Тихманьга, 2002, КВВ

67. [Вы не слышали про какой-то камень, на котором видны следы разных животных?] <…> Да, вон там. <…> Песья Лапа. [Что про него говорят?] Это тоже слыхала здесь, Песья Лапа – камень. [А не слыхали, что под ним что-то спрятано?] Да там… какой-то один говорил: прежна легенда, что ли… Спрятано, мол, золото: какие беженцы бежали, да золото там спрятано [смеется]. Все, когда денег не[т], скажут: «Пойдёмте-ка Песью Лапу камень своротим». А камень с дом там. Хоть поменьше, но большой очень. «Камень своротим, да золото достанем, да вот разбогатеем». [А кто золото спрятал?] Нихто. Это искон веку там идёт. Кто его знает, один одному передают, да и… А камень… никто его не шевелит с места. Может быть, там золото есть.

Тихманьга, 2002, ЛАМ

Камешник в селе Тихманьга

68. У нас камень… этот – вот я сама находила в этот… назывался камешник. Там, на камне, всех зверей и человечески следы вот, как будто кто… вот такой камень был. Как придём – вот теперь я его не нахожу – а был вот такой большой камень, и на этом и медведя, и зайца, и кошки, и все… Мы вот роспределим: аха! Этот заячий, этот кошачий, этот волка, этот… все, ну все, и человеческа нога была. А теперь где этот камень – не знаю. Но было. [Где?] А у нас там метров сколько… триста, в поле, не так далеко. <…> [Что такое камешник?] Камешник – все камней много, очень. Когда некоторы чистили [поля от камней], дак все в одно место [свозили].

Тихманьга, 2002, АИР

69. Про красные камни. Их нельзя собирать. В Маселге давно-давно это было. Это легенда. Бог на людей… что-то им там говорил. Рассердился на них, у них стал умирать скот и всё. Они спросили у него: «Зачем ты убиваешь их всех!» Он говорит: «Вы мне даёте мало жертв – ну, людей». Они говорят: «Мы будем давать тебе каждый месяц, начиная с самого маленького». У тётеньки был самый маленький ребёнок, родился. Она услышала и спрятала. Её заставили сказать, где он. Она принесла им. Они его разрезали на куски и положили – там камень есть, ну, такой. Его положили на куски, пришли, а его нету. Когда резали, красные эти были – ну, кровь. Кровь потом застыла, стала в красные камни. Вот шли одни туристы. Один дяденька взял этот красный камень, насобирал их. Ночью ему пришлось стоять, сторожить: вдруг кто-нибудь зайдёт. Ему послышалось, что кто-то заходит. Он поставил круг у двери, чтоб никто не зашёл. Его смена пришла. Она вот так рвёт дверь, а у него от страха волосы поседели, так стали. Когда они поседели, все наутро проснулись, а она, эта тётенька, уже ушла. Там они проснулись и стали, а он сидит, не двигается. Стали его спрашивать: «Что с тобой, что?» Он очнулся и рассказал. И потом они вышли, а там следы голых ног по снегу были. [Кто это был?] Ну, женщина та, у которой ребёнка разрезали. Когда пришли обратно, выкинул эти красные камни.

Лёкшмозеро, 1997, ШС

70. [Тут, говорят, было место, где что-то светилось по ночам?] Ох… Там вот идти на горушечку, там по дороге идти в лес, ну вот, там на горушечку… на горушечке там раньше был родник хорошой, называется Горбатка. Ну вот там этот горбыш. На сенокос когда ходили люди, все там пили воду. И вот я тоже слыхала: говорят, это по ночам там свет загорал. Вот насколько правда – не знаю. [Почему загорался свет?] Не знаю. Видно, святой кто-нибудь тут уж, что-нибудь в какие прежние годы. Все это уж. Может быть. А может быть, какая церковка в лес… что-нибудь было в лесу, это не знаю, этого не могу сказать, а вот я слыхала это дело, что… говорят, огонёк горел. [Что такое Горбатка?] Ну, Горбатка – горыш такой, горушка. Ну вот на этой горушке изложинка такая, и вот тут родник такой хороший был, всю жисть сенокосники и пастухи брали воду.

Тихманьга, 2002, КФТ

71. Было в Каргополе два монастыря: один монастырь, где теперь дом инвалидов, за рекой, у моста, и один монастырь был на Горке[85]. <…> Один был женский, другой мужской. Так вот разговоры ходят, что там есть ход подземный. Говорили, что, может быть, много икон спрятано в этом ходу.

Лёкшма-Бор, 1998, КАП

72. [Вы про подземные ходы здесь не слышали?] Здесь у нас-то? [Да, говорят, от церкви.] От церкви и вот туда, за реку. Там был монастырь женский. А монастырь мужской был на Горке[86]. И вот, говорят, были подземные ходы. [От мужского монастыря к женскому?] Да. [А сейчас кто-нибудь знает о ходах?] А тут как-то россказывали, да кто их знает, я не вникала, не интересовалась.

Каргополь, 2001, САМ

73. [Не говорили, что от Каргополя идет подземный ход?] Говорили, слыхал я тожо, а правда ли, неправда ли… Вот с этой, с Троицкого собора[87], и туда: там монастырь за рекой-то был. Там женский, а здесь мужской[88], что как-то переходили, и был через Онегу подземный ход. Правда ли, нет, то… [Под рекой?] Ну. Вот тут собор-то стоит у реки, и туда, за реку, а там уже тожо поляна такая, возвышенность, место; за рекой-то, говорят, туда, Чупино… [Как?] Чупино называется. Туда все бегали играть… пацаны-ти. [По подземному ходу монахи друг к другу в гости ходили?] [Усмехается.] Дак вот, наверно, тожо ведь как, этто был… там женский, а здесь мужской вот. Как-то дак ведь надо ходить-то – вот и ходили… погулять. [Говорили, что они колоколами перезванивались?] Говорили, было тожо это, все у них было это…

Каргополь, 2003, КБА

74. Значит, вот здесь вот эта жёлтая церковь, э… [Показывает на церковь святых Зосимы и Савватия на Горке.] Существует такое поверье, что это был то ли мужской, то ли женский монастырь – честно говоря, не помню[89]. То ли мужской, то ли женский. А вот здесь вот, как раз вот этот вот бугорок [показывает на противоположный берег р. Онеги] – здесь стоял наоборот: значит, если там мужской, то тут женский, либо наоборот. [Напротив?] Да, напротив. И вот, значит, вот эти вот э… монахи и монахини… якобы существовал вот здесь вот подземный ход [показывает на реку, имея в виду, что ход шел под рекой]. Но на самом деле, скорее всего, здесь брод существовал, потому что вот здесь есть коса каменная, вот, они по ночам к друг другу ходили и вместе молились Богу. Вот, существует такое как бы… поверье.

Каргополь, 2003, ВЮА

75. Но гоуорят, что был подземный ход аж в Каргополь туда. Уж кто там какой ход строил – не знаю. Это ж выдолбать такой ход. Чё-то мне не верится, что такой ход был. Может, был куда, но не так уж далеко. Неужели там эти монахи так могли выстроить, не знаю.

Ошевенск, 1999, СЛН

76. [Не говорили, что здесь был какой-то подземный ход?] Подземный ход был, это в войну, когда поляки воевали[90], от реки и до кладбища[91] было. Так сейцяс там всё рухнуло.

Каргополь, 2001, РАП

77. [Подземный ход где-то был – не слышали такого?] А подземный ход был в Ошевенск. [Откуда?] А вот… э… там, где церковь служит, служба идёт в той церкви, площадь: там Благовещенью Богородицы церковь, Николаю Чудотворцу вот, Рождеству Богородицы, там ещё было какой-то церковь. Я тоже уж не пом[ню], я не знаю, какая церковь. Дак вот оттуда был ход туда вот, в Ошевенск. [Подземный?] Да, но это давно было, давно. А в эт… как-то ремонтировали, ц’его-то делали вот э… церковь Николая Чудотворца – этот вход обнаружили, наверно, там уже при… обвалилось, наверное. Это ж много лет, может бы лет семьдесят ли, сколько прошло дак… ведь за всем надо наблюдать, а ведь я слыхала, что говорили, что туда ходили в… эти, священники или кто ли тем ходом. [Священники ходили?] Да. Я-то не знаю, а вот говорили-то так. [Зачем они ходили под землей?] А там, может быть, короткий путь, не знаю я…