Они сидели в общей гостиной. Обычный спокойный вечер, пока девушки собрались в спальне, обсуждая свои дела. Кураж от первого испытания сходил на нет, и Драко всё чаще начинали донимать вторым, хотя до него было ещё два месяца. Блейз постоянно говорил, что ему нужно этим заняться. Но мысли Драко были совершенно в другом месте.

Они уговорили его принести яйцо. В вечер первого испытания все были так пьяны и веселы, что никто не подумал об этом. Тогда весь Слизерин сходил с ума, а теперь они требовали продолжения. Драко махнул палочкой, призвав драконий сувенир к себе, надеясь, что он не сотворил дыру в шкафу, в стремлении попасть к нему в руку.

— Открывай чёртово яйцо, — подтолкнул его Забини, улыбаясь.

Малфой покачал головой, когда все сгруппировались, затаив дыхание, словно дети. Как будто парень собирался рассказать им сказочку на ночь. Петелька щёлкнула, яйцо разделилось на четыре части, и комнату заполнил крик такой мощи, что если бы он продлился ещё хотя бы секунду, весь хрусталь разлетелся бы на мелкие кусочки. Одним движением руки Драко закрыл яйцо, уставившись на него в недоумении.

— Блять, какого чёрта? — все сидели, скривившись, гораздо дальше, чем секунду назад, видимо, отпрянув на автомате, желая быть на расстоянии от предмета крика.

— Я клянусь, мои перепонки лопнули, — признался Блейз, проводя пальцами по ушам.

Несколько девушек просунули головы в проём арки вместе с жадными к новостям первогодками.

— Что здесь происходит? — спросила староста, смотря на их компанию.

— Малфой разучивает серенаду для Пэнси, — кивнул ей Тео. — Это первые шаги, не обрубай стремления парня на корню!

Джемма не оценила шутку и, нахмурившись, ушла. Судя по тому, что на ней уже была надета пижама, она вообще не была настроена на какие-либо разбирательства.

— Окей, я думал, это будет проще, — наконец произнёс Драко, смотря на яйцо.

— Что это вообще может быть? — Флинт до сих пор изучал предмет в руках у Малфоя с таким подозрением в глазах, что можно было подумать, яйцо через минуту кинется на слизеринца.

— Похоже на крик Банши, — заметил Эдриан. — Может, вы будете бороться с нечистью?

— Эта затея становится всё безумнее, — покачал головой Блейз, и Драко заметил, как он бросил на него обвиняющий взгляд.

Это могло значить что угодно. От «стоило открыть яйцо раньше» до «нужно было послать Люциуса в жопу». В любом случае, это всё бессмысленно на данном этапе, так что Малфой просто сделал вид, что не заметил.

Они потратили ещё полчаса, обсуждая варианты. Это не была эксклюзивная помощь, парни просто веселились, перебирая всякие идиотские теории, подстёгиваемые юмором Нотта. Признаться, Драко правда не думал ни о чём таком. Он предполагал, что внутри яйца будет пергамент с загадкой, возможно, аналитической задачей, как говорил Блейз ранее.

Это становилось проблемой. Малфой подбросил тяжёлое яйцо и поймал. Нужно будет поразмыслить об этом. Разгадка была половиной дела. Если им требуется что-то отгадать, это явно нужно для чего-то. Чтобы подготовиться. Оттачивание трансфигурации заняло у Драко месяц. Это может быть ещё тяжелее.

— Эй, Драко, — Маркус привлёк его внимание, пока Нотт наливал ему в стакан безалкогольный напиток. Слизеринцы так привыкли к тому, что на вечеринках именно Теодор — тот, кто отвечает за алкоголь, что даже в такие вечера именно он разливал друзьям пунш или что-то подобное. — Ты подумал над моим предложением?

— Предложением? — поднял брови Драко, переводя взгляд на парня.

— Да, по поводу грязнокровки, — протянул Маркус с улыбкой на лице. — Я предлагаю тебе сто галлеонов за эту кисочку.

Это была мгновенная реакция, которую Драко сдержал только благодаря многолетней практике и оттачиванию маски. Его тело словно превратилось в сотню резервуаров, которые наполнялись яростью быстрее, чем он мог это контролировать. Драко на секунду закрыл глаза. Он должен был это остановить, нужно отдать ему её.

«Мир, наконец, станет таким, каким должен быть: без грязнокровок, подобного маггловского отродья, которое пригрел на своей старушечьей груди Дамблдор, совсем выжив из ума».

Драко бросило в сторону. Блять. Ему захотелось, чтобы Люциус сделал это. Осуществил своё излюбленное наказание. Недостаточная точность заклинания? Круцио, и теперь Драко может исполнять большинство чар с закрытыми глазами. Недостаточная решительность? Круцио, и теперь он принимает поручения отца без единого колебания. Недостаточная техника? Круцио, и Драко владеет огромным количеством магии, связанной со вторжением в мозг. Люциусу нужно было использовать на нём Круцио вновь. Снова и снова. Возможно, тогда это возымеет эффект.

Когда Драко заставил себя оторвать от Грейнджер руки, ему потребовалось около пяти раз проговорить в уме, что к ним идёт Долгопупс. Малфой наплевал на звонок и свалил в замок. Он бы аппарировал, если бы мог. Драко забежал в ванну и упал, пытаясь выдавить из себя тошноту. Он пытался выдавить из себя отвращение. Парень готов был умолять, чтобы оно появилось, но собственный организм насмехался над ним, потому что всё его тело до сих пор сжалось в напряжении. Мозг слизеринца был садистом. Он прокручивал в памяти тот момент, когда Грейнджер поцеловала его. Зарылась пальцами в волосы. Тихое бормотание и то, как она легко шла к нему в руки. Будто он это заслужил.

«Чистокровные, такие, как мы, никогда не будут стоять в одном ряду с этими… отходами».

Драко хотелось, чтобы Люциус отбил у него такое желание: думать об этих минутах. Он должен был казнить Грейнджер. Отдать Флинту. Так он бы искупил себя. Это бы всё исправило.

— Сто галлеонов? — вытаращил глаза Пьюси. — Ты спятил!

— Унижение Грейнджер стоит того, — хохотнул Флинт.

Драко был уверен, что галлюцинирует, когда поднял взгляд и увидел грязнокровку, стоящую на пороге туалета и изучающую его глазами. Он видел, как она прошлась взглядом по его телу, и её ровные острые брови немного нахмурились, когда зрачки достигли бинтов, которые всё ещё способствовали заживлению ран от огня дракона. Грейнджер такая Грейнджер даже в этом. А потом она встретилась с ним взглядом. Ему хватило пары секунд.

Когда грязнокровка убежала, начисто лишившись красок на своём лице, Драко отделался от девчонки. Учитывая, что минет был не очень, он сделал это в три раза быстрее, чем обычно.

Драко стремительно догнал Грейнджер и повернул к себе лицом. Ему нужно было увидеть эмоции. Злость, боль, ревность, обиду, отвращение, хоть что-то. Он становился хреновым наркоманом, словно только грязнокровка могла чувствовать так ярко, чтобы его вставляло достаточно.

Малфой что-то говорил ей, что-то, что могло её встряхнуть, заставить сказать нечто колкое, но вместо этого Грейнджер опять его удивила. Щека Драко горела несколько часов. У суки хорошо поставлен удар правой.

Это было правильно. Он оттолкнул её, увеличил между ними расстояние, которое в какой-то момент сократилось до касаний языком.

— К тому же она та, с которой будет реально весело поиграть, — Маркус продолжал кому-то отвечать.

Мне нужно это сделать. Но мозг, продолжая пытки, подбрасывал Драко видения, где уже Флинт прижимает грязнокровку к дереву, чувствуя, как на её лице тает снег. Это он трётся об неё, заставляет выгибаться и просить ещё. Смог ли бы Драко действительно изменить суть желания? Он не знал. Парень сказал это тогда просто так, хотя, судя по выражению лица Грейнджер, которая явно искала выход, это было возможно. Круцио не потребовались. Драко уже чувствовал, как что-то в нём обрывается. Его челюсти щелкнули, и Забини перевёл взгляд с него на Флинта.

— Маркус, друг, в чём дело? — усмехнулся Блейз. — Мы все можем подумать, что у тебя есть какие-то садистские наклонности.

Голос мулата был задорным, но в нём сквозило неодобрение.

— Я даже не думал её мучить. Очень даже наоборот. В моих возможностях подарить ей исключительно наслаждение, — они с Пьюси захохотали, давая друг другу «пять», и Малфой ощутил, как в нём просыпается что-то ужасное. Что-то, что должно быть убито.