– Почему ты так решил? – в голосе Эрни угадывалось плохо скрываемое недовольство.

– Что?

– Почему ты решил, что я не поеду.

– Да какая теперь разница…

– А все-таки? – настаивал Эрни.

Иван молча возился с механизмом непослушного стеклоподъемника. Эрни терпеливо ждал ответа.

Спустя минуту Иван наконец-то сумел поднять стекло и только тогда нравоучительно изрек:

– Когда люди трезвеют, то им часто стыдно за то, что они наговорили, будучи пьяными.

– А что я наговорил? – недовольство в голосе Эрни никуда не исчезло.

– Ничего такого.

– Так в чем дело?

– Да ни в чем, – как мог отбивался Иван, – просто я подумал, что ты вчера преувеличивал свои проблемы. Неосознанно. Под влиянием алкоголя. Так бывает.

Эрни задумался.

Потом сказал:

– Вообще-то, под влиянием алкоголя проблемы обычно преуменьшают.

– Не скажи, Эрни. У всех по-разному. По себе знаю.

Эрни продолжал:

– Я не преувеличивал. Может, даже наоборот.

– Ладно, – примирительно произнес Иван, – все нормально. Поехали.

Он завел двигатель. Пикап судорожно затрясся. Стекло, поднятое Иваном с таким трудом, подобно сверкающему в солнечных лучах ножу гильотины, тут же с грохотом рухнуло вниз. Эрни вздрогнул, а Иван, грубо выругавшись, плюнул прямо на улицу, благо этому отныне ничто не препятствовало. Машина заревела и, подгоняемая нетерпеливым хозяином, рванула с места, оставляя за собой черную дымовую завесу и густой запах несгоревшего бензина.

Они ехали по давно не ремонтированной дороге, неширокой и извилистой. Кусты разросшегося ольховника плотными рядами обступали с обеих сторон дорожное полотно, иногда касаясь ветками с одревесневшими шишками круглых боковых зеркал автомобиля, торчащих на его кабине, будто настороженные уши приневоленного кочевать животного.

Сквозь растрескавшийся серый асфальт, сохранившийся в виде отдельных и непродолжительных участков, пробивалась буйная, не щадящая остатки дорожного покрытия растительность: начинающие отцветать одуванчики; до невозможности желтые, словно желток яйца, снесенного деревенской курицей, лютики; цветущие синим и красным кисти люпина и даже какие-то дикорастущие злаки. Но вне всякой конкуренции, бесспорно, оставался вездесущий подорожник, не обошедший своим вниманием, пожалуй, ни одну трещину в обессилевшем от времени и практически капитулировавшем асфальте.

Подорожник.

Олицетворение пути Иисуса Христа.

«А теперь – и моего пути», – подумал Эрни.

И символ самообразования.

Эрни улыбнулся.

И сорняк…

Ярко светило солнце. И хотя на небе не разглядеть было ни облачка, поездка проходила достаточно комфортно: дерзкий ветер врывался в кабину пикапа через окно водительской двери и без устали обдувал лица приятелей.

– Я гляжу: вещей у тебя не очень много, – прервал затянувшееся молчание Иван.

– Одежда да ноутбук.

– Интернета там нет, если что, – счел необходимым предупредить товарищ.

– Не страшно. У меня его и здесь уже неделю как нет, – констатировал Эрни. И в этот раз он также не преувеличивал.

– Как же ты книгу пишешь? – удивился Иван.

– Я пишу о том, о чем знаю, – с вызовом ответил Эрни. – Для этой книги мне Интернет не нужен.

– А о чем она, книга-то? – продолжал допытываться приятель.

– О жизни, – не задумываясь, выпалил Эрни. Что он мог еще сказать?

– О чьей?

– Вообще.

– Ни о чем, значит, – захохотал Иван, – да еще и без названия.

И он недалеко ушел от истины. Такая простота подкупила Эрни.

– Как-то так, – вынужден был согласиться он и тоже рассмеялся.

Эрни даже обрадовался тому, что напряженная обстановка, похоже, разрядилась. Сказать откровенно, он почти не врал. Готовая книга – у него в голове. Каждый день – новая. Уже лет десять как…

Они помолчали. Эрни размышлял о ненаписанной книге, а о чем думал Иван, догадаться было непросто. Может, о предстоящем в скором времени ремонте пикапа: дымил он нещадно.

– Прокрастинация, – сказал Эрни. Он решил довериться товарищу и поделиться с ним самым сокровенным и наболевшим.

– Что?

– Ну, это когда…

Иван резко надавил на педаль тормоза, крутанул руль вправо и прижал машину к заросшей обочине – пикап жутко заскрипел рессорами и остановился.

– Что случилось? – забеспокоился Эрни, наивно полагая, что старенький грузовик сошел с дистанции в самом начале длинного пути, и придется вернуться. И не исключено, что пешком.

Но с машиной все было в порядке. В относительном, разумеется, с учетом ее почтенного возраста.

– Ты чего умничаешь? Думаешь, я не знаю, что это такое, эта твоя прорк… про-кра-сти-на-ци-я?! Думаешь, я тупой?! – Каждую фразу Иван убедительно подкреплял ударами крепко сжатых кулаков о жесткий руль. – Да я, может, побольше твоего знаю! Ну-ка давай выйдем. – Он оставил баранку в покое и вылез из автомобиля.

Ивана стало не узнать, точно его подменили. Эрни не на шутку испугался. Реакция приятеля явилась для него неприятным сюрпризом. А драться Эрни не умел.

Иван хлопнул дверью, обогнул пикап спереди и с побагровевшим лицом, не сулящим Эрни ни капли хорошего, приблизился с пассажирской стороны. Так и вышло. Иван мощным рывком распахнул дверь и бесцеремонно вытащил напуганного пассажира наружу. Как следует встряхнув его, – у Эрни лязгнули зубы – заговорил:

– Посмотри вокруг! Видишь? Красиво?

Эрни покорно обозрел окрестности – ничегошеньки, что заслуживало бы восхищения, так себе вид.

– Да…

– А в Миртисе – еще лучше. Я тебя зачем туда везу? Чтобы ты писал! Понятно? Ты будешь писать. Никакой проск… про-кра-сти-на-ци-и. Забудь. Ты должен написать свою книгу!

– Я постараюсь.

– Да уж, постарайся, – тон Ивана заметно смягчился.

Он отпустил товарища, обошел машину и сел за руль, как будто ничего и не произошло.

Эрни посчитал нелишним также побыстрее забраться в кабину: что там на уме у этого Ивана – одному богу известно. Адреналин еще давал о себе знать, но на какие темы сейчас можно без опаски говорить с товарищем, а о чем не стоит даже заикаться, Эрни не понимал и поэтому чувствовал себя неловко.

Так и ехали молча. Вид за окнами практически не менялся: запущенная пыльная дорога, бесчисленные кусты да редкие деревья – глушь, одним словом.

«Дыра. Родина моих предков». Прозвучавшая вчера из уст приятеля нелестная характеристика как нельзя лучше подходила окружающему ландшафту.

«Еще не доехали, – утешал себя Эрни, – возможно, что там, в этом Миртисе, и правда, покрасивее будет».

Иван достал из-под сиденья банку пива и протянул ее Эрни:

– Держи. Вижу, страдаешь.

– А ты?

– Я – уже, на заправке. И сам заправился и машинку заправил. Полный бак. Туда и обратно хватит. Останавливаться не придется. Да и негде: по дороге цивилизации нет.

Эрни в один присест выпил пиво и замешкался, не зная, куда деть пустую банку.

– Давай сюда, – Иван забрал бесполезную жестянку из рук Эрни, смял ее и вышвырнул в окно.

Преодолели еще какое-то неисчислимое количество километров. Может, десять, а может, двадцать. Сколько точно – сказать сложно. Указатели не попадались, а приборы в машине не работали. Несколько раз Эрни казалось, что дорога закончилась и дальше пути нет: настолько узкой и неровной она становилась. Но работяга пикап знал свое дело и уверенно продирался по ухабам сквозь нескончаемые кусты.

– Просто здесь короче, – успокаивал Иван, – не волнуйся, все под контролем, доставлю в целости и сохранности.

Действительно, дорога вскоре стала улучшаться, а кусты услужливо отступили на деликатное расстояние. Едва упрямый грузовичок выбрался на открытую местность, как настроение Эрни сразу же поднялось. «Не так уж он и не прав, этот Иван, – думал он, – пора бы мне взяться за ум. Всего лишь одну книгу. Для начала. А там – все наладится. Нет, он определенно прав. Мне нужна хорошая взбучка».