В семье происходили разные изменения. Мой брат Саша вернулся из армии и жил с нами. Старший брат Коля женился и вскоре у них с Марией родился сын Семен. На свадьбе у него мы не были, но, когда родители увидели внука, Коле, конечно же, все простили. Семен проводил у нас дома все больше времени, а иногда и просто оставался жить, потому что и Коля, и его жена Мария работали очень много. К тому же, очень скоро в их семье стали появляться следующие малыши: сначала три дочки, а потом еще один сын. Племянники гостили у нас довольно часто.
Несколько раз Коля, у которого в то время уже была собственная машина, возил меня в аэропорт к раннему рейсу. Поскольку за всю мою жизнь меня никто никогда на тренировки и сборы не провожал, то для меня это превращалось в целое событие. Помню, как он держал в зубах папиросу и бережно вел сквозь дождь свои новые «Жигули». Машина в те годы считалась огромной роскошью, далеко не у всех была возможность купить ее. И у Коли, пока он занимался наукой, тоже не было. Но, так же как в свое время и отец, он был вынужден оставить профессию и искать работу, чтобы прокормить свою быстро растущую семью. Задействовав все мыслимые и немыслимые знакомства и связи, он, со своим высшим образованием, устроился работать официантом в ресторан «Прага». Место было завидное, ведь помимо обычных посетителей ресторана, брат мой обслуживал дипломатические приемы в Кремле. Разумеется, только лучшие могли на такое претендовать. Делегации разных стран, вся партийная элита СССР, зарплата, превышающая генеральский оклад… Одним словом, Коля мог позволить себе красивую жизнь.
Однако, как и полагается, красивой жизни сопутствовали большие проблемы: случалось, что клиенты оказывались настоящими бандитами. Начинались угрозы и разборки. Помню, один из таких посетителей забрал у брата золотое кольцо и начал вымогать крупную сумму денег. Мне было семнадцать, я еще не забыл времена, когда зачитывался романами Дюма, и тогда для меня наступил момент воплощения в жизнь мушкетерского принципа «один за всех и все за одного». Коля привез вымогателя к дому, мы подсели в машину, и вопрос с деньгами был решен очень быстро.
В следующий раз уже другой из моих старших братьев, Саша, попал в неприятную ситуацию. Сразу после армии он устроился работать ревизором и часто ездил в командировки по стране, проверяя текстильные фабрики. Но когда он был дома, мы гоняли в футбол или играли в шахматы с соседями во дворе. Однажды во двор явились местные хулиганы и начали оскорблять игроков, многие из которых были намного старше их. Саша вступился. После первых же хорошо отработанных боксерских ударов один из противников остался лежать на траве, остальные ретировались. Саша, который привык все доделывать до конца, доиграл свою шахматную партию и тоже ушел домой.
Я все эти ситуации переживал очень сильно. Нет, я не боялся. Я думал о силе нашего братства, которая явилась так зримо в те далекие полубандитские годы. Я ее чувствовал, эту силу. Тогда нас было четверо, сейчас осталось трое. И почему же, спрашиваю я себя уже теперь, все тот же Саша, оказавшись в беде, не призвал на помощь нас, а решил, что справится сам? Я не знаю ответа.
Но тогда он был еще с нами, и даже привел в дом молодую жену. Впрочем, брак этот довольно скоро распался, потому что Саша любил одну женщину, а женился на другой. Чуть позже вышла замуж и наша сестра Наташа – та самая, от которой мы с младшим Игорем иногда сбегали гулять. В день их свадьбы я участвовал в чемпионате Москвы, в ресторан влетел последним и за столом сидел взъерошенный и мокрый. Зятя нашего звали Арнольд, родом он был из нашего родного Нальчика. Он вошел в нашу семью легко, быстро со всеми нами сдружился и стал мне практически еще одним старшим братом.
Школьное детство заканчивается, но жизнь по-прежнему преподносит нам уроки, оценить которые сможем только мы сами, да и то лишь спустя многие годы.
Глава десятая. Ничто не приходит случайно
Спорт в те времена приносил мне только радость. Иногда бывало сложно (зачастую – даже очень сложно), однако из всех испытаний я, как правило, выходил победителем, приобретая не только звания и титулы, но и восторг победы над собой.
Я тренировался без остановки: летом неделями просиживал на базе в Подмосковье, зимой часто ездил к морю – туда, где было тепло и не было снега. Я выигрывал все подряд и редко выпадал из тройки лидеров. Тренеры не раз ставили надо мной эксперименты – проверяли, хороши ли новые паруса с точки зрения аэродинамики, и как влияют их лекала на общую скорость лодки. Одним словом, у меня все было в порядке, и это многим не нравилось. Случалось, меня провоцировали, конкуренты после финиша подавали протесты, чтобы лишить меня очередного чемпионства. Но я на это не слишком обижался – просто шел дальше своей дорогой. За неполных три года я собрал за плечами несколько сот стартов, большинство из которых были успешными. Однако бывали и провалы. Первый – на той самой дебютной гонке в Севастополе, где я пришел к финишу пятьдесят вторым. Не знаю, отчего, но я вспоминаю его до сих пор. Следующий случился значительно позже – на чемпионате России в Анапе.
Чемпионат этот оказался знаковым. В тот год, помимо самих парусных гонок, впервые было решено провести соревнования по многоборью. Предполагалось, что оба результата сложат и получат окончательную турнирную таблицу. Я был одновременно заявлен от сборной Москвы и от Всесоюзной Ассоциации нашего клуба.
Гонкам предшествовали двухнедельные сборы. За нами закрепили тренера из Украины, про которого говорили, что он бывший тренер сборной республики, один из лучших специалистов в СССР и, к тому же, великолепно разбирается именно в одиночных классах яхт. Считалось, что именно он лучше других сможет подготовить нас к предстоящему многоборью. У меня к тому времени было уже несколько тренеров, но на время чемпионата подчиняться я должен был именно ему.
Тренировки были жесткими. Каждый день, после обычной пробежки, мы еще пробегали три километра на скорость, подтягивались на перекладине, отжимались на брусьях, приседали по очереди на каждой ноге и качали пресс. Помимо этого, мы ежедневно выходили в море, где постоянно дул сильный порывистый ветер, и разгонялась крутая волна. Здесь надо сказать, что Анапа всегда отличалась сложными погодными условиями, и иногда задувало так, что на берег выбрасывало катранов – маленьких анапских акул.
Разумеется, нам велели хорошо высыпаться, но вместо этого мы по ночам отправлялись гулять по городу и знакомиться с местными девчонками. Так что к окончанию сборов усталость накопилась просто зверская, и в результате перед решающими стартами я не то, что не ощущал в себе легкости и прилива сил, но был совершенно измотан физически. К тому же, один из моих товарищей по сборной умудрился сломать себе обе ноги, свалившись с гостиничного балкона, что тоже не добавляло мне оптимизма перед стартом.
За несколько дней до первой гонки я возился с лодкой в яхт-клубе – проверял и полировал корпус, укреплял рангоут, многие детали которого сильно износились во время предварительных тренировок. Как назло, мне не хватало каких-то инструментов, и я огляделся по сторонам, надеясь найти помощь. Никого из знакомых рядом не оказалось, зато неподалеку я увидел девчонок из местного яхт-клуба. Девочки были как с обложки журнала – стройные блондинки в стильных гоночных комбинезонах, которые им просто дьявольски шли. Яхта их класса 470 тоже была снаряжена отлично. По всему выходило, что они здесь самые крутые.
С красивыми девушками я по-прежнему был довольно робок, а потому глупейшим образом растерялся. Вообще-то, в нашем виде спорта всегда было принято помогать друг другу, но здесь в ответ на свою просьбу я неожиданно получил поток насмешек и откровенного хамства. Не знаю, почему, но я стал извиняться, как сумасшедший. Девицы удалились, добавив напоследок, что, дескать, надо было думать раньше, а я пошел к своей лодке и принялся закручивать гайки руками. Я всегда просто балдел от красивых девчонок, но в тот раз должен был признать, что среди них попадаются форменные идиотки. Впрочем, история на этом не закончилась.
