Меняются и время, и мечты,

Меняются, как время, представления,

Изменчивы под Солнцем все явления,

И Мир всечасно видишь новым ты.

Во всем и всюду новые черты,

Но для надежды нет осуществления,

От счастья остается сожаление,

От горя – только чувство пустоты.

Уйдет зима, уйдут снега и холод,

И Мир весной как прежде станет молод,

Но есть Закон: Все обратится в тлен.

Само веселье слез не уничтожит,

И страшно то, что час пробьет, быть может,

Когда не станет в мире перемен…

Луис де Камоэнс

«Анклав был создан в 2007 году, летом, 19 августа. В начале это была группа молодых причудливых ребят, помешанных на магии, вселенских тайнах и спасении мира. Первой серьезной операцией Анклава стала вылазка на недавно взорвавшийся газопровод, в ночь с 6 на 7 октября. Эти юные чудаки, воодушевленные куплетами из песни одной немецкой метал-группы, поехали на электричке до станции Капитолово, чтобы там встретить свою судьбу. Но, к сожалению, тот поход не оправдал всех их надежд. Он дал им пищу для размышлений, изменил характер. Именно с этого началось становление Анклава».

– Хватит детям сказки рассказывать. Не уснут потом. – Сказала вошедшая в комнату Мария.

Металлическая дверь за девушкой закрылась, небольшие сервомоторы издали протяжный скрип и жужжание.

– Это, между прочим, не сказки, а наша история! – С наигранной обидой ответил Руш, хотя на самом деле был рад увидеть подругу живой, вернувшейся с задания.

– Здравствуй, Андрей. – Поздоровалась Смокер в ответ на приветственный кивок второго Анклавца, – Ребята, а где Макс? Он не с вами?

– Как обычно… Отправился грабить караваны. – Советник поправил очки на носу, поднялся, пожелал ребятишкам спокойной ночи и пригласил Марию и Фауста в коридор.

Дверь снова заперлась, Анклавец снаружи выключил свет в комнате. Троица двинулась вперед по коридору, из детского блока наверх, к штабу. Продолговатые лампы, закрепленные на стыках между стенами и потолком, давали легкий синий полумрак. Бряканье от шагов по металлическому полу глухим эхом отражалось от черных стальных стен.

– И часто ты их теперь так сопровождаешь ко сну?

– Не поверишь, третий день уже прихожу. – Ответил Павел, – Как только засыпают – сразу начинают плакать и кричать во сне, причем самые маленькие. Приходится будить, успокаивать, чтоб нормально, без слез уснули. Те, кто постарше – ведут себя спокойнее, но тоже присоединяются к остальным и ревут. Я так и не смог пока установить причину. Мне кажется, они начинают что-то чувствовать. Каждый новый вечер – все сильнее.

– Да уж… Детский плач не может быть к добру. Так, а где же Макс? Куда конкретно он подевался? – Вновь задала вопрос Смокер деликатно ушедшему от ответа Советнику.

– Не знаю.

– Охренеть! – Удивилась Мария, хлопнув глазами, – Ты не знаешь, где находится наш глава?!

– Не совсем «не знаю»… Он отправился куда-то на запад, ничего толком не объяснив. Сказал лишь, что должен встретиться с нашей судьбой.

– Отлично. Все как всегда. Он один отправился?

– Да.

– Но это же самоубийство!

Парень остановился и развернулся на месте так резко, что полы его плаща обогнули пространство вокруг, раздув скопившуюся пыль от грязной обуви.

– А он – Анклавец! И знает, что делает! Вся наша жизнь, вся наша работа и все наши планы – это одно сплошное самоубийство.

– Collective suicide. – Вставил Андрей, с понимающим видом обратившись к Маше.

– Не переживай, все с ним будет в порядке. Там, куда он пошел, не ведут сейчас боевых действий. Район достаточно спокойный. И, могу поспорить, он приведет к нам какого-то нового человека. Как у тебя-то дела? Коммуникационная вышка заработала?

– Все в порядке, – С облегчением вздохнула капитан Смокер, – Антенна установлена, функционирует. На седьмой блокпост напала группа военных, двенадцать человек: два транспортных вертолета попали в локальный вихрь, образовавшийся прямо у них на пути. В аварийном состоянии посадили машины, пошли обследовать местность.

– Чьи?

– «Наши», Российская армия. Ребята с блокпоста всех быстро положили. Мы с группой проторчали там пять дней – подкреплений не последовало. Видимо, загульные, да и не особо важные, раз никто не пришел разбираться.

– «Нашим» сейчас не до того, на столько фронтов воюют… – Согласился второй Советник.

– Единственное: на третий день на деревню напала банда мародеров. Достаточно большая, несколько десятков там точно было. Эти ублюдки терроризировали окрестные районы уже давно. Осмелели и решили пойти лбом на нас. Теперь же меньше геморроя будет с северо-востоком той области.

– Это хорошо. У нас и так не хватает людей для размещения на все приграничные блокпосты. Теперь хоть там можно будет вздохнуть спокойно.

– На обратном пути встретилась с группой нашего старого знакомого по переписке, Предатора, – Девушка протянула Рушу диск, – Он попросил занести эту информацию в общую базу данных. Сказал, речь идет о некоем старом происшествии за девяносто шестой год, пригодится в архив.

За стеной послышался топот людей, сбегавших вниз по ступенькам – дежурные генераторной сменялись. Коридор впереди был разделен на три направления: направо, откуда было ближе всего подняться к лабораториям, прямо, на центральную лестницу, ведшую на верхние уровни, и налево, к медблоку.

– Значится так, Маш: ты иди в казармы, сними экипировку и сдай дежурному, потом отправляйся в больничку. Скоро прибудет автоколонна с севера, наверняка будут раненые… Посмотри, чем там можно помочь.

– Хорошо. За это время Лужа с Деметрой как раз подготовят следующую антенну для транспортировки. Нам с ними еще как минимум три установить нужно.

– Вот и замечательно. А ты, Андрей, сходи к Соколу и узнай как дела с разработками, чем еще оправдывается Максов «GEM» и что там у нас с греческим огнем в частности. Мне уже не терпится узнать, как на него отреагируют твари. Вспомни: разведчики с дальнего юга три дня назад докладывали, как китайцы привели за собой этих выродков. Нужно будет потом отправить туда пару групп для испытания и зачистки, а то в ближайшее время иной возможности нам не представится. Я пойду к себе и внесу эти данные в комп, и надо будет проверить, чего там сборщики на склад понатаскали, глядишь – еще парочку бронекостюмов соберу.

Через пять минут Руш, развалившись в кресле и закурив сигарету, принялся изучать загруженную в штабную сеть информацию с монитора в личной комнате:

«Отчет комиссии по расследованию аномального события в деревне Сатино Калужской области в ночь с 23 на 24 мая 1996 года.

– В результате произошедшего приблизительно в 2 часа ночи мощного взрыва на северо-востоке населенного пункта на области в полтора километра пострадали 11 зданий – 7 частных домов и 4 общественных, входящих в состав учебной площадки Московского Географического Научного Центра.

– Наиболее серьезными повреждениями у всех зданий оказались выбитые строго наружу, осколками в сторону эпицентра, оконные стекла, что указывает на имплозивный характер случившегося явления. Признаки температурного воздействия на пострадавших объектах отсутствуют.

– Ровно под эпицентром явления обнаружена тринадцатиметровая земляная воронка, глубиной в две целых двенадцать сотых метра. Следы вырванной с корнем травы и выброшенной из воронки почвы после тщательного обследования в окрестностях найдены не были.

– Пятеро местных жителей, находившихся в момент происшествия в разных концах населенного пункта, сообщили о сильных подземных толчках. В трех случаях почва у них под ногами на мгновение поднялась, в двух – наоборот, по субъективным ощущениям, опустилась, причем пятым свидетелем был ночной рыбак, плывший на лодке по реке Протва, согласно показаниям которого, вода буквально «провалилась» под ним и заплескалась рябью, после чего восстановила свой исходный уровень. Примечание: в районе происшествия находится пересечение двух глубинных тектонических разломов.