Дин проснулся на следующий день в маленькой клинике Кадьяка. Он нетерпеливо выслушал доктора, нудевшего о неважных вещах вроде отравления дымом, сломанных ребер, схлопнувшегося легкого и вывихнутой лодыжки, только послушно кивая и не обращая на слова никакого внимания. Как только доктор вышел, Дин пробрался в холл, стащил несколько больничных халатов вместо одежды, переоделся в них и отправился на улицу. Искать Каса и Сэма, конечно.
Но чертова лодыжка болела так сильно, что он едва ковылял. Ему пришлось держаться рукой за стену, хромая, как девяностолетний дедушка. Дойдя до фойе, Дин попытался перестать хромать и ускориться до обычного шага, чтобы администраторы ничего не заметили, но как только он ускорился, он закашлялся. Слишком громко. И снова кровью.
Несколько надоедливых медсестер — вовсе не таких приятных, как Сара, — подбежали и потащили его обратно в палату.
Во время второй попытки Дин нашел, где хранились костыли, выкрал пару и добрался до самого бокового выхода из клиники. Но чертовы сестры снова его заметили.
На третью попытку Дин украл один костыль (думая, что его проще будет скрыть) и пошел в обратном направлении, спустился вниз по лестнице и прошмыгнул через лабораторию как можно незаметнее. Персонал лаборатории посмотрел на него с подозрением, но Дин удрал через заднюю дверь. Она вела на погрузочную платформу, сбоку которой были проблематичные ступени.
Медбрат по имени Кевин, самый надоедливый из всех, настиг Дина, как раз когда тот шатко спускался вниз по ступеням.
— Коллапс легкого! — рявкнул Кевин. — Я что, должен вам напоминать?! У вас был коллапс легкого только вчера! — Он усадил Дина в инвалидное кресло и покатил его к лифту и обратно в палату. — Ожоги от дыма в обоих легких. Продолжающееся бронхиальное кровотечение. Два сломанных ребра. Сильный вывих лодыжки. Повторяю: СИЛЬНЫЙ вывих лодыжки, при котором НЕЛЬЗЯ ходить ВООБЩЕ — НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ. Вы что, не заметили, что ваша нога распухла, как огромная сарделька? Может быть, вы не видели сбоку синяк два фута длиной? — Кевин указал на синяк. — Видите? Этот черный синяк, идущий от самых пальцев до КОЛЕНА? Просто ради забавы постарайтесь представить, насколько обширным должно быть при этом внутреннее кровотечение, сколько тканей при этом порвано?
Кевин завез Дина обратно в палату, силой уложил в постель и снова подпер его ногу подушками на удивление осторожно (Дин все равно зашипел от боли). Обложив ногу пакетами со льдом, Кевин продолжил:
— Порванная барабанная перепонка. Кровь из носа. Да у вас даже из глаз шла кровь, мистер Винчестер! Ожоги второй степени по всему телу. Вы покрыты волдырями — и не говорите, что они не болят. У вас температура. Может быть, это просто от ожогов, но все равно. Обморожение — и, кстати, это чудо, что оно лишь легкое, и еще одно чудо, что ваши пальцы отошли без последствий, но последнее, что им нужно сейчас, это снова замерзать. Повреждение нервов — я же вижу, вам тяжело держать предметы. Переохлаждение. Я что-нибудь пропустил? — Он протянул Дину пульт от телевизора. — Удобно? Включить вам телевизор?
— Я должен найти друга. И брата, — ответил Дин, отталкивая пульт. — Не хочу я телевизор… Я должен идти искать их… — Но его прервал новый приступ кашля. Кевин подкатил к койке кислородный баллон, пока Дин выдавливал сквозь кашель: — Они где-то остались. Они еще живы, я знаю.
Кевин вздохнул, повозился с кислородным баллоном и передал Дину маску. Дин нехотя нацепил ее на лицо, и Кевин помог закрепить резиновый ремешок.
— Мистер Винчестер, — сказал он, — вы даже не дали нам шанса сообщить вам, что мы их уже ищем. Ваши ранения явно были следствием пожара и какой-то декомпрессии. Не думаю, что вы помните, но вы вчера весь день бредили о вашем друге и брате — о том, как ваш друг, пилот, пытался лететь несмотря на повреждение крыла, и о том, как он где-то сбросил вашего брата. Ваш самолет, должно быть, загорелся, да? И крыло было повреждено? И в кабине произошла разгерметизация?
Дин неуверенно кивнул.
Кевин сказал:
— Мы так и поняли. Так что спасательная операция уже идет. Спасатели прочесывают весь остров, начиная с горы Пирамида, где оказались вы. Говорят, сегодня они взяли с собой собак-ищеек и обходят все тропы в том регионе, где вы спустились с горы. Все рыбаки на острове высматривают самолет. Все слышали о том, что вы спустились с горы после крушения и пришли к Айверсону, потому что Айверсон вчера, наверное, все бары на острове обошел, рассказывая эту историю. Если самолет где-то на острове, его найдут. Даже береговая охрана вышла искать его в море. Но вы должны оставить поиск профессионалам. Я серьезно. Вам нельзя вставать. Хорошо?
Дин задумался. Если они ищут самолет… они ведь заметят Каса, правда?
Он медленно кивнул и неохотно согласился:
— Хорошо.
— Уже пару раз заходили из федерального авиационного агентства, — добавил Кевин. — Никто не докладывал о пропавшем самолете и почему-то никто не засек его радаром. Они решили, что у вашего друга был частный самолет и почему-то он не предоставил план полета заранее. Они вернутся позже поговорить с вами. Наверное, он летает в диких условиях? Ваш друг? Какой-нибудь пилот-ковбой с Аляски? Какой он?
— Э… — сказал Дин. — Он…
«Он ангел. Крутой сукин сын. Лучший боец на ножах, которого можно встретить. Но еще ему нравятся мохнатые коровы, и печенья, и дельфины. И его крылья распушаются, когда он счастлив… У него голубые глаза… Он любит, когда ласкают его крылья, хотя никогда в этом не признается».
Дин прочистил горло.
— Да, он такой, пилот-ковбой с Аляски.
— А самолет какой? Мы предположили, что-нибудь вроде Cessna 210? У них как раз герметичные кабины, но они маленькие.
— Да, — ответил Дин. — Точно. Cessna 210. Он самый.
— Вы помните, какого цвета был самолет?
— Белый с серым и черным, — ответил Дин немедленно. — Бело-серо-черный. Скажите, пусть ищут бело-серо-черный. Пожалуйста?
***
Дин наконец убедил Кевина, что может достаточно хорошо дышать, чтобы сделать несколько звонков, и Кевин принес ему стационарный телефон. (Телефон Дина вымок под дождем в пути и не включался.)
Следующий час Дин провел, непрерывно звоня Сэму и Касу.
Ни один из них не отвечал. Каждый звонок уходил прямиком на голосовую почту.
Они могли не отвечать по множеству причин, конечно. Во-первых, наверняка они оба оказались вне зоны приема: ни в калифорнийских лесах, ни в горах острова Кадьяк не было сотовых вышек. Или… может быть, у них просто разрядились телефоны. В конце концов, Сара забрала Фольксваген, и зарядки от всех телефонов остались в нем. Или… может быть, Сэм приземлился в реку и его телефон намок. А телефон Каса мог намокнуть под дождем в горах, как и телефон Дина. Или… может быть, Кас выронил телефон в полете. Или… может быть, Сэм смог уцепиться за ветку дерева в той части леса, где пожара не было (это сразу стало любимым сценарием Дина и казалось вполне возможным), и позднее пожарные нашли Сэма, когда прочесывали лес, и спасли его на вертолете, а тем временем его телефон, наверное, выпал из кармана и остался лежать на земле под деревом, где Сэм сидел.
Причины могли быть всевозможные. То, что они не брали трубку, вообще ничего не значило.
Дин додумался позвонить ведьме Шарлин, подруге Сэма, которая умела разыскивать людей. Но она перезвонила через полчаса и сказала, что не может отследить ни Каса, ни Сэма.
Дин сумел придумать несколько теорий, объяснявших этот неприятный поворот. (Может быть, Сэм и Кас были просто слишком далеко от Шарлин? Может быть, погодные условия были неблагоприятные для определения их местоположения. Какие-нибудь… пятна на Солнце? Может, они были… под землей? Причин могло быть множество.)
Следующим этапом Дин несколько часов обзванивал все калифорнийские источники, какие мог вспомнить, собирая информацию о «большом секвойном пожаре», как его называли в СМИ. Пожар еще продолжался, но теперь, два дня спустя, огонь взяли под контроль. Благодаря быстрой реакции команды пожарных («получившей сообщение от двух женщин», как сообщалось в одной новостной статье) пожар смогли локализовать, и он распространился «всего» на сотню квадратных миль. К несчастью, дотла сгорел весь музыкальный лагерь, а также несколько близлежащих домов, но о жертвах не сообщалось.
