Город был перенаселен. Центр притяжения. Такая судьба грозит любому месту сосредоточения торговли, искусства, технологий и, как следствие – денег. А за деньгами тянется и все остальное: богатство и в противовес ему, антагонистом – бедность. Где бедность, там преступность. Чтобы бороться с преступностью есть правоохранители. Последние это власть.

Люди издавна, не умея самоорганизоваться, не умея защититься друг от друга (несмотря на наименование себя «венцом» эволюции), решили наделить себе подобных исключительными правами. Правами превосходными. Государство. Договор. Впоследствии, всю человеческую историю первые борются с «превосходными». К 21 веку это стало Абсолютом социальной идеи, мечтой о свободе от гнета, в который «неспособные» ввергли себя добровольно. Более того, в начале и затем тысячи раз они попросили вновь и вновь властвовать над ними.

«Венец» категорически отказывается воспринимать на веру опыт праотцов. Генетическая память отсутствует. Уровень IQ подскакивает у единичных индивидов хаотично, как сбой в компьютерном алгоритме, как случайный метеорит ставший причиной возникновения новой жизни. Только этот сбой является по сути секретом эволюции. Алогизм. Он позволяет двигаться человечеству дальше. Но наиболее выдающиеся (не всегда интеллектуально) научились умело пользоваться таким явлением, максимально сдерживая развитие своего вида в целом.

Говоря о генетической памяти прямым подтверждением, является «новизна» той самой абсолютной идеи. В V веке до нашей эры в Древнем Риме впервые словесную форму обрел уход плебеев за черту города – «сецессия». Целый класс восставал, когда попрекались его права. Когда власть ужесточалась и неравенство становилось невыносимым.

Но, спасибо генной амнезии и необратимому развитию человечества. И если бы, человек придумал бы что-нибудь этакое, а именно – чем заняться после очередной революции, кроме как отдаться под волю новых желанных «превосходных», то история пошла бы по другому пути. Напрашивается вывод – уровень развития, интеллектуальное богатство не позволяет идти иначе.

В прайд приходит новый лев, молодой и сильный. Изгоняет старого вожака, убивает его потомство. Плодит своё. Охота, добыча. Все питаются наравне, кроме слабых и старых – они умирают первыми. И повторение. Когда смотрим на мир животных, то он представляется жестоким. Но при вдумчивом рассмотрении выходит очень «социально» и человечно. Действительно жестоким это становится, когда причиной происходящего служит тщеславие, жадность, похоть. Причины-выродки – побочные последствия подсознания, того самого, которое возвело нас на вершину пирамиды. Совершая поступки с присущими желаниями, почему-то человечество стало считать себя высшим среди всего в природе. Ошибка подсознания, приведшая к ошибке в маленькой частности – понимания собственной уникальности каждым индивидуумом. Парадокс, но зараза не зародилась у единицы, она – создана массовым сознанием. И затем передалась, как вирус на каждого. Наиболее верующие культивируют ее, поддерживают ее жизнедеятельность, взращивают, распространяют обратно в общество и своим потомкам.

А пока, я проснусь, умоюсь, поем, оденусь, поеду на общественном транспорте/пойду пешком/поеду на машине к месту выполнения своей рабочей функции, сделаю свою работу, поем еще один раз, поеду на общественном транспорте/пойду пешком/поеду к тому месту, с которого начал, умоюсь, разденусь, поем, посплю. В конце перестану существовать. Если ряд факторов сложится успешно, то я смогу выполнить ряд побочных действий, дабы развлечь себя и возможно даже продолжу свой славный род, дав шанс своему генному продолжению сделать что-то подобное.

Будильник. Клиент придет в 11.00, поэтому Вика поставила будильник на «пораньше обычного». Надо подготовить мастерскую. Проверить наличие красок, стерильных игл, исправность машинки и главное – не «прикрыли» ли мастерскую за ночь.

Сплошь и рядом смотрители закрывают частные предприятия во исполнения постановления Правительства «о блоках». Теперь любые услуги – будь то частные или государственные могли оказывать только специально обученные профилированные специалисты в стандартизированных учреждениях – «блоках». Государство еще не дотянулось до такого направления, как тату, попросту считая его андерграундным, не прибыльным и даже маргинальным. Несмотря на то, что поправок в части создания программ образования по направлению тату не ввели отдельным распоряжением, многие позакрывались просто из-за страха. Если ты занимаешься чем-то иным, кроме как «блочной» деятельности, то ты уже мягко говоря «не в тренде», а жестко – в деятельности, ведущейся вне блоков, которая может быть расценена, как «антиправительственная и нарушающая принципы благодатного блочного развития общества», со всеми вытекающими из этого обстоятельствами и последствиями. А уж если ты не подвергаешься «благодати» со стороны государства, то непременно кто-то из соседей или конкурентов от озлобленности, продиктованной неудовлетворением, бедностью и страхом, за просто так может учинить подлость. В минувшем месяце на коллегу по цеху смотрители завели уголовное дело по заявлениям от потерпевших, которые были заражены ВИЧ в тату салоне. Следователи якобы изъяли иглы, которые были инфицированы. Но Вика прекрасно знала, что это невозможно: медтехника, используемая оставшимися в этом деле, была стерильна и использовалась разово. Конкуренция хоть и нежесткая, но все понимали перспективы быть «зарегулированными».

Она быстро приняла душ, затянула свое каре в короткий хвостик, съела бутерброд с арахисовым маслом и, попивая черный кофе, выкурила наспех сделанную самокрутку. За окном падал редкий снег. Небо было такого цвета, что переход к земле не имел четкой границы, как палитра акварельных красок, переходивших от темного к более темному. Башни домов пропадали в темно-синей вышине небес. Вика посмотрелась в зеркало. Черные ботинка со шнуровкой на толстой подошве, джинсы с растянутыми коленями, черный джемпер и серое пальто. Даже в этой бесформенной и простой одежде угадывался спортивный силуэт. Родители ее, как и многих девочек, отдали на бальные танцы. В возрасте постарше она увлекалась кросс-фитом, а затем бразильским джиу-джитсу. Аккуратный подбородок, пухлые губы, слегка вздернутый к верху не очень тонкий нос, высокие скулы, немного раскосые зеленые глаза, высокий лоб и медного цвета волосы. Такой тип красоты относился к «на любителя», что делало ее еще более привлекательной, а неряшливости во внешнем виде, лишь ее подчеркивало.

Мастерская находилась через дорогу, в соседней 25-этажной башне, к которой вела лестница, так как дом располагался на возвышенности. Возле двери, напоминавшей своим внешним видом скорее шлюз в бомбоубежище, Вика увидела мужчину. Быстрым движением она сверилась с часами – не опоздала ли. Было пол одиннадцатого. Подходя на достаточно близкое расстояние, она спросила:

– Вы ко мне?

– Если вы Виктория, – указывая в сторону надписи на двери «V-Victoria», сказал ожидавший.

– Да, а вы Игорь?

– Именно, – он скорее ухмыльнулся. Вику такое поведение раздражало. Если бы не ее возраст, то возможно она бы и ответила улыбкой. Будь она не искушенной. Она видела и знала, чуяла за версту таких. Молодчиков.

–Вы рано. Придется подождать пока я все подготовлю, – ответ был нейтральный, возможно даже холодный. Но вполне уместный.

Она достала связку ключей и самой массивной «бабочкой» отперла дверь. Звук был действительно подстать отворяющемуся массивному шлюзу на старых проржавевших петлях. Включила свет. Антураж помещения походил на смесь гаража и кафе: автомобильные номерные знаки на стенах, фото с далеких берегов и другие атрибуты космополита-путешественника. Заиграла гавайская гитара.

– Стало как-то даже тепло.

– Должно же хоть где-то быть тепло, – ответила хозяйка. – Ну что, Игорь, Вы определились с эскизом, стилем или посмотрите мой каталог?