Из-за самопроизвольно вырвавшегося лающего смеха кусок тушенки чуть не попал мне туда, куда не надо. Нехорошо смеяться с набитым ртом, можно и сдохнуть.

– А ты до сих пор так и не понял? Хах… Да не собирался никто никого спасать!

– Почему не собирался? А как же гражданская оборона, сохранение выживших, планы?

– Да потому что на хрен не нужны правительству наши жизни! Все высшие звенья власти укрылись в хорошо защищенных, подготовленных и труднодоступных местах, взяв с собой свои семьи и охрану.

– Но как такое возможно? Почему до Катаклизма все было нормально, а тут…

– Все было нормально? Все-было-нормально?! В каком мире ты жил, что все было нормально?

– Ну, как же, в том же, в каком и ты…

– Вот именно. Просто ты не замечал того, что происходило на самом деле. Ровно до того момента, когда им уже стало все равно, и их цель была достигнута. Мир, в котором ты вырос, составляет собой жесткую Систему, где все, чтобы ты не делал, или хотел сделать, находится под контролем высшего класса, небольшой группы людей. Они контролируют всю твою жизнь – от первого вздоха при выходе из материнского утроба, твоего обучения в школе, то есть создания твоего взгляда на окружающий мир, признания и выявления законов, которым ты следуешь в дальнейшем, постулатов, и нерушимых внутренних констант, до работы на благо поддержания и формирования общества, угодного им и твоей смерти в тот момент, когда, опять же, они этого захотят.

– Это невозможно! Это все глупые теории заговоров! Зря ты в них веришь. Просто бред, придуманный некоторыми от безысходности, для поднятия смуты! Если бы все было так, как ты говоришь, и эта «Система» действительно бы существовала такой, люди бы это заметили! Они бы кричали, если бы это было правдой!

– А я тебе и кричу. Прямо сейчас. В твое ухо. Но ты не хочешь меня слушать. Ты просто не желаешь этого. Люди и ранее пытались сказать, сделать… Только их устраняли. Быстро и незаметно. Либо затыкали угрозами. В крайнем случае, пытались подкупить. Всем хочется жить как можно лучше, – Сигарета тянулась отлично. Люблю покурить после еды, – В отличие от них, я не заставляю тебя принимать то, что я тебе говорю и не навязываю тебе свою точку зрения. Я просто предлагаю тебе выбор. Предлагаю тебе шанс узнать правду. Я совершенно обычный маленький человек, не являюсь каким-нибудь авторитетным лицом с точки зрения общества. Но так ли оно на самом деле? Почему мы считаем важными лишь тех людей, у которых есть деньги, известность и слава? Знаменитость? Почему мы не считаем авторитетом умных, знающих людей, если у них нет миллиона на банковском счете? Ответ прост: нас заставили так считать. Важен каждый человек, кем бы он ни был. И ты тоже. Ты можешь просто заткнуть уши, забить на это, послать меня куда подальше, посчитать дураком, психом или вовсе уйти – это твой выбор. Я даю его тебе. В отличие от того общества, к которому ты привык. Не нужно быть интеллектуальным гением, чтобы просто посмотреть вокруг, увидеть, к чему все это привело, осознать, что в этом мире что-то не так… Прямо сейчас и прямо здесь – выбирай. Только прошу об одном: забей на то, чему тебя учили. Оставь то, что тебе говорили. Отодвинь все это и просто подумай. Действительно хорошо подумай над этим.

Я прекрасно понимал состояние Саши. Очень нелегко отказаться от того, чему ты верил с самого детства. Человеку всегда тяжело принимать тот факт, что окружающая действительность на самом деле не такая, какой он ее считал, в чем был убежден. Не важно, кем – другими людьми или собственными доводами. Человеку не хочется верить, что его безопасный, удобный и простой мир не таков, что он гораздо сложнее и глубже. Всегда проще жить в беззаботном уюте. Чертовски больно и не охота отказываться от этого, разрушать сложившееся мировоззрение, признавать, что где-то был не прав, ошибался, подрывая тем самым веру в себя. Но нельзя вечно жить в иллюзиях. Нельзя тешить себя самообманом и лживыми надеждами.

– Обратного пути не будет? – Серьезный взгляд Александра коснулся моих глаз.

– Разумеется, нет. Ты полностью переосознаешь то, каким на самом деле является мир. Изменятся все твои мысли и отношение к действительности. Фактически, ты станешь иным человеком. Ты можешь не соглашаться с моей точкой зрения. Но возвращаться назад, в свой маленький ментальный кокон – значит отрицать правду, бежать от нее и от самого себя, бояться. Только пересилив это, ты сможешь взглянуть глубже.

– Это очень тяжело, Грей…

– Я знаю, я сам через это проходил и множество раз видел, как проходили другие.

– По крайне мере, в одной вещи ты точно прав… – Парень посмотрел вокруг – на туманное серое небо, на мертвые стволы деревьев, а затем его взгляд вернулся к моим глазам, – Что-то во всем этом точно не так. Я согласен. Не знаю, смогу ли я принять описываемое тобой положение вещей, но я хочу попробовать, попытаться его хотя бы понять.

Противное прерывистое попискивание прервало наш разговор. Будильник. Отодвинув рукав, я посмотрел на свои часы. Посреди циферблата стоял добродушный рисованный белобрысый паренек в синем костюме, с желтым воротником и полосой, уходившей вертикально вниз, вплоть до пояса, руками указывавший на часы и минуты. Старая модель, видимо детская какая-то. Работало это чудо от батареек, коих разыскать – не большая проблема, а нашел я его во время одного из заданий. Механические часы, конечно, лучше, но дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Иных у меня нет. Аксессуар, казалось бы, мелкий, но нечто эдакое в нем было. Какая-то отсылка к прошлому, что ли. Всегда любил я такие вещи.

– Ну, все. Пора спать.

– Постой, мы так и не договорили!

– Да, так всегда и бывает. На самом интересном месте. Первое, что я могу тебе посоветовать на этом пути тайн, друг мой, – это учиться терпению. С виду ты не предашь этому особого значения, но суть ожидания гораздо глубже, чем ты можешь сейчас себе представить. Всегда нужно быть терпеливым.

– Хорошо. Я попробую. Кстати, смотри, извержение, наверное, опять закончилось – с неба опять ничего не падает.

– Да, действительно. Несмотря на наступившие сумерки, ты все равно это заметил. Молодец. Надо тушить костер. Давай, помоги-ка мне…

Меньше, чем через десять минут мы уже лежали в берлоге, прижавшись спинами друг к другу. Так спать гораздо теплее: происходит циркуляция между нашими телами, и если бы мы спали спинами на земле, имелся бы шанс отморозить легкие или почки, а так он гораздо ниже.

– Слушай, можно вопрос?

– Ну…

– А у тебя есть девушка?

– Понеслась звезда по кочкам… Ты его задаешь из-за того, что мы лежим в таком интимном положении?

– Да что ты, без задних мыслей.

– Ну, тогда ладно. Нет. Нету.

– А были?

– Были, да сплыли все.

– А много было?

– Много.

– Везет тебе.

– Ничего подобного. С такими, как я надолго не остаются. Все, спи, разговор окончен.

Отрубился я почти моментально. Денек выдался насыщенным. Даже не успел поразмышлять во время дремы, чем я постоянно увлекался. Вот в студенческие годы проблемы со сном были большие. Точнее, с просыпаниями пар. Мог спокойно заявиться к концу четвертой или проспать все вообще. Не получалось, не хотел организм засыпать, пока в мозгу оставалось чувство незавершенности каких-либо дел на сегодняшний день. Разбудили меня мерзкие писки, выплывшие в вернувшемся в тело сознании, и подталкивания моего спутника.

– Зараза… Какого хрена, я же не ставил будильник… – Холод после сна в этой берлоге ощущался такой, словно ночевал, прижавшись к камню, – Во сне, что ли, он нажался… Каким, сволочь, образом…

– Блин, и не говори… Достал он меня! Несколько раз за ночь от него просыпался, а ты дрых, ничего не слыша… Будить не стал, подумал не стоит. – Поворочавшись за спиной, проворчал Саша, а сигнал тем временем уже отключился.

– Эх-х… Ладно. Давай, нужно подниматься. Уже пол, мать его, одиннадцатого. Неплохо мы так с тобой поспали.