− Ты зачем вытаскиваешь еду из чужих рюкзаков?

− Где же мне брать её? Магазинов нет в автобусе, − задумался и добавил: «И денег у меня нет».

− Как это? Ты же здесь работаешь. За работу всегда деньги платят.

− Я работаю в той организации, где не деньгами платят. Понимаешь, я здесь на службе − это моя обязанность.

− Это как в армии, да?

− Считай так.

Степан широко улыбался, показывая два ряда великолепных сияющих зубов. Казалось, что он что-то не договаривает и вот-вот откроет свои секреты. Рита смотрела не моргая, и даже не заметила, что он смутился от этого пристального взгляда.

− Стёпочка, а у меня леденцы есть и вот − печенье, − поспешила предложить Ритка несчастному.

− Ладно, не могу врать: я с тобой пошутил, − сказал Стёпа, протягивая Рите целый шоколадный батончик на открытой ладони. − Не ел я батончик. Не ел. Это просто фокус такой. Зачем мне чужая еда? У меня всё есть. Вот, смотри, − привлёк внимание Риты и быстрым движением руки опустил батончик в Петькин рюкзак.

Стёпа положил руки на подлокотники кресла, немного сдвинул тело вниз по сиденью и прикрыл глаза. Его длинная волнистая чёлка развевалась в потоке ветра, врывавшегося в открытое окно. Теперь было слышно только полоскание занавесок, бьющихся о стекло, да монотонный гул автобусного мотора. Воздух становился разогретым, свидетельствуя о нарастании жары. Тени деревьев укоротились и в салон автобуса больше не попадали.

С противоположной стороны сквозь окна проникало разраставшееся солнечное сияние. Оно будто сговорилось с ветром: помогать ему − СИЯНИЮ, отодвигать уголки штор по краям окон, и проскальзывать внутрь автобуса, светить в глаза острыми молниеносными лучами.

Большая часть путешественников притихла, наслаждаясь дорожной дрёмой. Стёпа тоже сидел с закрытыми глазами, но не казался спящим.

− А ты в какой школе учился? − спросила Рита.

− Я? Да там, это у нас в «Озёрах» есть одна маленькая такая школа.

− А какой предмет у тебя был любимый?

− Все любимые. Я хорошо учился, очень хорошо, − сдвинув брови, сказал серьёзно Степан.

− Всё-таки, должен быть самый-самый любимый предмет.

− Не было самого-самого, все предметы любил.

− А самый важный, как ты считаешь, какой?

− «Человековедение», − утвердительно ответил Степан.

− Может быть – «Обществознание», − поправила его Рита. – Мы тоже его будем изучать.

− Может быть у вас «Обществознание», а у нас «Человековедение».

− Нет такого предмета.

− Есть такой предмет, и он самый важный. Для всех людей на свете. Чтобы знать, что уделять внимание нужно каждому человеку, оказывать помощь, когда допускают ошибку и успеть спасти в опасной ситуации. Но этот предмет преподается только в нашей школе, а остальные люди изучают его всю жизнь и по ситуации.

Степан больше не хотел говорить на эту тему и постарался увести от неё Ритины мысли:

− О! Вон, посмотри, − он указал рукой в окно, − у этого кафе раньше было другое название. Сменили.

На фасаде невысокого здания из красного кирпича красовалась новенькая вывеска: «Кафе «Минутка».

Как раз в это время водитель включил радио и в салоне зазвучал голос диктора, читавшего последние известия: о событиях, происходивших в стране и за рубежом, о спорте и погоде на завтра. По окончании известий он сообщил:

− На волнах нашего радио песни популярных исполнителей.

− О! − воскликнул Степан, − люблю музыку и петь люблю.

Подскочил с места, стал в проходе между кресел автобуса, заложил свои волнистые волосы за уши и начал двигаться в такт мелодии. Заканчивая петь в унисон с одним исполнителем, Степан переключался на другого, затем следующего, пока не исполнил несколько песен подряд. Потом поклонился, как всегда это делают артисты на сцене и со счастливым гордым видом уселся в кресло. Рита же ему в ответ тихонько аплодировала, хихикала, не решаясь сделать это громко, дабы не привлечь внимание одноклассников. Хотелось вместе со Степаном петь и танцевать. Он такой забавный!

− Браво, − прошептала Рита, − ты настоящий артист! Здорово!

− Тебе понравилось?

− Конечно, очень понравилось! Очень понравилось!

Рита с удивлением наблюдала за Степаном, не понимая, как такой взрослый молодой человек может работать просто хранителем автобуса, как можно просто не читать, как можно жить только тем, что есть в автобусе.

− Стёпа, − обратилась Рита к нему, − скажи, а ты что, никогда не выходишь из автобуса?

− Почему же не выхожу? Если автобус в ремонте, я очень даже могу позволить себе прогулки, или на Рождество: тогда я бываю у своей бабушки.

− А где живёт твоя бабушка?

− Будем подъезжать к Озёрам, я тебе покажу, где она живёт.

Автобус въехал в лесную зону, сразу же в окна влетел свежий сосновый запах. На повороте замедлился ход, видно было, что водитель старался разъехаться со встречным автобусом, к его окнам прильнули дети, они махали руками тем, кто ехал в автобусе с Ритой. Одноклассники встали на сиденья коленками и тоже начали махать руками ребятам, находящимся в том автобусе. Степан высунул голову в открытое окно и закричал:

− Тиша, Тихон, друг, привет! Как дела, Тихон?

− О, Степан! Стёпа, привет! − из окна медленно проезжающего автобуса радостно отвечала чья-то голова с взъерошенными, будто соломенными волосами. Тиша кричал ещё что-то из удаляющегося автобуса, но его слов уже было не разобрать.

Степан высунулся из окна по самые плечи, крича что-то в ответ Тихону. Когда все в автобусе угомонились, забыв об этой мимолётной встрече, Степан, радостный и возбуждённый, вернулся на своё место.

− Это Тихон, друг мой, − объяснил Стёпа, − он работает в том автобусе уже давно, ещё раньше меня. Он взрослый совсем.

Сидящий рядом с Ритой долговязый паренёк, обхватил острые коленки огромными ладонями и раскачивался в каком-то счастливом пребывании.

Рита поспешила спросить:

−А что, Стёпа, вас много здесь − таких как ты?

− Это каких − таких? − очнулся от своей эйфории Степан.

− Тех, которых не все видят, − замявшись, сказала Рита.

− Не много, − пояснял Степан, − но есть. В общем, почти во всех автобусах. У нас ещё молодёжь подрастает − на все автобусы хватит.

Степан широко открыл глаза, глядя в окно, весь просиял счастливой улыбкой и, ткнув пальцем в окно, радостно сказал:

− О! Филимон! Филимонушка!

Рита повернула голову к окну, в ожидании очередного друга Стёпы, но на пригорке у высокой сосны стоял огромный лось, с выпяченным хребтом. Степан снова залез ногами на сиденье кресла, высунулся из окна и гортанным очень гулким звериным голосом протрубил, будто обращаясь к лосю. Животное повернуло в сторону автобуса свою огромную голову с лопастными рогами, их широкая корона двигалась над головой этого величественного зверя, словно плывущий корабль, когда он ею раскачивал. Крупные блестящие тёмные глаза смотрели на Стёпу и, вытянув свою морду вперёд, лось отвечал Степану таким же трубным звуком. Так они будто переговаривались.

На голос животного отреагировали дети в автобусе. Они снова бросились к окнам с радостными криками:

− Вон лось! Лось! Смотрите какой огромный!

Дети как червячки легко и быстро проскальзывали в окна, высовывая наружу не только головы, но и плечи. Анна Константиновна, испуганная, бегала по салону и одного за другим ребят втаскивала обратно.

− Вы забыли, что вчера мы с вами обговорили все правила поведения и безопасности в поездке? − возмущённо спрашивала она, почти крича им. − Как вы можете так рисковать? Ведь я за вас отвечаю! Это очень опасно. Немедленно сядьте все на свои места!

Но скоро Анна Константиновна вместе с классом стояла коленками на последних сиденьях автобуса и в стёкла заднего вида рассматривала оставшегося на лесной опушке замечательного зверя.

− Не могу понять, ведь было два голоса, два лося трубили, а видно только одного, − удивилась Анна Константиновна.

− Он, наверное, вызывает соперника на бой, − уверенно предложил свою версию Крекин.