Как мы знаем, идея мегарегулятора на практике была реализована в нашей стране к 2013 году, когда эту функцию получил Центральный банк России.

Как видно из представленных работ, определенные обоснованные опасения у меня вызывала зависимость развития банковской системы от конъюнктуры мировых финансовых рынков, влияние иностранного капитала в российском банковском секторе и формирование международных резервов в инструментах денежного рынка США. Об этом было достаточно написано и в статьях, и в диссертации. Дальнейший вектор исследований был практически предопределен – волатильность на мировых финансовых рынках и устойчивость банковской системы России и механизма банковского и денежно-кредитного регулирования, применяемого российским Центральным банком.

Период 2001–2008 годов стал последним периодом (по крайней мере, до начала 2020-х, о чем уже можно говорить с уверенностью), в течение которого Россией были достигнуты лучшие показатели макроэкономического развития, сформированы значительные золотовалютные резервы, а также запасы иностранной валюты изначально в Стабилизационном фонде (потом – в резервном фонде и фонде национального благосостояния, далее – в объединенном фонде национального благосостояния), который формировался благодаря благоприятной на тот момент конъюнктуре цен на предметы российского экспорта – нефть и газ.

Россия делает правильные шаги в совершенствовании методологии банковского надзора и конкретно – в части защиты интересов вкладчиков и кредиторов банков. У нас обычно принято критиковать Центральный банк РФ за громоздкость системы требований, за формальный подход при осуществлении дистанционного надзора, да и вообще много за что! Однако, на взгляд автора, мы подошли к тому самому этапу, когда у нас есть возможность сделать банковский надзор по-настоящему реальным и эффективным. В данной статье автор не будет обсуждать преимущества и недостатки системы страхования депозитов или перспективы перехода на МСФО. Мы обратимся к уже применяющимся механизмам надзора – к системе пруденциальных норм деятельности. Дело в том, что в правильном применении, еще точнее, в правильной интерпретации этого механизма, содержатся основы эффективного банковского надзора. В названии статьи слово «реальной» употреблено не случайно. Обоснуем наше мнение.

В чем истинная стабильность кредитной организации? Ответ включает два обязательных направления: достаточное количество качественных активов и ликвидность. Первое направление подразумевает принципиальную возможность отвечать по обязательствам своим имуществом, второе – делать это в установленные сроки. Дело в том, что сам факт наличия даже очень качественных активов не является достаточным для того, чтобы считать банк стабильным, если нет исполнения обязательств не только по суммам, но и по срокам. Начнем с показателей, позволяющих оценивать качество банковских активов.

Согласно международным подходам, принятым в практике банковского надзора всех развитых стран мира, ключевым показателем для оценки стабильности кредитной организации является значение капитала (собственных средств) кредитной организации. Подавляющее большинство всех прочих нормативов-показателей, направленных на лимитирование банковских рисков (пруденциальные нормы деятельности), завязано именно на капитале. Что же такое по существу капитал, или собственные средства кредитной организации?

Капитал кредитной организации есть не что иное, как чистые активы кредитной организации, или активы, свободные от обязательств. Для лучшего понимания сути этого показателя нам стоит сделать небольшой экскурс в подходы и методы оценочной деятельности. При оценке действующих предприятий одним из подходов является так называемый имущественный подход, который заключается в том, что стоимость бизнеса определяется как разница между рыночной стоимостью активов и обязательств. Ключевым понятием здесь является рыночная стоимость активов. Если мы хотим получить реальное значение стоимости нашего бизнеса с позиции имущественного подхода, то не можем брать балансовую оценку активов, для нас принципиально знать рыночную стоимость активов на дату оценки. Что касается обязательств, то переоценке они не подлежат и должны браться по балансовой стоимости.

Известно, что многие предприятия, не являющиеся кредитными организациями, могут вести деятельность, имея низкое или даже отрицательное значение показателя чистых активов. Естественно, с точки зрения анализа финансового состояния такого предприятия подобный факт – это опасный индикатор, однако, повторимся, оснований считать предприятие банкротом может и не быть. Теперь обратимся к банкам, а точнее, зададим себе вопрос: почему для кредитной организации принципиально иметь положительное значение капитала (собственных средств)? Ведь с точки зрения обеспечения исполнения обязательств вполне достаточно, чтобы величина чистых активов (капитала) была равна нулю. При нулевом значении чистых активов банк в состоянии рассчитаться со всеми кредиторами-вкладчиками, даже если представить, что все они предъявили требования одновременно. Бесспорно, что не все активы банка в ликвидной форме, однако для обеспечения ликвидности предназначена совсем иная система показателей, в которой не используется капитал (собственные средства).

Конечно, для собственника ответ очевиден: величина капитала характеризует стоимость его бизнеса по имущественному подходу. Однако мы задаемся вопросом с позиции обеспечения стабильности кредитной организации. Получается, что если мы научились производить оценку рыночной стоимости активов банка и на этой основе рассчитывать стоимость чистых активов (капитала), то оптимальное значение капитала будет лежать в диапазоне от нуля и выше. Верхняя граница этой величины не является в данный момент для нас принципиальной, важно, что нижняя граница может быть равна нулю, и это вовсе не означает кризиса кредитной организации, если она обладает ликвидностью.

Однако вопрос о капитале упирается не только и даже не столько в стоимость капитала собственника, а скорее в рискованный характер банковской деятельности, в ходе которой даже адекватно классифицированный по степени риска и оцененный по рыночной стоимости актив может быть утрачен. Чем обеспечить эти убытки? При нулевом капитале – автоматическим переложением убытков на кредиторов кредитной организации. Чтобы этого не происходило, потенциальные убытки (утрата активов) должны гарантироваться собственными средствами кредитной организации. Поэтому, на взгляд автора, главная функция капитала – именно защитная, гарантийная в случае возможных потерь.

Мы подошли к важному вопросу о том, как установить или где найти критерии для установления процента покрытия капиталом возможных убытков кредитной организации. Обратим внимание на то, как построены нормативы, лимитирующие банковские риски в большинстве развитых стран. Надзорный орган устанавливает нормативы потрем основным группам:

• предельные величины рисков для покрытия возможных убытков (норматив достаточности капитала, определяемый как частное отделения капитала на активы, взвешенные с учетом риска);

• предельные величины рисков для недопущения возможных потерь (нормативы риска на одного заемщика, инсайдера, акционера, на одного вкладчика-кредитора, риски собственных вексельных обязательств и т. п.);

• нормативы ликвидности.

Повторимся, первые два направления – это защита от рисков утраты активов, третье – от риска неисполнения обязательств в срок. Сложность заключается в том, чтобы установить формальные критерии, лимитирующие данные риски, и здесь мы вряд ли сможем найти единый, и уж тем более объективный подход. Точнее сформулировать это можно следующим образом: не существует абсолютно точных и универсальных пруденциальных норм деятельности в части установления предельных величин рисков, принимаемых кредитными организациями. Вряд ли кто-либо и когда-либо сможет однозначно утверждать, что достаточность капитала банков должна быть 11,5 %, а максимальный риск на одного заемщика – 25 %, а никак не 12 и 25,5 % соответственно. В чем же тогда реальное действие предельных величин рисков, если мы только что упрекали их чуть ли не в абсолютном субъективизме?