Разумеется, спорт я не бросил. Ездил на соревнования, стал уже номером один в московской сборной. Зимой целый месяц провел на сборах в Сочи, где тренировался на базе Центра парусного спорта. Тогда я впервые в полной мере смог ощутил, что значит профессиональные тренировки. Каждое утро мы выходили на воду, а вечером пробегали по десять километров. Два-три раза в неделю занимались в зале биомеханики, посещали спортивного врача и массажиста. Иногда, чтобы снять накопленный стресс, парились в сауне. Мне нравилось все, но особенно – сам микроклимат спортивной тусовки и сногсшибательно красивые девушки из сборной. Кто мог представить, что со многими из этих людей меня еще не раз сведет жизнь: самая прелестная из всех девушек, на которую я заглядывался на вечеринках, спустя много лет будет показывать мне Монте Карло, а с одним парнем, единственным, кто, помимо меня самого, добежал до финиша во время пятнадцатикилометрового кросса в Сочи, мы не просто подружимся, но я еще стану его техническим тренером во время подготовки к Олимпиаде. Мне было пятнадцать, и я чувствовал, как вместе с мускулатурой растет моя выносливость и уверенность в себе. И еще у меня появился новый тренер – человек, много лет возглавлявший сборную страны.
Новый тренер оказался уникальным – и как эксперт, и как личность. Георгий Перельман (так его звали) был высок, статен, носил бороду и очки на самом кончике носа. Помню его огромный живот и набитую душистым английским табаком капитанскую трубку, с которой он не расставался ни на мгновение. Не раз, в воспитательных целях, демонстрировал он нам свой коронный трюк: подтягивался на перекладине в «уголке», посадив кого-нибудь себе на ноги и не выпуская неизменной трубки изо рта.
У него было очень серьезное спортивное прошлое. Он, несомненно, обладал авторитетом, знаниями, особой чуткостью к подопечным и отличным чувством юмора. Умел выслушать любого из нас, и на все вопросы отвечал очень обстоятельно. Был не только тренером, но еще и судьей, а потому хорошо разбирался в правилах соревнований. Много лет стоял во главе национальной сборной, но затем решил переключиться на сборную Москвы и возглавил Школу высшего спортивного мастерства, где сам же и вел несколько классов – «Лазер» и «Катамаран Торнадо». Именно этот человек разрабатывал новые технологии тренировок и первым начал внедрять по-настоящему научный подход к подготовке яхтсменов, ведению лодки, настройке мачты и парусов. У него был свой метод биомеханики для тренировок по физической подготовке, позволявший приобрести осанку, выносливость и силу, но избежать при этом травм. Он заботился о нашем здоровье, правильном спортивном питании и полноценном отдыхе, и, с не меньшим вниманием, занимался нашим воспитанием, приучая быть уравновешенными, сконцентрированными и настроенными на победу. ««В спорте все складывается из мелочей», – говорил он. – И когда сумеешь все свести в одно целое, тогда и становишься чемпионом». Георгий Борисович Перельман всегда был с нами – выезжал в акваторию на катере, независимо от того, занимались мы в Москве или в Сочи, и часто приглашал на тренировки лидеров сборной страны, многие из которых являлись призерами чемпионатов мира и Олимпийских игр.
Мне везло: судьба всегда сводила меня с правильными людьми, настоящими наставниками. Я учился у них многому. Моя привычка вести спортивный дневник и с его помощью анализировать свои действия, которую я не потерял и во взрослой жизни, – родом из того московского лета. Равно как и умение пользоваться столовыми приборами, отказ от газировки и пирожных. Георгий Борисович уверял, что все это еще не раз мне пригодится. Так и получилось.
Жизнь моя делилась примерно поровну между тренировками и учебой, так что не так уж много времени оставалось у меня на общение. Впрочем, на одной из вечеринок в училище я все же успел обратить внимание на девушку потрясающей красоты, а заодно приметил и парня по имени Амир, который тоже добивался ее благосклонности. Надо сказать, что парень этот сильно отличался от всех остальных – модной прической, наличием скейта, на котором он выделывал разные невероятные пируэты, а также эрудированностью и какой-то нездешней галантностью. Думал ли я тогда, что именно с ним меня надолго свяжет судьба, и что мы вскоре станем лучшими друзьями?
В целом же, процесс адаптации на новом месте шел по обычному сценарию: надо было занять свою нишу и добиться к себе уважения. Иногда ради этого приходилось нарушать спортивный режим. Помню, один раз пришлось залпом выпить стакан самогона, чтобы доказать всем, что я настоящий мужчина. После этого подвига я заснул в автобусе по дороге домой и проснулся только в депо. Отец, который впервые тогда увидел меня в таком состоянии, ничего не сказал в тот вечер, но наутро вызвал на серьезный мужской разговор. К счастью, он знал, что я совершенно равнодушен как к выпивке, так и к сигаретам, так что понял меня и простил.
В училище, неожиданно для себя, я всерьез увлекся астрономией. Солнце, звезды, фазы Луны, далекие галактики, расположение созвездий на небосклоне – все это было наполнено не только магией, но и практическим смыслом. Я представлял, как, если понадобится, смогу управлять своей лодкой темной ночью вдали от берега. И в классе, и на лекциях в планетарии, куда нас периодически водили, я задавал массу вопросов. Влекли меня и химия с ее опытами в лабораториях, и физика с ее законами, и история разных народов и государств.
А еще нас учили стрелять. Уроки начальной военной подготовки были в те времена обязательными. Мы должны были уметь за минуту разбирать и собирать автомат Калашникова, чистить его, смазывать, а также знать, как устроена армия, ориентироваться в родах войск, воинских званиях и отличиях. Сначала мы палили из духовых ружей, а потом начали ходить в тир, где стреляли мелкокалиберными пулями из настоящих винтовок. Мне так понравилось это занятие, что ко всем своим многочисленным хобби и увлечениям я, ни минуты не сомневаясь, добавил еще и стрельбу. Несколько раз я даже поучаствовал в первенствах среди профессиональных училищ Москвы, где конкурировал только с одним парнем – все с тем же Амиром, который и здесь пытался меня обойти.
Между тем, моя будущая профессия скорняка уже начинала приносить мне небольшой доход – во многом благодаря мужу моей старшей сестры Эдику, который во время моего очередного визита в Нальчик всего за пару недель научил меня кроить и шить меховые шапки, которые мы потом с большим успехом продавали на рынке.
Все каникулы я проводил на соревнованиях и сборах. Иногда приходилось выезжать и посреди учебного года. Не все учителя относились к этому благосклонно. К примеру, наш физрук, в обмен на пропущенные уроки, взял с меня слово, что я не только научусь бегать на лыжах, но и буду представлять училище на всех зимних стартах. Чтобы добавить мотивации, он выдал мне полный лыжный комплект. Деваться было некуда, и в результате каждое воскресенье я выходил на старт десятикилометровки, не чувствуя от мороза пальцев рук. Нравилось мне это или нет, но польза от лыж все же была. Вскоре я бегал как настоящий перворазрядник, а заодно совершенно не уставал и на воде, во время своих основных тренировок. Я мог провести на лодке несколько часов к ряду, а когда дул сильный ветер, надевал на себя десятикилограммовый утяжелитель и спокойно откренивал.
Жизнь нашей большой семьи тоже текла своим чередом. Мама к тому времени смирилась с моим увлечением парусным спортом и всеми сопутствующими ему опасностями и частными отлучками. Она поддерживала меня. Когда я звонил ей с очередных стартов, она в первую очередь спрашивала, какое место я занял, а потом уже справлялась о моем здоровье. В то время у меня почему-то были проблемы с дыханием – приходилось часто бывать у врача и делать всевозможные процедуры. Но, после того, как кто-то из тренеров посоветовал мне полоскать горло морской водой, все сняло как рукой.
На соревнования я выезжал примерно восемь раз в году, побывал уже практически на всех морях и заливах – в Сочи и Севастополе, Таллинне и Клайпеде, в Анапе, Туапсе, Таганроге, Никополе и, конечно же, в Ленинграде. У меня практически не было свободного времени, и, наверное, именно это спасало меня от ненужных увлечений и неправильных компаний. В то время как многие мои сверстники уже курили, пили водку и пробовали наркотики, я ходил под парусом, учился и помогал родителям.
