Так и лежал, то засыпая, то просыпаясь, всем своим естеством ощущая болезненную ломку и не в силах что-либо предпринять. Теперь я знал, почему ритуал меня не убил, вернее, догадывался, так как вполне представлял себе цену за столь значимое требование, и она совсем не покрывалась жалкой тушей медведя и крохами моей собственной крови. Но расплата не была взята сразу, она растянулась во времени, постоянно подтачивая организм и взимаясь по капле, раз за разом, не убивая, но до жути ослабляя меня и делая совершенно беспомощным. Почему так — была лишь одна догадка, да и ничем иным объяснить подобный исход я не мог. По всему выходило, что должен был откинуть копыта, причем сразу же, в первые секунды ритуала, может, если бы знал и смог соблюсти все правила и каноны, удалось бы оттянуть свою гибель еще секунд на десять-двадцать, но итог бы все равно не изменился. А так, а так грешил только на одно, на свой странный трехгранный невзрачный клинок, который довел Гиин до того, что зеленая просто напросто выгнала из своего дома. Вот он-то, каким-то образом, и повлиял на обряд, не только невероятно изменив его суть, позволив выжить, но и довел до иного уровня качественности, вытрясся с мира для меня поистине великолепные плюшки. Хрен его знает, что с ним не так или наоборот, но я был искренне рад, что этот кусок, то ли металла, то ли камня с деревянной ручкой по-прежнему был со мной.
На том утесе пришлось встретить два рассвета, желудок уже вовсю пожирал самого себя, периодически издавая такие звуки, что иногда разбегалась собирающаяся внизу живность. С этим, разрабы, конечно обосрались по полной, в реале никогда с голодухи такого бурчания не будет, вначале, да, но не по истечении двух дней. Слазил весьма необычным способом, банально сверзившись вниз как кусок говна и распластавшись на твердой земле подобно ему же, растекшись и замерев, пережидая боль от удара и приходя в себя. Слабость была жуткая, и нужно было срочно искать харчи и кров, а потом отъедаться и отсыпаться вновь, до тех пор, пока истощенный до жути организм хотя бы отчасти не придет в себя. Следующая пара часов показалась адом на земле. Во-первых, умудрился-таки подняться и попер в ближайшие кусты, намереваясь не столько углубляться в лес, отходя от скал, сколько пошнырять по округе в поисках грибов, ягод или чего иного съестного. И ох, как же даже эта простая ходьба корежила тело, как шатало и крутило меня в те казавшиеся вечностью мгновения. Во-вторых, я просто и чуть ли не буквально сцался от страха после каждого шороха или треска веток, любой звук, отличный от щебета птиц и шума крон над головой приводил в настоящее исступление, когда хотелось забиться куда подальше и замереть, перестав дышать и зажмурив глаза. Внутренний взор и так рисовал каждую минуту живописные картинки поедания меня живьем той или иной местной тварью. Так что боялся я совсем не зря, тем более, если вспомнить, какой ласковый плюшевый мишка попался всего пару дней назад, навеки заикой стал бы, не разрешись все настолько быстро.
И как накаркал, сука, что называется — дождался, твою мать! Абсолютно бесшумно, да так, что и не заметил, пока между нами не остались считанные метры, вышло нечто хищное, клыкастое и… впрочем, хватило и этого, душа ушла в пятки сразу же, стоило боковому зрению отметить внезапное изменение ситуации. Только что я был один, и вот, совершенно незаметно для себя превратился в чей-то обед, надеюсь, тварь хотя бы подавиться или несварение желудка получит. Но секунда проходила одна за другой, а смертельного броска так и не следовало, зверюга не уходила, однако и атаковать почему-то не хотела. Пришлось повернуться, и я тут же вздрогнул, встретившись взглядом с ядовито зелеными, большими и недовольно жмурящимися глазами. "Шипастый ягуар" сверлил меня своими зенками, словно в раздумьях, взвешивая все за и против, и уйти жалко, бросив добычу, и кидаться на нее тоже не с руки, останавливало что-то, и вот это самое "что-то" ему и не нравилось, заставляя корчить рожи, скалиться и хмуриться. В общем, так толком ни хрена и не понял, но лесной хищник, действительно имевший на спине вдоль хребта приличных размеров частокол длиннющих игл, вдруг нехотя повернулся и не спеша, с достоинством удалился в ближайшие кусты.
Из меня словно выдернули хребет, и куском оплавленного пластилина я рухнул наземь, туда же, где и стоял. Нутро буквально трясло от пережитого, и если предположить, что в игре сознание действует абсолютно так же, как могло бы и в реальном мире, то, выходит, я еще то трусло. А также очень подвержен перепадам настроения и вообще не особенно-то и волевой человек. Почему-то все это воспринималось вполне спокойно, как так и надо, значит ли это, что там, в той жизни, все уже принято и осознано как должное, без стыда и по факту. Ну и плевать, даже если и так, все равно плевать. Здесь и сейчас это ничего не значит, ведь чуть не помер со страху, а еще жутко не понравилось то, что меня не стали есть, просто побрезговав и никак иначе. Нет, я был рад, что пронесло, но это также указывало и на то, что со мной явно что-то не так, неужели последствия ритуала и для всего зверья в округе теперь фоню, словно ядерный реактор? Ахрененные новости, впрочем, давно уже не лазил по собственным параметрам, не до того как-то было, и зря.
И первое же открывшееся меню вызвало глухой и сдавленный стон — "Отсроченная смерть", значилось единственной строчкой в списке негативных особенностей, черт, ведь знал же, знал, что расплата не содрана полностью, что еще предстоит отдать слишком многое, мир не дает долгосрочных кредитов, и на мне продолжает висеть просто чудовищный долг. И хотя описание навязанной мне особенности было столь кратко, что почти ничего не объясняло, я, каким-то образом, понимал все и сам. В ближайшее время нужны будут жертвы, и много, очень много жертв придется уплатить как дань за свою собственную жизнь, с каждым мгновением утекающую капля за каплей. И вот это-то дерьмо зверье и чуяло, не желая связываться.
Примерно через час мне, наконец, улыбнулась удача, я вышел на поляну, сплошь укрытую небольшими зелеными кустиками, где почти под каждым листом пряталась небольшая красная ягода. Упав на колени, пополз в этот райский рассадник словно дорвавшийся до сметаны кот и принялся буквально загребать халявный хавчик, не успевая прожевывать и попросту глотая. Пару раз давился так, что откашливался минуты по две, но потом все продолжалось вновь, и голод таки отступил.
— Чертова игра! — прижав спиной ближайший ствол, окинул взглядом буйные заросли и вздохнул. Итак, из хорошего всего две новости: нашлась еда, и я сам перестал ею быть. Из плохого, совсем скоро придется отбросить копыта, или же умудриться залить половину этого чертова леса кровью из каждой второй местной зверюги. Которые, кстати, невбибенно выше меня уровнем и я все еще жив только потому, что фоню от Магии Крови покруче ядерного реактора, по крайней мере, мне так кажется. Еще большая неприятность заключалась в том, что с моей смертью долг не погасится, и я продолжу дохнуть вновь и вновь, причем процесс не будет, скажем так, приятным, и лучше бы до этого вообще не доводить.
Ловушки? Засады? Дуэли? Массовый геноцид? Ядерная бомба? Все приходящие в голову варианты имели одну общую черту, они были невыполнимы, с какой стороны не посмотри. И мозги не могли придумать ровным счетом ничего из того, что было бы для меня по силам, итак, я труп, причем многократно.
— Суки! — настроение было просто аховым.
Внезапно начал моросить дождь, мелкий и слепой, как любил говорить один мой… стоп! Я чуть не подскочил, ошарашенный внезапно пришедшей догадкой. Кто же так говорил, на языке вертелось имя, вот-вот вспомню, но никак, еще чуть-чуть, и снова облом. Воспоминание зыбкой дымкой маячило перед самым носом, но постоянно ускользало.
— Сука! — как же я все это ненавижу, этот чертов мир, его правила и мое в нем присутствие, пробелы в памяти и вообще все вокруг. Эта чертова игра — нереальна! И в большинстве своем нелогична! Как магией, так и остальным сумасбродством, слишком много непонятного, несостыковки в мире так и прут изо всех щелей, лазеек просто море, и вот как так могло все сложиться, что именно для моей ситуации я не вижу ни одной, как?!
