Разум Драко ликовал, когда он бил всё сильнее, отталкивая её назад. Ему почти удалось себя успокоить. До того, как она появилась в классе с этими странными розовыми штуками на лице, которые часто использовала Паркинсон. В глупой маггловской пижаме. С дурацкой книжкой, которая, видимо, была настолько важна, что она таскала её весь день, садясь переводить руны, как только выпадала свободная минута. В желании освободиться от тебя. Сожаление затопило Драко так резко, что он не успел себя остановить, одёрнув за поводья. Сожаление. Абсолютно эгоистичное желание, чтобы Грейнджер перестала смотреть на него волком. Хотя, это было именно то, чего он добивался. Это было правильно. То, от чего не нужно себя очищать, уговаривать психику, что ему просто интересно — как это было бы с такой как Грейнджер. Ему хотелось, чтобы она перестала обхватывать себя руками рядом с ним, будто чувствуя себя не в своей тарелке. Уязвимо. Потому что Драко действительно мог её ранить.

Тёплого взгляда, такого, по которому было видно, что Грейнджер ощущала безопасность, кроме этих её двух ублюдков, мог удостоиться только Крам. Драко фыркнул себе под нос. Ему просто хотелось, чтобы она бегала за ним, как все. Чтобы вела себя как Пэнси. Чтобы у него появилась возможность наказать её, как Пэнси. Просто не смотреть на неё достаточно долго, и этого было бы достаточно для того, чтобы Грейнджер страдала.

Драко немного полегчало. Это было просто эгоистичное желание — заставить её страдать вычурным способом. Если бы Забини мог читать мысли, он бы уже обвинил его в садизме. Грейнджер не была нужна Драко, ну, конечно, нет. Ему нужно было, чтобы она подыхала, как Паркинсон, а не веселилась, зажимаясь в углу с Крамом. Малфоя это просто бесило.

— Там было сказано, что они… Что? Ты можешь напомнить ещё раз? — спросил Тео, толкая Драко.

— «Ищи и знай, что мы сумели то забрать, о чём ты будешь очень сильно горевать», — процитировал он, не открывая глаз.

— Что это может быть? Что-то ценное?

— Набор парадных мантий Малфоя, — закатил глаза Блейз. — Расслабься, в любом случае у него будет час, чтоб это вернуть.

Драко не особо думал о том, что это может быть за предмет. Если он будет в состоянии справиться с этим заданием в отведённое время, плевать, что они там собираются забрать. Он открыл глаза, услышав звук отъехавшей стены, что вела в гостиную, и уже был готов забрать у Тео свой выигрыш, но в комнате показался Поляков. У Драко вытянулось лицо.

— Какого хера ты здесь забыл? — его голос вмиг потерял любые признаки усталости.

Все обратили на него внимание, удивившись.

— Малфой, перестань, — улыбнулся Даниел, разводя руками. — Ты же не рассчитывал, что мы всерьёз никогда не будем общаться?

— Забавно, потому что это в точности то, на что я рассчитывал, — ответил он, наблюдая за тем, как дурмстранговец фальшиво строит дружелюбие.

— Драко… — тихо попытался осадить его Блейз, чтобы избежать скандала, но едва ли это подействовало.

— Нет, Забини, мне плевать, — оборвал друга он.

— Эй, слушайте, я был не прав, окей? — сказал Даниел, поднимая брови, которые скрылись за кудрявой копной волос. — Я пришёл с миром. Что-то типа предложения начать всё сначала.

Малфой скривился и услышал, как Блейз презрительно фыркнул. Тео не понимал, что происходит.

— Я тебе что, бывшая? Вали отсюда, Поляков, я серьёзно, — терпение Драко начинало испаряться.

— Мне нужно поговорить с Забини. Ты тут ни при чём, — дружелюбие в голосе Даниела быстро исчезло, когда он понял, что это перестало работать.

— У меня нет никакого желания вести с тобой беседы, — покачал головой Блейз, закидывая руку на спинку кресла в притворном жесте расслабленности.

— Это всего лишь… — начал дурмстранговец.

— Я сказал, проваливай отсюда, — по голосу Драко можно было предположить, что он в шаге от того, чтобы разорвать собеседника.

— Малфой, я бы не советовал тебе разговаривать со мной в…

Слизеринец заметил, как Поляков достал палочку, и за этим последовала мгновенная реакция. Он вскочил с места, невербально выстрелив в него оглушающим. Драко вложил в заклинание слишком большую ярость, потому что воспитанник Дурмстранга приземлился прямо на стол второкурсниц, разломав его и вызвав испуганное верещание. Да, элегантности в его приземлении было мало.

— Ты реально пытался мне угрожать? — оскалился Драко, делая несколько шагов вперёд, пока Тео с Забини не остановили друга.

— Малфой! — в ужасе закричала прибежавшая староста. — Ради Салазара, если ты не прекратишь, я клянусь, что сниму с тебя баллы.

— Джемма… — Забини бросил на неё суровый взгляд, который говорил, что сейчас совсем не подходящий момент говорить о баллах.

— Ёбаный псих, — Поляков яростно сплюнул на пол кровь, поднявшись с обломков стола, и вышел из гостиной, хромая.

Все сначала неподвижно стояли, а потом кто-то применил чары для починки мебели, и это стало спусковым механизмом к балагану.

— Мужик, какого хрена? — ошарашенно спросил Тео, наблюдая за тем, как половина слизеринцев убралась в спальни, не желая быть следующей жертвой нестабильности Малфоя, а вторая половина громко обсуждала произошедшее.

— Пусть тебе об этом расскажет Блейз, — ответил он, переведя на мулата издевающийся взгляд.

Вечер оказался полным дерьмом.

***

— Я серьёзно, Гарри, — произнесла Гермиона неразборчиво, зажав в зубах шпильку, пока закручивала пряди у лица, чтобы потом заколоть, — не вздумай принимать угощения. Никакие. Я бы вообще на твоём месте последовала примеру Грюма и пила только из своей фляги.

Гарри фыркнул, но заметно напрягся после рассказа Гермионы об услышанном в туалете.

— После боя с хвосторогой у тебя отбоя от девчонок не будет, — произнёс Рон.

Кажется, это было правдой, потому что пойти на то, чтобы пронести в Хогвартс запрещённое зелье, выглядело как настоящая бойня за сердце Поттера. Точнее, за возможность быть с одним из Чемпионов. Это вызывало у Гермионы приступы смеха и раздражения одновременно.

Они шли в направлении кабинета ЗОТИ, зевая. У них прошёл только один теоретический урок за всё это время, и он, судя по всему, был лишь требованием программы. Каждое занятие было практическим. Гермиона искренне считала, что ставить подобные уроки первой парой — чистой воды издевательство.

Грюм не слишком любил рассусоливать приветствия, и создавалось ощущение, что он продолжал занятие с того места, на котором остановился, не взирая на то, что преподаватель мог не видеться со студентами дня три. Сначала это казалось довольно жуткой манерой, но вскоре все привыкли.

— Повторение! Самый сложный вид магии, против которого выстоять тяжелее всего? — спросил Грюм, осматривая сидящих.

— Убивающие заклинания? — подал голос Невилл, и профессор перевёл на него яростный взгляд.

— Сложность подразумевает под собой возможность исполнения, Долгопупс, — рявкнул он, и слизеринцы насмешливо обменялись между собой взглядами. — Нет! Ещё!

— Инвазивная магия, профессор, — ответила Гермиона, зная, что поднятая рука — необязательный пункт на уроках Грюма. — То, что мы изучали последний месяц.

— Верно, Грейнджер, — он почти никогда не добавлял очки за правильные ответы, что стало грустной закономерностью для гриффиндорцев. — Магия, воздействующая на мозг, — профессор постучал указательным пальцем себе по виску, создавая глухой звук в тишине класса. — Почему она самая сложная? Да, Забини?

— Потому что мозг — самая беззащитная часть, подвергаемая магии, — ответил итальянец.

— Точно! Империус, Круцио — всё это в первую очередь действует на ваш мозг, а уже потом на тело, — Грюм развернулся, постучав деревянной ногой. — Сейчас мы начнём отрабатывать то, что будет на экзамене в конце года. Слизерин, в шеренгу!

Ученики поднялись со своих мест, когда по велению палочки профессора все парты сбились в угол.

— Гриффиндорцы, встали напротив. Каждый из вас будет магически воздействовать на мозг партнера, исключая, естественно, запрещённые заклинания, а второй будет пытаться защититься. Затем перейдёте к следующему человеку, стоящему напротив, и так по кругу. Это поможет испытать на себе воздействие разной силы. Уяснили?