И, к счастью, сломанное крыло тоже оказалось в порядке. Хотя повязки теперь свисали порванными, грязными кусками ветобертки, так что Сэм подтащил кинокресло (оно валялось перевернутое у телевизора, но было цело) и усадил Каса у огня, чтобы как следует осмотреть сломанное крыло и заново его перебинтовать. Дин также заставил Каса переодеться из грязных мокрых джинсов в теплые штаны. Дин и Сэм тоже переоделись. Они потеплее укутались в зимнюю одежду и укрыли Каса двумя новыми одеялами.

Ну вот. Все были в порядке. Они выпили еще сидра, сдобренного виски. Или, точнее было бы сказать, еще виски, сдобренного сидром. Потом они стали наводить ревизию в бункере.

Электричества не было; это была относительно малая проблема, которую они могли решить завтра, при свете дня, когда проще будет проверить проводку. Отопления тоже не было; эта проблема была более срочной, так как на улице шел снег и было чертовски холодно. Телефоны не ловили сигнал: по всей видимости, единственная сотовая вышка Лебанона не пережила катаклизм. Что означало отсутствие и телефонов, и интернета. Дыру в крыше и узкие окна нужно было заделать немедленно, а также убрать наваленные по всей прихожей ветки и снег, перемешанный с битым стеклом. Столешница с изображением карты мира была разбита, и поверх нее лежала пятнадцатифутовая ель.

Но у них был камин, плита работала, и еда вся сохранилась. И сами они были целы.

И, когда они отважились на осторожную вылазку к Импале, они с изумлением обнаружили ее мирно стоящей в сугробе и полностью невредимой. Она оказалась еще на сотню ярдов дальше от торнадо, и на ней не было ни царапины.

***

После открытия, что Импала не пострадала, настроение стало прямо-таки праздничным. Они очень удачно отделались: все были в порядке! Даже Импала! Втроем они принялись за работу: Кас расставил везде свечи, чтобы осветить помещения, и затем помог разгрести снег, пока Дин ходил на улицу, чтобы закрыть фанерой люк в потолке. Сэм по настоянию Каса пошел собирать книги, чтобы они не размокли в таявшем снегу. («Пока книги не пострадали, Сэм, только в беспорядке, — информировал его Кас. — Но если они намокнут, то более старые будет уже не восстановить»). Вскоре Сэм доложил, что почти все книги нашлись и были целы, только разбросаны.

На то, чтобы закрыть дыру в потолке, много времени не потребовалось — оказалось, снаружи можно было подойти прямо к ней, — и вскоре Дин с Касом уже обходили верхние этажи и закрывали прочие разбитые окна остатками фанеры, досками и брезентом. Большая часть снега со стеклом теперь была вычищена, и они собрали все валявшиеся ветки и свалили их у камина. Дин открыл все краны и душ, оставив воду капать, чтобы она не замерзла в трубах, пока они не починят отопление. И Кас достал порцию печений, чтобы все могли подзаправиться.

К полуночи они убрали большую часть беспорядка. Дин стоял посреди комнаты с картами, поставив руки на бедра и изучая результат, пока Сэм и Кас собирали оставшиеся мелкие ветки. Эта комната пострадала сильнее всего. Позднее ей, конечно, еще понадобится тщательная уборка и полноценный ремонт окон, и стол нужно будет починить, но пока что все выглядело даже на удивление неплохо.

— Эй, — сказал Дин, — я только что понял: элементаль забрал мою елочку! Она стояла у двери. И я нигде ее с тех пор не видел.

Сэм засмеялся.

— Может, элементалю тоже захотелось рождественскую елку. Она сейчас уже, наверное, на полпути в Огайо.

— Но смотри! — сказал Дин с улыбкой, указывая на огромную ель, лежавшую на столе. — Элементаль принес нам ель побольше! У меня идея.

Дин сходил в гараж за лебедкой, и, порядочно помучавшись, они сумели поднять ель вертикально, сначала отпилив ее ножку чтобы срез был плоским, потом прислонив елку к металлической лестнице. Это, на самом деле, была еще молодая ель, всего каких-то пятнадцати футов в вышину — по меркам лесов Колорадо она, должно быть, считалась маленькой, но в комнате выглядела абсолютно гигантской. И очень тяжелой, но Дин не успокоился, пока не поднял ее вертикально и не привязал к лестнице для устойчивости.

— Смотрите! — воскликнул он. — Это самая большая елка, которую я КОГДА-ЛИБО устанавливал!

Сэм тоже развеселился. В процессе установки елки он сбегал за оставшимся с прошлого вечера попкорном и теперь насаживал его на ниточку. Вскоре для гигантской елки у него была готова одна гирлянда из попкорна два фута длиной.

Сэм повесил ее на дерево, пока Кас с любопытством наблюдал, и братья отошли, чтобы оценить результат. Они оба прыснули со смеху (Кас только смотрел на это со все большим замешательством). Отчасти они просто испытывали головокружение оттого, что вообще выжили, но кроме того, картина была и впрямь забавная: дерево казалось просто громадным: его широкие ветви заполняли почти всю комнату, и попкорновой гирлянды Сэма едва хватило на одну ветку.

— Нравится? — спросил Сэм. — Равномерно развешено? Или стоит поправить?

— Идеально, — ответил Дин. — Только последнего штриха не хватает. Кас, эм… можешь подняться вон туда на секундочку? Наверх лестницы? И подержи вот эту свечу.

Кас прищурился на него, но взял свечу и пошел наверх по ступеням. К самой верхушке дерева.

— Можешь немного расправить крыло? Отлично! Да, вот так! Замри! — велел Дин. — Стой так, не двигайся. — Он вынул телефон и сделал фото Кастиэля в тусклом свете, стоящего наверху лестницы у верхушки елки со свечой в руке.

Ангел на верхушке рождественской елки.

Вид у Каса был немного озадаченный, но, увидев выражения лиц Сэма и Дина, он даже начал слегка улыбаться. Дин сделал еще одну фотографию с улыбающимся Касом и посмотрел на снимок.

Сэм заглянул ему через плечо и воскликнул:

— Боже, шикарно получилось!

Дин вынужден был согласиться. На фотографии Кас выглядел просто величественно, стоя так, у верхушки огромной ели со свечой и этой кроткой улыбкой.

— Кас, просто чтоб ты знал, из тебя вышел обалденный ангел на елку, — сообщил Дин. — Лучший, что у нас когда-либо был. Спускайся. Ну что, с Рождеством всех. Прости Сэм, но твои подарки сейчас где-то на пути в Огайо. Но они все равно были бы испорчены и засыпаны битым стеклом.

— Ничего, главное внимание, — ответил Сэм с улыбкой. — Твой подарок тоже не выжил.

— А что там было?

— Бутылка текилы. Исчезла без следа. Наверное, где-то разбилась. А хорошая была.

— Черт, — произнес Дин с чувством.

— Мои подарки вам обоим еще целы, — сказал вдруг Кас. — Я испек пироги, пока вас не было. Я поставил их в холодильник, и с ними ничего не случилось.

— Ну, Кас, — ответил Дин. — За это и у меня и тебе есть подарок — он тоже не пострадал, поскольку я спрятал его под куртку. Над ним еще надо немного поработать, но — вот.

Дин взял сумку, которая оставалась у него под курткой во время всего катаклизма, — теперь она стояла на столе с картой — и передал Касу.

Кас вынул сверток черной ткани, с любопытством рассматривая его. Он встряхнул ткань: это оказалась черная флисовая куртка.

— О… — сказал Кас. — Эм… Спасибо, Дин, но… боюсь, я не смогу ее носить. Но это очень чутко с твоей стороны.

— Нет-нет, она еще не готова, — сказал Дин. — У меня был план. Видишь ли, я поговорил с тетушкой в ателье — это, кстати, страшное место в канун Рождества. Там оказалось десять миллионов женщин, пришедших по своим женским делам. Но, в общем, я рассказал о своем друге, который перенес операцию на спине и которому нужна особая куртка, и она сказала, что флисовая ткань хороша тем, что ее очень просто резать и сшивать. И она порекомендовала мне купить целую куртку, а не ткань, и потом переделать ее. Так что — а вообще давай сделаем это прямо сейчас! Сэм, принеси ножницы и английские булавки? Давай, Кас, иди сюда, к огню.

Он подтащил Каса к камину и начал возиться с курткой, подняв ее в воздух и примеряя к крыльям. Сэм вернулся с ножницами, булавками и линейкой — он сразу понял, что задумал Дин.

Вдвоем они сделали два больших разреза на спине куртки, разделив заднюю часть на центральную полосу и две боковины.