— Я знаю. Знаю. Но… я думал, может, когда он поправится, он снова сможет сделать крылья невидимыми. Как думаешь?

— Может быть, — ответил Сэм. Но выглядел он обеспокоенным, и Дину тоже легче не стало.

***

Дин надеялся не затрагивать этой темы с Кастиэлем как можно дольше. Дин вообще избегал обсуждать какие бы то ни было подробности, касавшиеся крыльев… например, что именно означала та вспышка света, почему благодать Каса была «пустой» и что это значило. И еще эти чертовы плечевые перья. (Кас, со своей стороны, ни разу с тех пор, как пришел в себя, не упоминал потерю перьев, и Дин надеялся, это значило, что они были не так уж и важны).

Но к началу второй недели Кас начал спрашивать, можно ли ему выйти за продуктами или в библиотеку Лебанона. Он вроде бы понимал, что его крылья могут напугать людей, но становилось ясно, что он не осознавал весь масштаб проблемы — или, может быть, просто намеренно его игнорировал. День за днем, когда Дин отправлялся куда-то по делам, Кас спрашивал: «Может быть, мне можно поехать с тобой? Я мог бы лечь сзади, Дин, как раньше?»

Дин отмахивался от этих предложений отговоркой: «Не стоит, пока твое крыло не зажило». Что, как он прекрасно понимал, вводило Каса в заблуждение, но он не мог придумать, как поднять эту тему так, чтобы… чтобы…

В общем, чтобы не разбить ему сердце.

Ведь Кас был так счастлив всего несколько недель назад, когда Дин вручил ему бедж ФБР и остальные удостоверения. Когда Дин давал ему уроки стрельбы и вождения и подарил эти права. И ничем из этого он теперь не мог воспользоваться.

Наконец однажды Кас заявил, что собирается пойти прогуляться. Днем. В Лебанон. В библиотеку. Чтобы снова взять там этот долбаный детский фильм про потерянных зверей.

— Кас, нельзя, — сказал Дин, немедленно прибегнув к своей обычной отговорке: — Твое крыло еще заживает. И там… слишком холодно. — Что, на самом деле, было правдой: на улице было холодно, шла уже середина декабря, и еще одной проблемой в связи с крыльями было то, что Кас не мог носить свитера и куртки. Он приспособился набрасывать на правое плечо одеяло, как тогу, когда прогуливался по бункеру, но для холодной канзасской зимы это никак не подходило.

— Думаю, до библиотеки я дойду, Дин, — сказал Кас. — Я подумал, что могу накинуть два одеяла. — Он даже держал в руках сверток из одеял: оказалось, он был полностью готов выходить. — Мне уже гораздо лучше. И было бы очень здорово выйти на воздух. Я только схожу быстро и сразу вернусь… — И Кас начал подниматься по спиральной лестнице к двери, так что Дину пришлось прыгнуть вперед и поймать его за руку.

— Кас, подожди!

Кас повернулся к нему, нахмурившись.

— Нет, Кас, нельзя. Погоди, послушай… — Дин набрал воздуху и отпустил его руку. — Кас. Нельзя, чтобы люди тебя видели.

Кас нахмурился еще больше.

— Мои… крылья, ты хочешь сказать? Я знаю, что они необычны, но, Дин… — Он взглянул вниз на свое правое крыло, чуть расправив его. — Несколько раз в Месопотамии я появлялся вот так, с крыльями, и люди к этому привыкли. Разве люди не привыкнут? — Он замялся, глядя на правое крыло, и добавил: — Хотя… тогда крылья были полностью белые. Черный представляет проблему?

«Он переживает, что проблема в цвете?! — подумал Дин. — Ох блин… Он и правда не понимает».

— Тут не древняя Месопотамия, Кас, — попытался объяснить Дин. — И наверняка в то время освещение в СМИ было не таким широким. Нынче… Пойми, Кас, это вызовет панику. Сначала люди, как тот ветеринар, подумают, что ты какой-то псих в хэллоуиновском наряде, но потом это попадет в СМИ и рано или поздно люди поймут. В лучшем случае у нас на пороге окажется пять тысяч телекамер, и каждый болван в стране, который безответно молился Богу, начнет ломиться в нашу дверь. Молить о помощи, а то еще и пытаться урвать себе перо на удачу. А в худшем случае… тебя заберет правительство. Запрет тебя в лаборатории и начнет изучать. — Дин едва удержался, чтобы не добавить: «А может, и препарирует». Он набрал воздуху и продолжил: — Мы потеряем тебя, Кас. И вспомни про всех ангелов, которые пытались тебя убить, но не могли отыскать. Да ты с таким же успехом можешь мишень у себя на лбу нарисовать!

Кас смотрел на него опустошенным взглядом, прижимая сверток одеял к груди. Дин протянул руку и потрепал его здоровое крыло.

— Мы не позволим, чтобы что-то подобное с тобой случилось, Кас. Честное слово. И мы что-нибудь придумаем. Мы вернем тебе благодать — на этот раз по-настоящему, и, когда заживет твое крыло, ты снова их оба уберешь — обратно в то место, где обычно их держишь, так?

— В небесную плоскость, — сказал Кас тихо.

— Да, в небесную плоскость. Уберешь их снова в эту небесную плоскость и будешь выглядеть как раньше. И тогда сможешь ездить с нами и на охоту, и по магазинам, и куда захочешь. Хорошо?

Кас медленно кивнул.

— Да… Хорошо. — Но теперь вид у него был как у грустного щенка.

Дин поморщился, думая: «Он так смотрел на меня, когда я его выставил; теперь он так же смотрит, когда я не даю ему уйти. Черт. Почему у меня для него всегда плохие новости?» Он снова потрепал Каса по крылу со словами:

— Ты же первый ангел, поправившийся после перелома крыла, правда? Ну потерпи немного. По крайней мере, ты жив! Ты начнешь снова выходить в мир, обещаю. Залечишь крыло, уберешь крылья в свою «небесную плоскость», чтобы они были невидимы как обычно, и все будет хорошо. Обещаю.

Кас снова кивнул и кратко немного натужно улыбнулся. Но глазами он с Дином больше не встречался.

В последовавшие за этим дни Кастиэль совсем притих. А Дин все думал: «Должен быть какой-то способ брать его с нами на охоту. Какое-то решение проблемы. Надо что-то придумать».

Но ничего не приходило в голову.

========== Глава 11. Три потерянных зверя ==========

Тем вечером Сара созвала небольшое собрание, отведя Дина и Сэма в сторонку после ужина, пока Кас снова лежал в своей комнате. Приглушенным голосом она сказала им:

— Вы должны придумать что-нибудь, чтобы заставить его чаще выходить из комнаты. Лежать там целыми днями не идет ему на пользу. Он так с ума сойдет.

Дин не сдержал грустной усмешки.

— Не так давно он сказал мне, что хочет быть именно здесь. — Сара с любопытством посмотрела на него, и Дин добавил: — Бункер был его представлением о Рае. Здесь ему хотелось быть больше всего.

— Где ему хочется быть, так это с тобой, — сказала Сара Дину резко. — С вами обоими, — добавила она, глядя на Сэма. — Это совершенно ясно. Ему не здания хочется, Дин, а вас. А сейчас он застрял в этой комнатушке, и, хотя я знаю, что вы пытаетесь проводить с ним время, очевидно, он просто не может делать с вами то, что делал раньше. Он упоминал, что раньше вы иногда брали его с собой в свои… в свои… сверхъестественные геройские квесты, или «охоты», или как вы это называете…

Дин и Сэм оба усмехнулись «сверхъестественным геройским квестам», но кивнули, и Сара продолжила:

— И раньше он ездил с вами? И вы смотрели вместе фильмы, и ели за одним столом? — Они снова кивнули, и Сара сказала: — Ну так вам придется найти способ делать хотя бы что-то из этого. Или у вас будет очень грустный ангел. Он уже порядком приуныл.

— Я знаю. Мы знаем. Мы над этим работаем, — заверил ее Дин, и Сэм добавил:

— Мы что-нибудь придумаем. Обязательно, Сара, обещаю.

Братья обсудили это еще тем вечером. И у них появились кое-какие идеи.

***

Первым очевидным шагом было поехать забрать кошку Мэг. Кас сказал им, где она содержалась, но Дин пока не забирал ее, так как боялся, что она может лечь Касу на сломанное крыло. Вторым и третьим делом, начав планировать день, братья поняли, что им предстояло много покупок, и Сэм даже попросил у Сары разрешения одолжить ее вместительный Субару Форестер. Сначала за покупками, потом забрать Мэг, потом назад в бункер.

Позднее в этот же день Дин, Сэм и Сара торжественно явились в комнату Каса: у Сары в руках была переноска с Мэг, а у Дина…