Но движение было ужасно. Обычно полные туристов пирсы были закрыты из-за больших волн; город был забит машинами, пытавшимися уехать из низкорасположенных мест, и Фольксваген надолго застрял в немыслимо холмистом городе, пытаясь выбраться обратно на какое-нибудь широкое шоссе. Кругом были машины, все друг другу гудели.

Кас поймал еще одну короткую молитву и доложил, что Сэм двигался на север.

— Должно быть, они едут через мост Золотые ворота, — решил Дин. — Это единственная дорога севернее нас. Они едут на север через мост. К тому парку! К тому парку за мостом, где были шторма в январе!

И как раз в этот момент по радио передали, что городские власти приняли решение перекрыть мост Золотые ворота.

— ДА ЕЛКИ! — рявкнул Дин, с силой засадив по рулю. — Этот мост — единственная дорога на север! Если они уже его переехали… ЧЕРТ, мы НЕ УСПЕЕМ ВОВРЕМЯ!

— А разве нет других мостов? — спросил Кас.

— Куча мостов, каждый в милю длиной. Все идут не в том направлении, и на каждом пробки на три часа. Золотые ворота — единственный идет через залив прямо на север. Кас… я должен спросить. — Дин набрал воздуху. — Ты точно не можешь меня к нему перенести на крыльях?

Кас покачал головой, сжав зубы.

— Мои плечевые перья в слишком плохом состоянии, Дин. Может быть, я еще смог бы управлять в одном измерении, но я абсолютно точно не могу перемещаться между измерениями. Ты видел, что бывает. Меня просто понесет в случайном направлении. Даже если я выживу, я ни за что не смогу подлететь к нему.

— Ну, а в этом измерении ты полететь не можешь? Хотя бы один?

Кас посмотрел на Дина в зеркало. Как могли его глаза выглядеть такими печальными?

— Может, хотя бы попробуешь? — взмолился Дин, но он уже видел ответ в глазах Каса.

— Дин, — сказал Кас, медленно качая головой. — Мне так жаль… Тут слишком сильная гравитация. Даже если бы мое крыло было совершенно здорово, тут слишком большая нагрузка на крыло. Я даже взлететь не смогу. Вообще не смогу оторваться от земли. Без могущества — никак. Не в этом измерении. Честное слово, Дин… мне очень жаль.

Ах, да. «Нагрузка на крыло». Мак что-то про это объяснял. Что-то насчет того, что «человеческое тело слишком тяжелое для такого размаха крыльев».

Мак сразу заключил, как только осмотрел Каса, что здесь, на Земле, тот летать не сможет. Мак понял это немедленно, с первого взгляда. И Кас согласился.

Дин встретился с Касом глазами в зеркале и заметил, что у того был откровенно страдальческий вид.

— Если бы у меня было хоть сколько-то могущества, — начал Кас. — Хоть немного…

— Все в порядке, Кас, — ответил Дин. Хотя все, конечно, было не в порядке, даже близко. Но уж слишком убитым выглядел Кас.

— Мне так жаль, Дин…

— Кас, ничего…

— Не ничего, я знаю, что не ничего, я так хочу помочь, но…

— ТИХО, — сказала Сара резко. — СЛУШАЙТЕ, ОБА.

Они оба переключили внимание на нее; она наклонилась к радиоприемнику и прибавила громкость.

Ведущий по радио говорил:

«…мост Золотые ворота только что перекрыли из-за совершенно гигантского водоворота прямо у его основания — как будто мало нам было тревог и без этого! Волны внезапно прекратились, но теперь нам предстоит иметь дело с водоворотом у моста! Ох не завидую я тем, кто слушает нас в машине: все прочие мосты в заливе тоже, вероятно, вот-вот перекроют, на всех шоссе на юг бесконечные пробки и, конечно, как вы знаете, паромы не ходят уже давно. Так что всем, кто оказался на другом берегу от дома, удачи: пора заводить друзей на новом месте! Для тех слушателей, кто только присоединился к нам, повторяю: мост Золотые ворота перекрыт из-за гигантского водоворота, формирующегося в устье нашего прекрасного залива, прямо в Золотых воротах. И да, для тех туристов, которые, не переставая, звонят нам: мы вас ценим, но это устье залива Сан-Франциско называется «Золотые ворота», а мост назван в честь устья, так что хватит уже звонить в студию и сообщать мне, что вы только что заметили, что наш чудесный стальной мост в стиле ар-деко на самом деле красного цвета. Мы знаем! И строго говоря, это «международный оранжевый». Ну а теперь, как помнят наши преданные слушатели, мы получали звонки с сообщениями о большом количестве зеленых китов, замеченных вокруг водоворота. И сейчас к нам присоединится профессор Жак Пекод из университета Беркли, эксперт по океанографии и морской биологии. Доктор Пекод, два вопроса. Во-первых, что могло вызвать образование такого водоворота? И во-вторых, ведь киты не бывают зелеными, так? То есть это, должно быть, серые киты?»

— Вот он, — сказал Кас, стиснув плечо Дина. — Вот он элементаль, я уверен! Он обожает водовороты! И у него зеленая чешуя. Дин, едем к этому мосту! К золотым красным оранжевым воротам!

Сара уже достала телефон и прокладывала маршрут к «золотым красным оранжевым воротам». Секунду спустя она начала выкрикивать Дину указания: «Вот туда на холм… да, теперь направо, теперь прямо…»

Дин уже и так вел машину резко, а теперь и вовсе позабыл об осторожности. Он рискнул взглянуть на часы — почти семь. Он плюнул на все правила дорожного движения и нажал на газ, гудя не переставая, пролетая на красный свет, выезжая на тротуары и встречную полосу. Они стали успешно, хоть и с риском для жизни, продвигаться вперед.

— Мост Золотые ворота! — ругался Дин, пролетая очередной перекресток на красный свет. — Поверить не могу! Сука, магматическая камера Йеллоустона! Сука, осетр-переросток! Сука, секвойи! А теперь еще и мост Золотые ворота? Да что за фетиш на размер у этого уебка?

Сара съежилась в кресле; со всех сторон им гудели машины. Кас сухо сказал:

— Калкариил и правда падок на эффектность.

Они повернули за угол под звуки клаксона и визг шин.

— Грань между попытками в следующие полчаса спасти мир и попытками не погибнуть в автомобильной аварии по пути туда очень тонкая, правда же, — заметил Кас, вцепившись в свое кресло.

— ОСТОРОЖНО, МАШИНА! — крикнула Сара. Они едва избежали столкновения. Дин выругался — но не сбавил скорость, а только рявкнул Касу:

— Кас, проверь пистолет, убедись, что он готов. И клинок возьми. Мы не знаем, во что сейчас вляпаемся.

В конце концов Дин выехал на прямой участок дороги, где им выпало несколько зеленых сигналов светофора подряд. Он рискнул бросить взгляд на Сару, чтобы проверить, как она, и обнаружил, что она согнулась в кресле почти в позу эмбриона. Дин сглотнул и перевел взгляд на дорогу. Прибавляя скорость, он почувствовал укол сожаления о том, что Саре пришлось пережить такой травмирующий опыт.

Если уж ей суждено умереть, почему она не могла умереть в счастливом неведении, как все?

— Держись, Сара, — сказал Дин. — Не впадай сейчас в панику, ладно?

— Я буду впадать в панику, если захочу, — ответила Сара нетвердым голосом, но решительно. Дин украдкой бросил на нее еще один взгляд и понял, что на самом деле она не «согнулась в позу эмбриона», как он полагал, а наклонилась над пистолетом Сэма (который, должно быть, нашла в бардачке) и заряжала магазин патронами из коробки, зажатой между ног.

— Господи, Сара, ты что, в армии была? — спросил Дин. — Отслужила где-то? Ирак? Афганистан?

— Реанимация, — ответила Сара. — Скорая. — Она закончила заряжать магазин, вставила его в пистолет, проверила предохранитель и добавила: — Хотя обычно в скорой не стреляют. — С этими словами она убрала пистолет в карман куртки, но потом зажала руки между коленями и сказала с отчетливой дрожью в голосе: — И признаю, руки у меня трясутся.

— Это адреналин, — сообщил Кастиэль, похлопав ее по плечу. — Это нормально. К человеческим гормонам не сразу привыкаешь, правда? У меня только на то, чтобы к тестостерону приспособиться, ушли месяцы.

Сара бросила на него озадаченный взгляд через плечо, и, к облегчению Дина, у нее даже вырвалась тихая усмешка. Дин сказал:

— Держись. У тебя отлично получается. Сосредоточься на текущем моменте. На одной минуте за раз.