Она быстро посмотрела на часы и вернулась зрачками к рецепту. У неё было ещё двадцать минут, чтобы успеть их добавить, пока жидкость не начнёт кипеть, судя по подсчётам. Иначе вряд ли они успеют сделать новое, такое же сложное зелье за оставшееся время.

— Гермиона? Что?.. — опешила Джинни, видя, как она схватила свою сумку, зная, что там находится книга по Зельям. Грейнджер нуждалась в ней, потому что в тетради были записаны только основные вещи, а ей теперь требуется проверить всё досконально.

— Мне нужно кое-что сделать, Мерлин, прости, Джин, я скоро прибегу! — засуетилась она.

— Но до отбоя осталось всего полчаса.

— Успею! — крикнула Гермиона, натягивая на себя мантию и выбегая из комнаты.

По дороге девушка панически пыталась вспомнить, брала ли она вообще все ингредиенты сразу? Ей хотелось себя ударить за такую растерянность. Она существовала как призрак последнюю неделю. Нужно брать себя в руки. Отворив дверь в кабинет с громким звуком, Гермиона была настолько озабочена зельем, что, увидев Малфоя возле котла, просто вбежала, оттолкнув его к окну.

— Нет! Скажи, что ты ничего не бросал туда! — умоляюще прохныкала она, посмотрев на ошарашенное выражение лица слизеринца, которое даже не успело окраситься в злость — настолько неожиданно всё произошло.

— Я исследовал компоненты, чтоб проверить, всё ли ты сделала верно, — ответил Малфой сурово, и Гермиона заметила небольшой график, паривший над котлом, показывающий весь процесс в обратном порядке.

В другой раз гриффиндорка бы возмутилась его желанию проверить её, но теперь это было бы довольно ироничное замечание, которое явно сыграло бы против неё.

— Ты бы не заметил, я забыла добавить мяту, а она не идёт отдельным компонентом, только усилителем смоковницы… — проговорила Гермиона, бросая сумку на парту и вытаскивая оттуда книгу Зелий.

Призвав к себе баночку с мятой, девушка добавила несколько листочков и увидела, как жидкость приняла приятный зеленоватый оттенок. Как и было сказано в учебнике. Слава Мерлину. Гермиона вздохнула с облегчением. Было сложно представить реакцию Малфоя, если бы парень вдруг понял, что их зелье можно вылить в унитаз из-за невнимательности гриффиндорки.

— Что у тебя на лице, Грейнджер? — его тон был насмешливым, когда он спросил, хотя девушка ожидала, что сейчас её ждет долгая тирада о том, что она чуть не испоганила их задание.

— Что? — не поняла Гермиона, оторвавшись от книги, а через секунду гриффиндорку накрыло осознание. Она приложила пальцы к лицу и с раздражением сняла с себя мерцающие патчи. — Это просто процедура для лица. Чёртова Джинни…

Девушка выдохнула, избегая его взгляда. Паника развеялась, и вдруг вся ситуация выплеснулась ей на голову, будто Пивз никак не унимался с водяными бомбами.

— Барби? — тон Малфоя всё ещё оставался весёлым, но теперь к нему добавился и интерес.

Гермиона осознала, что стоит перед ним в пижаме с распахнутой мантией. Она тут же закуталась в неё, сложив руки на груди.

— Это маггловская кукла. Для детей, — прохладно объяснила девушка, чувствуя, что если говорить, то это отвлекает её от мыслей о происходящем. Его бровь подскочила вверх, и она цокнула. — Что-то вроде Лейсинди в мире волшебников, только эта, конечно же, не меняет цвет волос из-за желания ребёнка.

Это было хорошее сравнение, потому что Лейсинди точно так же, как Барби, отличалась длинными ногами, стройностью и красивыми волосами, так что Гермиона надеялась, что донесла основную суть. Кажется, Малфой каким-то образом перехватил мысли девушки, так как в следующую секунду его глаза опустились и медленно пробежались по её ногам. Щёки Гермионы тут же покраснели, и она отвернулась, уставившись в учебник.

— Не думал, что ты спишь в чём-то вроде этого, — гриффиндорка молчала, так что Малфой надавил, — но после той ночнушки на Чемпионате, я не удивлен двум кусочкам ткани, едва ли что-то прикрывающим.

Рот девушки открылся, и она только сейчас поняла, что он уже видел её в подобном виде. Боже.

— Это была пижама Джинни, — возмущённо ответила Гермиона, повернувшись.

— У неё вкус гораздо лучше твоего, — Малфой явно глумился, и это заставляло смущение девушки рассеиваться, заменяя всё освободившееся пространство злостью, желанием защититься.

— О, ну прости, что задела твоё чувство прекрасного, — язвительно ответила она, обнимая себя в попытке абстрагироваться. — Хотя, учитывая всю ситуацию, и кого ты привык считать достойным твоего внимания, я рада, что не похожа на твоих шлюх.

Своим тоном Гермиона могла разделать животное до костей, даже не дрогнув.

— Разве? — наигранно изумился Малфой, выгнув бровь. — Потому что стонешь ты точно так же.

Он выговорил последнее предложение медленно, наблюдая за её реакцией, которая была убийственна в своём отсутствии. У Гермионы пропал дар речи. Она уже в который раз не могла понять, зачем Малфой это делал. Он сам позволил ей себя поцеловать, разве нет? А теперь будто наказывал за это. Ему стоило оттолкнуть её тогда, привести в чувство. Малфой должен был показать, чего это потом будет ей стоить. Гермиона молчаливо повернулась, чтобы забрать сумку, и сглотнула горечь в горле.

— Второй этап за тобой, а потом нужно будет скооперироваться на пару дней. Проще доварить зелье в четыре руки, — пролепетала она слишком быстро, пытаясь скрыть свои настоящие эмоции.

Ей вообще было интересно, что он здесь делал так поздно и откуда взялось такое рвение к заданию, но, естественно, Гермиона не стала спрашивать. Старинный фолиант выпал из её сумки, пока она пыталась вновь сложить туда вещи. Малфой его заметил.

— Грейнджер, — спустя секунду он вздохнул, поднимаясь с места, но она была полна решимости убраться оттуда. — Грейнджер, — повторил слизеринец мягче, и Гермиона не обернулась, если бы его голос не прозвучал настолько близко. В следующий миг Малфой дотянулся рукой до книги рун и сжал её между пальцами. — Не пытайся найти заклинание противодействия. Не трать время. Я не… — его голос дрогнул, и он посмотрел на доску, прежде чем заговорить дальше. — Я не стану просить ничего ужасного. Не буду спрашивать о Поттере или что ты там себе уже могла вообразить. Я не могу его отменить, но… Я не стану нервировать тебя и просить что-то, чего бы тебе стоило бояться.

Гермиона бы подумала, что слышит в его тоне раскаяние. Вину. Подумала так, если бы не знала, кто стоял перед ней. Но, несмотря на это, его слова выбили у неё дыхание из груди. Она подняла на него глаза в неверии. Видно, эта её эмоция красочно отразилась на лице.

— Я даю тебе слово, — произнёс Малфой, смотря ей в глаза.

— Хорошо, — ответила Гермиона еле слышно, потому что ей вдруг показалось, что происходящее — какая-то магия, которая может разрушиться.

Она бы подумала, что это кто-то под оборотным, если бы не лёгкое покалывание на коже от того, что парень стоял так близко. По этому покалыванию Гермиона точно знала — это Малфой.

— Хорошо? — переспросил он её, немного склоняя голову.

— Да. Хорошо, — у девушки пересохло в горле от воспоминания, когда они обменивались подобными репликами неделю назад.

Глаза Гермионы опустились к его губам, и она почувствовала, что края его мантии касались её голого живота — так близко он стоял. Гриффиндорка принудительно закрыла глаза. Это помогало абстрагироваться. Они отступили друг от друга одновременно.

— В следующий раз подумай трижды перед тем, как принести в жертву наш проект по Зельям из-за собственной халатности, — тон Малфоя стал обычным.

Отлично. Так было проще.

— И тебе, Малфой, доброй ночи, — сдержанно ответила Гермиона и закрыла за собой дверь.

Комендантский час вступил в силу пять минут назад.

***

Гермионе иногда всерьёз казалось, что у неё разовьётся боязнь туалетов на общих этажах в замке. Каждый раз, открывая дверь в один из таких, она видела перед глазами флешбэк, из-за которого у девушки появлялось желание засунуть два пальца в рот и склониться над унитазом. Туалет на четвёртом этаже Гермиона вообще отказывалась посещать.