Отсюда следует, что стремление «поднять» промышленность, столь часто звучащее в России, имеет смысл, если само предприятие может доказать необходимость и целесообразность своего развития.

В современных экономических условиях, визитной карточкой которых являются неплатежи, стабильность движения потоков денежных средств предприятия изначально ставится под сомнение. Даже если предприятие представляет собой идеально отлаженный механизм, никогда нет гарантии того, что не даст сбоя другой элемент (другое предприятие – смежник, поставщик), участвующий в создании данного продукта. Ведь сложно найти предприятие, которое бы создавало продукт от начала до конца. Значит, при оценке инвестиций в то или иное предприятие коммерческому банку не обойтись без представления всей цепочки создания продукта. Конечный результат данной цепочки – конкурентоспособная продукция, имеющая платежеспособного потребителя.

Укажем на конкретный механизм таких отношений банка и группы предприятий. Фактически, покупая весь процесс создания стоимости, банк становится его собственником. Права собственности коммерческого банка должны быть оформлены ценной бумагой (назовем ее сертификатом производственного процесса), которая может стать объектом купли-продажи на фондовом рынке.

Теперь можно указать на роль Центрального банка России в стимулировании этого процесса. На мой взгляд, указанные сертификаты производственного процесса, имеющие вполне конкретное обеспечение, могут стать объектом операций на открытом рынке, проводимых Центральным банком для поддержания ликвидности банковской системы. Механизм рефинансирования банковской системы может быть дополнен кредитованием коммерческих банков под залог указанных сертификатов.

Какие еще дополнительные гарантии реальности инвестиционного и соответственно производственного процессов могут быть? Это следующая система отношений, затрагивающая органы финансового управления. При покупке банком той или иной цепочки, ее составляющие (предприятия) должны платить налоги. Ясно, что невозможность заплатить часть налоговых платежей, основание для уплаты которых возникло в результате работы в рамках цепочки, – это сигнал для органов государственного управления, ставящий под сомнение наличие эффективного инвестиционного процесса. Отсюда возможные последствия – это отказ Центрального банка покупать такие сертификаты.

Еще несколько положительных моментов от использования сертификатов производственного процесса. Данная система позволяет налоговым органам с большей достоверностью рассчитывать поступления в бюджеты всех уровней, а значит – это шаг к росту реальности бюджетной политики нашего государства, и планируемые по данным цепочкам налоговые платежи – это фактическое обеспечение, под которое могут привлекаться займы.

Таким образом, в результате внедрения системы сертификатов производственного процесса появляется возможность сделать важный шаг на пути к тому, чтобы государственное финансово-кредитное регулирование стало единым, взаимосвязанным механизмом, способным оказывать стимулирующее воздействие на экономику.

С сожалением мы вынуждены констатировать, что мысль о фатальных циклах в российской истории не лишена оснований. Банковская система нашей страны – яркое тому подтверждение.

Органы государственного управления России во все времена пытались упростить решение проблемы бюджетного дефицита. Практически всегда «простое» решение сводилось к тому, что к финансированию бюджетного дефицита привлекался Центральный банк.

В прошлом веке исследователь в области банковского дела проф. И. Патлаевский отмечал, что «…история денег в России представляет скорее историю злоупотреблений сначала монетою, потом кредитом»[6]. Позволю себе привести лишь несколько примеров.

Непомерные бюджетные расходы влияли на деятельность Центрального банка в России на протяжении всей его истории. Первый эмиссионный банк конца 1760-х годов – Государственный Ассигнационный Банк, уже при учреждении имел конкретную цель: «…для начинающей войны на расходы первой кампании учредить бумажные ассигнации, утвердя к ним точно ту же доверенность, какая есть к настоящим деньгам»[7].

Следующий этап – период деятельности Государственного Коммерческого Банка (с 1817 года), сменившего Ассигнационный Банк. Банк этот получил право, наряду с эмиссионным, производить коммерческие операции и содействовать развитию кредита в стране. То, как Коммерческий Банк содействовал кредиту, ясно из ответа в 1840 году Министерства финансов на просьбу московского купечества о распространении кредита московской конторой Коммерческого Банка на мелких купцов: «…банк и контора учреждены для пособия высшему, так сказать, купечеству, производящему оптовую торговлю, а не мелким торгашам…»[8].

Характерной особенностью Коммерческого Банка стало бурное развитие операций по приему дорогих (с уплатой 5 % годовых) вкладов до востребования и размещение их в кредиты правительству и в ценные бумаги Казначейства. Когда же в кризисные 1839–1840-е годы. началось массовое востребование вкладов, государству пришлось с целью недопущения банкротства Центрального банка страны прибегать к конверсии вкладов в гарантированные правительством ценные бумаги и к международному займу на невыгодных для России условиях.

Казалось, при создании в 1860 году Государственного Банка Российской империи были учтены все предыдущие ошибки. В уставе данного банка была закреплена его независимость от Минфина, однако на протяжении всей истории Государственного Банка (1860–1918 годы) его визитной карточкой были операции по покупке государственных ценных бумаг при первичном размещении и выпуск кредитных билетов по поручению Минфина. Складывалась парадоксальная ситуация, при которой эмиссия определялась Министерством финансов, и им же на Банк возлагалась обязанность не допускать падения курса кредитного рубля.

Когда уже в 1995 году вышел Федеральный закон «О Центральном банке РФ (Банке России)», одним из его достоинств признавалось четкое запрещение Центральному банку кредитовать бюджетный дефицит и приобретать государственные ценные бумаги при первичном размещении. Однако Центральный банк принял косвенное участие в решении проблем бюджетного дефицита, что оказалось не менее губительным для экономики, чем прямое кредитование правительства.

Как известно, для финансирования бюджетного дефицита государство активно занимало на рынке государственных ценных бумаг (прежде всего ГКО-ОФЗ). Участники рынка и особенно крупные игроки – преимущественно иностранные инвесторы, не считали нужным сомневаться в надежности ценных бумаг, выпущенных самим государством. Тем более что еще в 1995 году Центральным банком был введен валютный коридор, затем вплоть до 2000 года определены его границы. Казалось, что лучших гарантий для иностранных инвесторов не может быть придумано. Таким образом, Центральный банк поддержал фискальный интерес России, дав ему валютный коридор, коммерческие банки – страхование рисков и вложения в ценные бумаги Минфина.

Получается, что современный Центральный банк в вопросах содействия бюджетным интересам пошел намного дальше своих предшественников.

Фактически и инструменты денежно-кредитного регулирования применялись в связи с изменениями на рынке государственных заимствований. Ведь как только намечалась тенденция сброса государственных ценных бумаг, Центральный банк немедленно повышал ставку рефинансирования для сжатия ликвидности банковской системы. В результате платила за неблагоприятные изменения на рынке ГКО-ОФЗ экономика, нуждавшаяся в кредите.