— Кха, кха! — на губах кровь, на лице, груди, да и, впрочем, везде, тоже она родимая. И еще этот солоноватый привкус, как же он мне надоел. Кошусь по сторонам уже без поворотов головы, хватит, и так херово. А там, куда ни кинь взгляд, словно артобстрел прошел, все в мелкую труху, земля перерыта, рвы да колдоебины повсюду. А чуть дальше, слева, куда, что бы достать взглядом, все-таки приходится задействовать шею и голову, от чего начинаю безвольно стонать, ожидая прекращения вцепившейся в меня агонии, там лежит труп. Труп белки, шестьдесят третьего уровня, и башки у нее почти нет, вернее, там столько дыр, что это уже не башка даже, а самый настоящий друшлак.

— Кха, кха, ха, ха, ха! — меня разбирает смех, ой, сука, какая же ты сука и дрянь. Я ржу, как самый последний идиот, вдруг осознавший, как лихо его провели, как подставили, ох, комикс ты хренов, мучитель мой недоделанный. Это я так ради одной единственной белки всю округу сравнял с землей?

— Ха, ха, ха, — на губах опять вновь свежая кровь, — да пошла ты в жопу!

И клинок входит в шею по самую рукоять.

Чертов гребаный "комикс" развел меня, как лошка, всунул в бошку несуществующее, а глаза заставил видеть то, чего нет. И явно добился своего, спровоцировал на истерию, на выброс в едином порыве всего, что накопилось, хорошо хоть до еще одного долга не довел. На это-то хоть мозгов хватило, значит, не полностью дурак, что радует.

После респа специально отклонился в сторону, хотелось посмотреть на деяния рук своих, так сказать, а то как-то уж слишком быстро мою призрачную форму утянуло к могилкам. Добрался без происшествий, не встретив никого и даже намека на чужое присутствие не было: тишина, покой да идиллия.

А как пришел, даже рука к затылку потянулась, вот уж повеселился от души, впечатляет. Взгляд шарил по округе, но не находил ничего целого, сплошные щепки да труха, вмятое, утрамбованное в землю месиво занимало приличных размеров площадку, жутким сюрром смотревшуюся в этом густом и полном жизни лесу. Да, мрачном, и атмосферка в нем была та еще, но это, это просто нечто, третья волна буквально смяла все и вогнала в твердь, наплевав на твердость и размеры всего, что попало под удар. Полное уничтожение, тотальное, и у меня сразу же возникли кое-какие мыслишки.

К дому возвращался в задумчивости, такой призыв силы и в уплату всего одна жизнь, как-то не вяжется. Раньше все было не так, или я что-то банально упустил, может, эмоции, и дело все в них? Чем больше тебя рвут на части чувства, тем более дорогой становится кровушка, так, что ли? Да нет, бред какой-то, наверняка тут нечто иное. Вот и сейчас, как представлю себе подобное воздействие, и тут же приходит понимание, сдохну, и все равно останусь должен, вот как так?

— Черт! — совсем забыл про свои обязанности, ну, и как их теперь исполнять? В то, что смогу одолеть один на один любого из здешних мобов, я не особо-то и верил, разве что опять слиться. А тут они иногда и по двое встречались, даже втроем, бывало, бегали. Три недели как пить дать уже прошли, совсем из головы вылетело, и что же делать?

Полез в задания — точно, висит квест на ежемесячную проверку оберегов, а я уже и думать забыл про все эти моменты, блин, попандос!

Короче, на вылазку я таки решился, пока дотопал, но только завтра днем и, чувствую, бегать буду с горящей жопой от одного столбика к другому, надеясь лишь на то, что, отстав прилично, зверье само решит прекратить преследование. Иначе рано или поздно попадусь, да еще не умудриться бы застрять в этих чащах, а то и вовсе запнуться, упасть и получить в спину все причитающееся. В общем, мандраж пробирает, как подумаю, чем придется заниматься.

Спал в ту ночь, как младенец, убитый младенец, крепко, мощно и без каких-либо сновидений. Выспался, в общем, великолепно, даже и не вспомню, когда так хорошо себя поутру чувствовал. А еще, подведя подсчет по оставшимся запасам, пришел к неутешительному выводу — жрать больше нечего! Последний кусок мяса ушел в горло, последняя горсть грибов отправилась следом, а воду выдул уже и не помню когда на днях. И если в ближайшие дни ничего не найду — начнется ад, в игре это все происходило довольно просто и жестко: первые сутки голод только крутит и мучает желудок, не больно, терпимо и, в общем-то, вполне ожидаемо. А потом нутро начинает буквально жечь, да так, что рано или поздно сам себя на респ отправишь, знаем, плавали, приятного мало. Короче, я загнан в угол по всем фронтам: дохлый и мелкий, плюс квест дамокловым мечом над башкой завис, а теперь еще и голод.

Наружу выходил с опаской, решиться вчера на такое было куда как легче, чем приводить в исполнение, даже прислушался, замерев, вдруг что обнаружу. Но потом пришлось махнуть рукой, что толку, все равно пойдет, как пойдет. И через пару мгновений уже несся к реке, молясь и надеясь, что бы никто на меня не позарился.

Первых оберегов двадцать так и было, эти чертовы столбы вовсе не нуждались ни в какой помощи, письмена ничем не были скрыты и я лишь раздраженно проносился мимо. А потом пришлось ускориться и делать уже две вещи сразу: выполнять квест и спасать собственную задницу, так как на хвосте повисла рычащая и недовольно взрыкивающая компания, взрывающая землю позади меня в явных попытках доказать мою неправоту, мол, бегать здесь не разрешено, и вскоре я буду бит.

— Черт, черт, черт, чеееерт! — вышел у нас настоящий бег с препятствиями: рвы, густые кустарники, деревья, корни, поваленные стволы обхватом в пару-тройку метров, пни и прочее б******о, так и норовящее меня задержать. Я, то отрывался, скрываясь из виду, то вновь ощущал прицелы злобных глаз и чужое дыхание на спине, с каждым метром все сильнее ощущая лишь одно — мать вашу, ну за что же мне это?! Откуда они вообще вылезли, вокруг же чисто было!!! А пятки продолжают сверкать, печатая твердь и ускоряя ритм, еще час таких метаний, и моя ходовая банально развалится на части. Прыжок через неглубокую расщелину, заросшую так, что лишь чудом углядел в ней ловушку. Кувырок в сторону, уводящий из-под атаки, зарываюсь мордой в кусты и тут же, стремглав, поднимаюсь на ноги, и вновь бегу, глаза очумелые, нос кровит, хорошо хоть шкуродер в сумке, давно бы уже потерял. Затем пару минут удается ломиться без происшествий, оставляю позади еще один оберег, да они все чистые, никакого налета, никаких насыпей, какого хрена вообще сюда поперся, не понимаю!

Местность слегка изменилась, двигаться стало проще, и я еще поднажал — зверье, мало по малу, начало отставать, адьес, мудилы! И в следующее мгновение чуть не полетел с внезапно преградившего дорогу склона, лишь в последние мгновения умудрившись затормозить и вцепиться руками в ближайший ствол.

— Ахренеть, откуда? — приличный участок берега был словно откушен, метров сорок в длину имели скругленную форму, довольно подозрительно напоминающую укус. Это чьи же тут зубки такое навытворяли, это кто же такой немаленький у нас голод утолял, сука, и даже столбик мой квестовый чуть не сгрыз? Каменная хрень сиротливо валялась в куче пережеванной и выплюнутой земли, зарывшись вниз, как ни странно, правильным концом, а к верху выставив нужный — типа намек на то, что даже в таком состоянии сможет работать? Плевать, спускаться туда я точно не намерен, хрен потом вообще выберусь, так что бочком, бочком, и дальше по берегу инспектировать, будем считать, что тут все хорошо.

Погоня, как ни странно, отстала, видать тоже увидела и офигела оставленный мною позади чей-то приступ голода, ох, не хотелось бы мне повстречать того, кто на такое способен. Не ровен час, вместо того оберега могу оказаться и сам, только вот я не каменный, не выдержу и половины выпавшего на его долю. А, к черту все, бежать, только бежать.

В общем, до самой скалы так ни разу и не останавливался, причин не было, зря только мотался, а вот когда вернулся в исходную точку, то начались, самые что ни на есть, настоящие проблемки.

— Это какая же сука? — выдавил я зло, падая на колени перед курганом из не пойми чего, похоронившим оберег где-то внутри себя, словно неизвестный вредитель стаскивал сюда все, на что только падал взгляд. Земля, ветки, камни, кусты и даже листья, в кучу пошел почти весь материал с округи, убить мало за такую тщательность, чуть ли, не узлами все переплел, сволочь такая. Спустя минут десять оберег был разрыт, а хлам подле него раскидан по сторонам, все, наконец-то, двигаем дальше.