и оттолкнул его так, что он, поскользнувшись на мокрой скользкой земле, сел на жопу.

Быстро поднявшись, он вцепился в меня двумя руками, желая повалить в грязь. Моя куртка затрещала по швам.

Но тут же за спиной Джина я увидел нашу классную училку, бежавшую под дождем и державшую в руке бледно-розовый зонт с парой сломанных спиц.

«Как вовремя!» – подумал я.

Под давно уже непрекращающимся дождем Валентина Вениаминовна спешила под крышу школы, но… Мне показалось, или она действительно не хотела принимать участие в решении чужих проблем?.. Неужели считает, что ей и своих хватает? Вроде тех, что уже который год она не может от нас избавиться и взять классное руководство над классом отличников.

«Здравствуйте, Валентина Вениаминовна!» – поздоровались все, кроме меня, потому что я находился в недоумении.

«Здравствуйте, ребята! Ой, дождь-то какой!» – голос Валентины Вениаминовны слишком весёлый для ситуации, в которой я оказался.

«Вот коза!» – ругнулся я, сам от себя не ожидая такого.

Пройдя мимо, она еще раз мельком взглянула в нашу сторону.

Потом я почувствовал, как Серый подошел со спины, схватил за шею и стал душить.

– Телефон! – крикнул он, а я как можно сильнее сжал руку.

Серый оказался парнем крепким, и удержать телефон у меня все же не получилось.

– И лучше никому об этом не рассказывай, а то… – Джин сжал кулак, давая тем самым понять, что бы я и думать забыл о том, что здесь произошло.

Настроение у меня было теперь под стать погоде.

А еще я не сразу заметил, что за школьными воротами меня ждет отец… Как давно он там? Видел ли все, что здесь произошло?

– Привет, пап, – голос у меня – хуже некуда, а выгляжу, наверное, как побитая дворняга.

– Что это тут?

– Ничего, пап…

Он посмотрел на меня строго, будто я был в чем-то виноват.

– Если ничего не случилось, то почему ты так выглядишь?