Она возвышалась над ним, как гора.

— Я… упоминал, какие водяные элементали потрясающие? — проговорил Дин хрипло. — Какие они симпатичные?

Рыба повела гигантским круглым черным глазом, который был как минимум ярд в диаметре, и посмотрела прямо на Дина. Дин сглотнул.

Сэм сказал дрожащим голосом:

— Это… очень… впечатляющий… осетр. Такой большой.

— Это потому, что ему пятьдесят миллионов лет, — сказал Кастиэль. Он высунулся из боковой двери, глядя прямо на рыбу, и добавил: — Это речной элементаль. И, Дин, по-моему, ты на верном пути. Полагаю, что этот превосходный, очень впечатляющий, невероятно красивый элементаль может понимать по-английски. Он определенно наслушался его за последнюю пару веков.

После этого Дин услышал странно знакомый звук: звук вскрываемой пивной банки.

Дин сумел на мгновение оторвать глаза от осетра и обернуться на Каса, чтобы увериться, что верно услышал. Да, Кас только что вскрыл пиво. Он стоял, согнувшись в боковой двери автобуса с банкой пива из упаковки, что купил Дин.

— Кас! — зашипел Дин. — Сейчас не время!

Кас не обращал на него внимания. Он сказал по-английски:

— Это мы тебя освободили. Того, кто тебя поработил, здесь нет. Пожалуйста, прими наше подношение. — Он медленно вылил пиво в воду снаружи автобуса.

Осетр лениво вильнул хвостом.

Потом медленно распахнул зубастые челюсти. Он крутнул своей большой головой и концы его челюстей высунулись из водяной стены. Огромная нижняя челюсть, усеянная острыми зубами, по ярду каждый, подошла прямо к автобусу. Прямо к боковой двери. На расстояние двух футов. И остановилась там.

Рыба замерла, раскрыв громадный рот, так что ее верхняя челюсть затмила собой полнеба, а нижняя оказалась у ног Каса.

Кас вылил второе пиво прямо рыбе в рот. Рыба на мгновение закрыла рот, сглотнула… и открыла его снова.

— Черт возьми, — прошипел Дин. Сэм сказал:

— Дай мне тоже пиво, Кас.

Кас бросил Сэму пиво и передал еще одно Дину. Дин пробрался назад к ним, и скоро уже они втроем заливали пиво в рот динозавроподобного речного осетра.

Осетр сделал еще несколько глотков. Потом он как-то… немного расслабился. Его большие боковые плавники начали покачиваться, а огромные глаза потеряли фокус.

— Еще пива, Кас! Быстрее! — прошипел Сэм. Они поспешно влили в рыбу все оставшееся пиво.

— Давай попробуем что покрепче! — предложил Дин. — Я купил виски! И текилу! Господи, как я рад, что зашел в магазин сегодня!

Кас уже принялся за дело и начал раздавать бутылки, которые купил Дин.

— Эй, большая красивая рыбка, — позвал Дин, отворачивая крышку с круглой бутылки текилы Patron Silver. — Хочу сразу сказать, что это вещь! Для тебя — все самое лучшее. — У него даже сердце екнуло, когда он опрокинул всю драгоценную бутылку в рот осетра, но мгновение спустя, когда осетр сглотнул, Дин был вознагражден: рыба немного накренилась и ее взгляд заметно остекленел. Сэм отдал ей всю бутылку виски, Кас — бутылку водки, и потом Дин добавил еще виски.

Они отдали рыбе все спиртное, которое купил Дин. К тому времени, как они опустошили последнюю бутылку, рыба определенно кренилась на бок, и уровень воды вокруг автобуса опустился на несколько дюймов, так что автобус снова мог тронуться. Элементаль наконец сомкнул челюсти и вернулся в толщу воды.

— Дин, — прошептал Кас. — Езжай. Он нас отпускает. Надо уехать до того, как он отпустит стену.

Дин поспешно перебрался обратно в водительское кресло и медленно поехал вперед, продвигаясь через оставшуюся воду так быстро, как осмеливался. Осетр лежал практически на боку. Он, похоже, пытался вернуться в речной канал, хотя и весьма кривым зигзагом, и однажды даже случайно повернул вниз и застрял носом в грязи. В конце концов он высвободил нос и сумел добраться до речного русла, несогласованно махая плавниками. Дорога теперь была почти свободна от воды, и Фольксваген ускорился. Дин выжал газ, и автобус рванул вперед.

В заднее зеркало он увидел, как в четверти мили позади них с громким ревом рухнула водная стена.

Все в автобусе приготовились к последствиям, но автобус был уже достаточно далеко, и когда поднявшаяся в результате волна дошла до них, она была всего несколько дюймов в высоту. Вода лишь плеснулась в колеса автобуса и сошла.

Минуту спустя Фольксваген уже мирно ехал по грязному участку дороги.

Река Миссисипи сияла по обеим сторонам на послеполуденном солнце; поверхность воды была спокойной и гладкой.

— Пиво оказалось хорошей идеей, Сэм, — сказал Кас, побросав все пустые банки и бутылки обратно в сумку. — Я рад, что ты об этом упомянул на днях; иначе я бы наверняка не додумался сам. Хотя… потребовалось больше одного пива.

***

— Мы хорошо справились, да ведь? — сказал Сэм медленно, когда они ехали обратно в Дайрсбург. Голос у него был немного неуверенный.

Дин подтвердил:

— Мы хорошо справились. — Надеясь, что, если он произнесет это вслух, это каким-то образом станет правдой. Он все еще пытался забыть ужасную картину того, как Берта проглотили живьем. Чуть помолчав, Дин мрачно добавил: — Мы сделали все, что могли.

Кас сзади снимал свой вымокший рюкзак при помощи Сэма.

— Ты прав, Дин, — сказал он. — Хотя очень жаль, что нам не удалось спасти и Берта. Я пытался, но… — Он вздохнул. — Он был обречен. Я не сразу понял, как зол был элементаль. Он очень хотел мести. Это Берт отдавал ему команды, и, хотя я пытался объяснить элементалю, что Берт не знал смысла этих слов… водяные элементали бывают очень упрямыми. Он был убежден, что виноват Берт. — Кас сделал паузу и посмотрел в заднее стекло, все еще держа рюкзак в руках. Наконец он добавил: — Я стал переживать гораздо сильнее, чем раньше, когда кого-то не удается спасти.

— Кас, — сказал Сэм. — Я должен спросить… почему это беспокоит тебя сильнее теперь?

Кас положил рюкзак на пол автобуса и какое-то время молчал.

— Ну… раньше я верил в справедливую загробную жизнь, — сказал Кастиэль. — А теперь нет.

Это была отрезвляющая мысль.

Кас устроился на своем кресле, сложив руки на упоре для подбородка. Он сказал Сэму:

— Но кроме того… я никогда раньше не был человеком. Я не понимал, каково это. — Он поглядел в боковое окно на поля, проносившиеся мимо. — Человек испытывает очень сильные эмоции. Когда чувствуешь счастье, оно такое счастливое, а печаль — непередаваемо печальная… Меня часто переполняют эмоции. Недавно в бункере я чувствовал такую… такую отчаянную безнадежность. А потом, когда мы отправились в дорогу, я почувствовал огромную радость! Просто оттого, что снова увидел мир в компании друзей. Все кажется гораздо более значительным. И кроме того… — Он замялся, потом продолжил: — Сила… привязанности меня удивила. Желания. Надежды… Даже пустые надежды на то, что в принципе невозможно…

Он замолчал на долгое время.

— Раньше я полагал, что человеческая жизнь на Земле — всего лишь прелюдия. Прелюдия к существованию, в котором — как я думал — и заключен настоящий смысл; к истинной жизни души в Раю. С этой точки зрения не имело значения, если прелюдия заканчивалась рано. Но теперь я думаю, что Рай — это обман. И, подозреваю, всегда был обманом. Настоящий смысл существования — в том, что происходит здесь.

После этого они все замолчали.

***

На полпути в Дайрсбург Сэм нарушил тишину словами:

— К вопросу о важности того, что происходит здесь. Вы помните, что Берт сказал про полнолуние? Через две недели?

— Да, — ответил Дин. — Мне показалось, или было похоже, что он говорил про конец света?

— Не показалось, Дин, — сказал Кастиэль. — Меня это очень встревожило. Думаю, нам надо ускорить наши планы. Я пока не могу понять, какова стратегия Королевы — на самом деле, столь широко разбросанные элементали — это очень странно. И странно, что этот элементаль так плохо охранялся. Берт был совсем один и понятия не имел, что делает. Весьма странно. Но очевидно, что Королева готовит что-то. Что-то серьезное, что должно произойти через две недели. И не думаю, что за две недели у нас получится даже найти пять оставшихся элементалей или их ковбоев. Дин, Сэм, мы можем попросить чьей-то помощи? Может быть, позвонить каким-то еще охотникам?