– Я думаю, что он хочет написать книгу о тех событиях, – рассудительно отвечал Карл. – Для начала проверил меня, что ли… Поглядел, как я отреагирую.

– Откуда он знает?

– Слышал, наверное. Писатель – вот и хочет написать…

– Мне кажется, что это глупый поступок с его стороны, – презрительно скривила красивые и не тронутые помадой губы Сара.

– А может, он просто ненормальный, – продолжал Карл.

– Это больше похоже на правду, – слегка усмехнулась женщина.

– Я присмотрю за ним, – заверил ее Карл.

Но напарница не успокаивалась:

– А Иван о чем-нибудь догадывается?

– Нет, Сара. Я думаю, что ему не интересно все это.

– Надеюсь. – В ее голосе наконец-то послышалось облегчение.

Карл выдвинул правый верхний ящик стола и достал из него еще одну фотокарточку, такого же размера, что и фото с Беатрис. Положил оба снимка рядом друг с другом, на стол – для этого пришлось расчистить место.

Сара допила кофе, аккуратно поставила кружку точнехонько на ту невидимую точку на столе, где опустошенной кружке полагалось находится, и равнодушно спросила:

– Придешь сегодня?

– Не знаю, Сара. Надо кое-что обдумать.

– Опять пойдешь в бар?

Карл убрал фотографии в незадвинутый ящик и обреченно вздохнул:

– Это часть моей работы, ты же знаешь.

– Не напивайся.

– Можешь не волноваться.

Карл встал – ящик с глухим стуком вернулся в темные недра стола, надежно упрятав до поры до времени страшную тайну.

– Может, уберешь в сейф, – предложила Сара.

– Это ни к чему, – ответил Карл и запер ящик на ключ.

В комнате за шатающимся и к тому же, как выяснилось, еще и скрипучим столом сидел Эрни. Перед ним находился видавший виды ноутбук, слева лежали пока ненужные блокнот и ручка-сигара. Эрни открыл один из документов на «рабочем столе» компьютера. На представшей взору странице любимым шрифтом «Courier New» было напечатано: «ЖИЗНЬ». Ниже: «Роман». Никаких других слов документ не содержал. Эрни принялся быстро набирать текст. Название романа на экране превратилось в «ЖИЗНЬ БЕАТРИС». Эрни самозабвенно стучал по клавиатуре. Появилась новая строка: «День первый. Понедельник». И ниже: «Сегодня я впервые встретил Беатрис…»

Клацанье, издаваемое клавишами ноутбука, успокаивало Эрни точно так же, как когда-то успокаивало его бульканье, с каким углекислый газ, проходя через гидрозатвор, покидал емкость с бродящим пивным суслом. «Бульканто» – так называл этот неподражаемый звук Эрни. Однажды ему на глаза попалась книга Чарли Папазяна. И Эрни ее прочитал. Вооружившись новыми знаниями, он незамедлительно приступил к действию. Конечный продукт его горько разочаровал. Пить полученную в результате кропотливых трудов жидкость было нельзя ни под каким предлогом. Но Эрни мужественно пил. Стойкий бражный запах и отвратительный вкус (привет, Чарли!) напрочь отбивал желание повторять эксперимент. Эрни недоумевал: он все делал правильно. Может быть, просто не хватило выдержки: ни ему, ни пиву (равно как недоставало ее и при создании его, Эрни, «нетленных» произведений). Но «бульканто» (как и клацанье клавиш), сопровождающее томительное ожидание, Эрни обожал, а потому попыток сварить достойный эль не оставлял. Как же давно это было! Как будто в другой жизни.

Эрни продолжал печатать. Он в первый раз за долгие месяцы чувствовал себя в крепких объятиях вдохновения и был бесконечно признателен за это Ивану. За его такое неожиданное и настойчивое приглашение, а кроме того, за неслабую встряску (в прямом и переносном смысле) по дороге сюда. За все. Если бы не Иван, то ничего бы и не случилось. Не изменилось. А в переменах, надо согласиться, он, Эрни, нуждался как никогда прежде. Да, поступок Ивана, несомненно, стоил благодарности.

В скором времени Эрни, увлекшись процессом, напрочь забыл о великодушном Иване и полностью погрузился в творчество, по сладостным мукам которого до смерти соскучился. Он описал увиденное за день: свое новое пристанище (снаружи и внутри), здоровущий дуб и шиповник с акациями, пыльную дорогу от дома до центра города, сам город (насколько успел его разглядеть), таинственный шпиль, полицейский участок с решетками на окнах, паб с его оригинальной вывеской и даже белую чайку с окровавленным клювом, а главное, поразительную встречу, и уж, естественно, он имеет в виду не Карла с Сарой (но и для них найдется местечко, не сомневайтесь, они его заслуживают). Тайна белокурой Беатрис завладевала воображением Эрни все сильнее. В какие-то моменты он вдруг понимал: разгадка не за горами, а минуту спустя его так же внезапно озаряло: у этой истории вовек не будет финала, не важно какого, счастливого или печального; он уже наступил когда-то – лет семь тому назад – и исправить, к сожалению, ничего нельзя. И вновь надежда: все еще впереди, все будет хорошо, ну или, по крайней мере, не ужасно (а о вероятности такого исхода Эрни тоже задумывался).

Заметки из записной книжки Эрни пока не использовал: это другое. Он возьмется за них позже. У него созрел удивительный план, правда, касался он исключительно написания книги, а если еще точнее – ее структуры. Эрни предвкушал успех. Конечно, нельзя сказать, что так никто отродясь не писал – что-то похожее, безусловно, встречалось, – но… Эрни не смог сдержать улыбки. В общем, его творение должно стать бомбой. Наконец-то. И он снова с теплом вспомнил приятеля, только благодаря решительности которого, все это стало реальностью. Иван, спасибо тебе!

Ощутив острую потребность прерваться, а происходило это всегда спонтанно, Эрни, не завершив предложения (лишь поставил многоточие), вышел из дома, запер дверь и направился в сторону центра Миртиса. Эрни поймал себя на мысли, что не будь в комнате ноутбука, то, пожалуй, он не стал бы утруждаться запиранием двери на ключ: красть в доме абсолютно нечего. Да и, по всей видимости, некому. Городок показался ему малонаселенным, практически безлюдным. Во всяком случае, сегодня. А что там было семь лет назад… Это, знаете ли, разобраться нужно… Да и было ли вообще?..

Он шел другой дорогой, не той, по которой они ехали с Иваном. Не дорогой, скорее заросшей тропинкой. Так значительно ближе. Через две-три минуты бодрой ходьбы он уже любовался шпилем церкви. «Ну, или бывшей церкви», – подумал Эрни.

На улице не было жарко, и он наслаждался вынужденной прогулкой, а заодно наводил в голове порядок. Больше всего его волновал вопрос денег. Их осталось мало. Экономия на еде проблемой для него обычно не являлась (меньше ешь – быстрее пьянеешь), но отказаться от спиртного Эрни не мог. Он прикинул, на сколько же ему хватит, посчитав приблизительную стоимость обязательного ежедневно количества крепких напитков. Добавил пиво. В принципе, при разумной расчетливости на неделю хватало. Да, на еду оставалось не слишком много, но к этому он давно привык. Жестко подавлять аппетит ему не в новинку. «Может, паб здесь не очень дорогой, – успокаивал себя Эрни, – дорогой наверняка бы разорился: людей-то совсем нет». Вывод о малонаселенности городка возник не на ровном месте: пока ни одного человека не повстречал Эрни на своем пути. «В худшем случае я запросто смогу одолжить у Карла, – рассуждал Эрни, – а потом приедет Иван – уж он-то точно не откажет». Иван любил угощать. Эрни повеселел до такой степени, что начал насвистывать мелодию песни, звучавшей в машине, когда состоялся их с Иваном разговор о Беатрис. Забавная такая песенка – что-то про возвращение. Мотив оказался довольно навязчивым.

Мысли о загадочной девушке Эрни старательно отгонял. До лучших времен. «За пивом все спокойно обдумаю», – убеждал он себя. Его опыт показывал, что это наиболее верное решение в любой сложной ситуации. Зачастую именно за кружкой пива или после порции (а желательно – двух) чего покрепче все непонятное, доселе непостижимое как по мановению волшебной палочки делалось понятным, становилось на свои места и радовало простотой и ясностью ладно выстроившейся глянцевой картинки. Как собранный без огрехов из разноцветных картонных фрагментов пазл. Не всегда надолго, но ведь всегда можно повторить… и собрать заново.