Когда разорвавшиеся рубашки вспахали потрескавшийся от старости асфальт и осыпавшуюся на треть кирпичную кладку стен, Сергей вспомнил обстрел его дивизии грузинской артиллерией. Сколько хороших мужиков и друзей тогда единовременно пересекло рубеж смерти…

Сквозь звон в ушах майор услышал треск и хрип громкоговорителя, висевшего внутри металлической решетчатой клетки, закрепленной на флагштоке. Уверенный в себе голос вострубил: «Вперед, Славяне! Уничтожим врагов нового мира! С каждым их трупом мы все ближе приближаемся к финалу этой войны! Не бойтесь за своих павших братьев – они обрели покой и свет в Валгалле! Помните: Наши Боги уже здесь, на Земле, они спустились с Небес, дабы погрузить мир в белое пламя и произвести Великое Очищение низших рас! Скоро все недостойные будут истреблены, и их подлая тень больше никогда не ляжет на наше будущее! Скоро Боги придут и к нам, чтобы вознаградить Достойных! Будьте храбры своим сердцем, поднимите свои руки к тучам, и тогда из них проглянет свет Солнца! Убивайте врагов, докажите свою преданность заветам! Нам был ниспослан Пророк, начавший очищение более полувека назад, но его противники смогли одержать верх, поскольку мир утонул в грязи! Но сейчас Боги вернулись! Новая Эра началась! Слава Третьему Царству! Слава Третьей Империи! Хайль Вотан! Слава Руси!».

«Его голос гораздо старше остальных и звучит более опытно. Этот человек, провещавший на всю округу – местный «Рейхсканцлер», без сомнения. Он стоит над этой одураченной молодежью», – Подумал Куприенко, – «Нужно найти его. Раз до сих пор жив и обосновался на этом странном заводе, знать он что-то должен».

У боевиков осталось человек пятнадцать. Четверо сидели за бочками и контейнерами почти у центра базы. Снайперы не давали большинству показать свои лысые головы, патронов для их винтовок в грузовиках было достаточно. У Сергея остался один боец – раненного в ногу добило осколками, не успел отползти даже до ближайшей канавы. Вдвоем военные медленно прошли внутрь комплекса. Какие-то кирпичные и бетонные цеха, казармы, собственно, сами вышки, и большой ангар в центре, перед плацем. Все вокруг давно покрыла ржавчина, а Катаклизм лишь ускорил процесс окисления дождями и извержениями вулканов. Вообще, пока конвой Куприенко добирался сюда, все вокруг старело и умирало. Дома, автомобили, заборы, дороги, растения… Чем больше времени проходило, тем мертвее выглядел мир. Соединения серы и углерода триумфально пожирали даже сам воздух: местами невозможно было пройти без противогазов.

Вокруг Сергея находились здоровенные цистерны, контейнеры и вентили. Похоже, здесь что-то перегоняли и хранили. Из крыш многих домов торчали трубы. Территорию предприятия покрывали черные пятна матового вещества, скорее всего – угольные осадки или мазут. Сам комплекс был огражден толстой кирпичной стеной с колючей проволокой поверху.

Двух боевиков майор и ефрейтор подстрелили, когда те попытались препятствовать продвижению армейцев к ангару. Еще один остался жив, но исчез из поля зрения, четвертого ликвидировал снайпер. С плаца открылся вид на всю базу – на левом фланге до сих пор шел бой. У Сомова, наверняка, уже заканчивались патроны. По крайне мере, кто-то из его отряда жив. А вот одного из стрелков на склонах завалили. Фашисты настолько были увлечены перестрелкой, что не заметили, как вояки у них за спиной все же смогли пробиться. Красться приходилось очень осторожно. Асфальт представлял собой сплошные ухабы, ямы и трещины. Кусочки камней, то и дело, попадали под берцы. Сумерки все же сильный союзник, но если Куприенко сумеют заметить – хана, моментально нашпигуют свинцом.

Из окна, мимо которого, пригнувшись, на корточках прошел Сергей, налетела массивная тень и повалила его на землю, одновременно оттолкнув напарника так, что тот шлепнулся.

– Сдохни, поганая еврейская свинья! – Прошипел разъяренный лысый кареглазый амбал, в бронежилете на белую, хотя уже полностью заляпанную грязью и кровью, футболку, камуфляжных штанах и большущих ботинках. Белые шнурки на них смотрелись глупо и выглядели вызывающе, что сразу привлекало к ним внимание – считай, смерть для бойца, постоянно находившегося посреди военных действий. Солдат не должен ничем выдавать свое присутствие. Интеллект у этого гражданина «Светлого Будущего» явно был не на высоте – он мог просто крикнуть своим, что здесь интервенты, и те бы моментально убили штурмовавших завод. Но нет, он выбрал героическую холодную месть и расправу в одиночку. В результате над ним и расправились. Накаченный шкаф, под действием адреналина, позволил своему разуму затуманиться и прижал ветерана многих боев к земле, сев ему на живот, и начав душить. Сила у парня имелась, и долго бы Сергей не продержался, если бы не упущение бритоголового – про ноги тот забыл. Опытный военнослужащий, имевший хорошую растяжку, со всей силы врезал носом ботинка сзади, и скинул растерявшегося с себя. Паренька моментально принял ефрейтор, молниеносно и бесшумно перерезав здоровяку горло.

– Я твой рейхстаг труба шатал… – Сплюнул майор на мертвое тело и приказал своему подчиненному остаться снаружи ангара.

Внутри сооружения Сергей обнаружил огромную печь, пахнувшую паленым мясом. Все вокруг было завалено разным металлическим мусором, заставлено ящиками, бочками и станками для снаряжения патронов. В другом конце ангара горела единственная лампочка, освещавшая тяжелую, открытую стальную дверь на больших петлях, за которой начинался спуск вниз. Провода от громкоговорителя тянулись как раз к этой постройке и уходили под землю. Лидер группы фашистов сидел именно там. Словно в подтверждение мыслям Куприенко, динамик вновь разразился голосом: «Вперед, воины Рейха! За Правое Слово! Истребите этих ничтожеств!». У двери стояли двое дежурных и переговаривались.

– Очуметь, это же скока наших мужиков они уже положили?

– Да не парься, Ромка, мы этих козлов все равно всех перестреляем и перережем. Это же прихвостни чернооких. Хрен они что умеют. Налетели на наш форт и думают, типа возьмут его на раз. Конец им всем пришел.

– Аха-ха, это точно, браток. Норд сказал: время почти подошло. Мужики, вернувшиеся с севера, поговаривают о страшных монстрах, которые рвут в мясо россиянских солдат.

– Вот она! Пошла очистка! Так им и надо!

– А я вот, че-то, стремаюсь… Вдруг, они и нас мочить начнут? Ссыкотно как-то.

– Да ты что! Мы же настоящие Арийцы, самая чистая раса, мать их всех, а не какие-нибудь там грязные дагестанцы!

– Так-то – да, хах. Я бы сейчас продолжил бы возрождать чистую расу, да!

– Жаль, Норд приказал порешить всех девок. Все из-за этого гребанного нападения.

– А круто он нас тут устроил: посменно идешь в казарму и дерешь этих сучек. Так, а то, что порешили имевшихся – новых найдем! Не беда… Баба для того и нужна, чтобы род продолжать, да мужику угождать, так я считаю…

– Братан, ну ты, прям, философ! Так красиво подметить… Слушай, а классно мы сегодня утром этих черных пожгли.

– Сто пудов, уже вторую ораву за неделю, семнадцать человек в печку засунули.

– И еще шестеро в газенвагене подохли, в полдень. Это сколько… Двадцать три, вместе, получается, что ли?

– Именно, мужик. Двадцать три. На это число меньше проблем на планете стало.

– Прикинь, я во вторник, в рейд когда ходил, одного горца ограблял, так он меня фашистом назвал.

– Какие мы фашисты? Мы же национал-социалисты, возрождаем Великую Землю Русскую. Фюрера на этих арабов нету, уж он бы им всем показал!

– Ты про Сеню ничего не слышал?

– Не-а, его отряд так и не вернулся с юго-востока. Все четверо пропали. Егор с друганами ходил на поиски, нашли тело Федьки. Подстрелили. Егор в пушках получше разбирается, говорит, из спецавтомата разведки мочканули. Суки. Он сам опять туда пошел, следы искать.

– Помянуть бы товарища… Как у тебя с этим делом?

– Никак. Завязал. Третий день не бухаю. Мы должны быть здоровыми, поддерживать здоровый образ жизни. Но, ты знаешь, очень хочется… Да и человек стоящий, надо помянуть! А то, как же – такой парень!