Охотничья компания вернулась в Холлимид без сэра Ричарда. Что-то шепнув дамам, он вместе со своим неразлучным Губертом повернул в сторону Руардина. Оба всадника быстро понеслись по горным и лесным тропинкам и вскоре очутились в Руардине, который в то время был небольшим местечком с двумя сотнями домиков, расположенных вокруг почтенного вида старинной церкви. Все местечко, окруженное холмами, вдоль и поперек было изрезано ложбинами, ущельями и оврагами.

Лошадиный топот привлек ко всем окнам и дверям любопытных; а когда всадники остановились перед постоялым двором на взмыленных и тяжело дышавших лошадях, любопытство местного населения еще больше увеличилось.

— Губерт, — обратился сэр Ричард к своему спутнику, — протруби в рог сигнал сбора.

Губерт был трубачом в той армии, которая так храбро сражалась во Фландрии, поэтому знал все сигналы. Достав из-под своего кожаного колета металлический рожок, он протрубил «сбор».

Не успели еще замереть звонкие переливы рожка и их эхо в церковной башенке и соседних развалинах древнего рыцарского замка, как из всех ближайших домов стали выбегать люди, спешившие к месту, откуда раздался призыв. Вскоре во всем местечке не осталось ни одного закоулка, из которого не появились бы люди обоего пола и всех возрастов. Вокруг всадников тотчас же собралась довольно внушительная толпа. Ближе всех столпилось около них человек двадцать мужчин. По их лицам было видно, что они, хотя и услышали призыв и последовали ему, но еще не знали, что он означает и по какому поводу сделан.

— В чем дело, сэр Ричард? — спросил один из них. Вопрошавший был человек исполинского роста, на целую голову возвышавшийся над толпой. Это был наш знакомый Роб Уайльд.

— Из Лиднея идет отряд солдат, Роб, — ответил сэр Ричард. — Идет через Дрейбрук в Холлимид. Полагаю, ты со своими друзьями пожелаешь взглянуть, что там будут делать эти солдаты.

— Вы не ошиблись, сэр Ричард. Здесь немало найдется охотников поглядеть на это вместе с Робом Уайльдом, — отозвался великан.

— Очень рад слышать это, — сказал рыцарь и, перегнувшись через седло, стал что-то шептать ему на ухо.

Затем, приветливо кивнув головой собравшейся толпе, сэр Ричард натянул поводья, дал своей лошади шпоры и прежним галопом понесся назад к Холлимиду. Губерт не отставал от своего господина.

Немного спустя в холлимидском доме происходил следующий разговор:

— Значит, идут, сэр Ричард?

— Идут, идут, мистер Поуэль. По всем признакам, это именно отряд Уинтора. Во главе идут двое. Один из них, насколько мы могли разглядеть издали, Реджинальд Тревор; другого мы не узнали.

— Это все равно, кто бы он ни был. Визит этот, конечно, имеет целью вымогательство того, что они называют займом. Я же называю это настоящим грабежом.

— Я тоже.

— Что же вы посоветуете мне предпринять, сэр Ричард? Три тысячи фунтов стерлингов у меня имеются здесь, в доме. Пожалуй, все-таки придется отдать их. Но если вы находите, что можно обойтись и без этой насильственной дани, то я снова откажу.

— Позвольте мне, мистер Поуэль, как следует ознакомиться с составом толпы, которая следует за отрядом. Кажется, это народ вполне надежный, из Мичельдина, Дрейбрука и других ближайших местечек, присоединившийся по пути следования отряда. Необходимо также знать численность и дух этих людей. От этого все и будет зависеть. Когда я узнаю это, можно будет окончательно решить, как вам действовать.

Разговор этот происходил перед домом. Мистер Поуэль стоял на крыльце, а сэр Ричард, только что подъехавший, сидел еще на коне. Затем рыцарь спешился, после чего конь был уведен конюхом в стойло. Помещик же со своим гостем стали обходить усадьбу, отдавая нужные распоряжения относительно непрошеных «визитеров». Покончив с этим, сэр Ричард отправился в дом и вошел в гостиную, где у одного окна стояли Вега с Юстесом, а у другого — в грустном одиночестве, — Сабрина. Едва успел к последней присоединиться сэр Ричард, как снаружи к воротам подскакал Реджинальд Тревор, сопровождаемый другим, по-видимому, тоже начальственным лицом. За ними следовал в прежнем порядке, также попарно, длинный хвост солдат. Ворота и широкая калитка, проделанная в решетке, отделявшей двор от аллеи, заранее были растворены, и всадники беспрепятственно могли проникнуть в усадьбу.

— О, да ведь это полковник Ленсфорд! — вскричал Юстес, вглядевшись в спутника своего кузена.

— Полковник Ленсфорд? Вот как? — заметила Вега. — Я кое-что слышала о нем.

— Томас Ленсфорд? — озабоченно произнесла Сабрина, видя, как грозно нахмурился сэр Ричард. — Что он представляет собой?

— Один из самых отъявленных… Впрочем, вы сейчас и сами поймете, что это за человек, — отвечал сэр Ричард, кусая губы.

Подъехав к дому, Ленсфорд мельком взглянул в окно на Вегу, но в прекрасное смуглое и серьезное лицо Сабрины впился восхищенным взглядом человека, встретившего свой идеал женской красоты. Реджинальд Тревор, наоборот, смотрел только на предмет своих тайных воздыханий, снова предаваясь напрасной надежде увидеть на пунцовых губках девушки хоть беглую тень улыбки.

— Ого! Вот так красавица! Настоящая Венера! — вполголоса проговорил полковник Ленсфорд, подвигаясь далее к крыльцу.

— Кого это вы называете Венерой? — тревожно осведомился Реджинальд, хорошо знавший бесшабашное волокитство своего начальника.

— Кого? Разумеется, ту, которая стоит во втором окне, вон ту, высокую, черноволосую и черноглазую. Это прямо чудо красоты! Белобрысая в первом окне не в моем вкусе. Очень уж пресноваты эти блондинки.

— Вы правы, полковник, — произнес сквозь зубы Реджинальд, с одной стороны, оскорбленный таким пренебрежительным отзывом о предмете его страсти, а с другой, находивший нужным поддержать вкус Ленсфорда.

— Впрочем, — продолжал полковник, — и белобрысая недурна, надо отдать ей справедливость. За неимением лучшего и она… Ах, черт возьми! — вдруг прервал он сам себя, только теперь заметив возвышающуюся за Сабриной фигуру человека, которого боялся и ненавидел.