К тому времени, как он дочитал до «эфирного плена», у него мурашки бежали по коже.

Он поднял глаза, машинально пытаясь найти взглядом Каса. Но вокруг никого не было — поле так и было пустым. Дин произнес в воздух:

— Кас, это оно и есть, правда же, — с тобой именно это и произошло: ты оказался в плену в эфирном измерении, да? Ты застрял в небесной плоскости?

Ему показалось, что он почувствовал новую волну легких покалываний на щеке, смешавшуюся с остаточными ощущениями от покалываний ранее. Сложно было сказать наверняка.

— О, господи, — произнес Дин, вспоминая. — Я должен был знать — должен был запомнить…

Он поспешно пролистал книгу назад, к разделу «Плечевые перья: форма и назначение» и перечитал фразу, которую впервые увидел месяцы назад, когда Сэм указал ему на нее в гараже бункера:

Плечевые перья также используются при перемещении крыльев или оболочки в небесную плоскость и обратно — маневрах, требующих точного управления.

— В небесную плоскость И ОБРАТНО, — произнес Дин. «И ОБРАТНО». Черт побери. И как он это пропустил? Дин ведь и сам на себе испытал неконтролируемое перемещение Каса между измерениями, когда Кас врезался в него в космосе на такой безумной скорости, что сломал Дину ребра. Теперь Дин вспомнил это и понял: «Я уже двигался быстрее ЛУНЫ, и Кас все равно влетел в меня на такой скорости, что переломал мне ребра — я ЗНАЛ, что он не может контролировать перемещение! Он мог рискнуть только в космосе! КОНЕЧНО он не отважится попробовать на земной поверхности — ведь он может так же врезаться в Землю на скорости тысяча миль в минуту, и это наверняка его убьет…»

Дин задумался. Кастиэль застрял в небесной плоскости. Должен был быть какой-то способ его оттуда вызволить. Как Дин мог вызволить Каса из эфирного измерения и вернуть обратно в земное?

Дин потратил несколько бесплодных минут на вопросы невидимому — возможно, воображаемому — Кастиэлю о том, что делать. Сначала, разговаривая с пустотой, Дин предложил общаться кодом: два покалывания значат «да», одно значит «нет». Но он испытывал столько остаточных ощущений, что быстро стало ясно: такой код не сработает. Вместо этого Дин только снова начал терять контроль над руками и скоро извел себя рефлексией о том, не напридумывал ли он сам себе, что покалывания что-то значат. Наконец ему пришлось приказать воображаемому Кастиэлю — или просто своему воображению — прекратить, после чего он несколько минут тряс руками и хромал по кругу, пытаясь согнать излишнюю панику и адреналин, унять нервы, успокоиться и подумать.

В конце концов он снова очутился в автобусе за перечитыванием глоссария. За тщательным изучением определения «эфирного плена».

Эфирный плен. Плен.

Было в этом что-то знакомое.

«Плен, — подумал Дин. — Ловушка. Пойманный ангел. Пойманный ангел».

Догадка осенила его внезапно, и Дин чуть не выронил книгу, поспешно пролистывая ее назад к еще одной главе. Руки едва слушались его, так что он едва мог захватывать листы, но сумел раскрыть девятую главу «Священный огонь и другие слабости». Дин читал эту главу лишь несколько дней назад в бункере, когда впервые заметил ангельские слезы, и теперь он был уверен, что в этой главе было что-то про пойманных ангелов. Он начал быстро проглядывать текст, пролистывая главу страница за страницей, пока не нашел:

***

Заклинание для освобождения ангелов[1]

Существует метод для переноса ангела из плена священного огня (и большинства иных ловушек) в другой круг священного огня где-либо на Земле. Хотя данный манускрипт не ставит целью подробно описывать заклинания (на эту тему см. прекрасную монографию Майра), основные элементы этого заклинания представляют некоторый интерес. Заклинание требует расположить пять составляющих в пяти углах пентаграммы, очерченной кольцом из священного огня. Четыре составляющие символизируют истинную суть ангела, его сердце, его святость и его милосердие; пятая же составляющая — это кровь того, кто призывает ангела. Что интересно, само заклинание представляет собой вовсе не текст на енохианском языке, но обыкновенную искреннюю молитву вызываемому ангелу. Конкретные слова и даже язык молитвы не имеют значения: важно намерение. В том, какие четыре предмета олицетворяют ангельские свойства, также допустимы вариации. Здесь прослеживается яркий контраст с заклинаниями черной магии, где ингредиенты четко определены, енохианский текст должен быть прочтен дословно, и намерение производящего заклинание (доброе или дурное) не имеет значения. В данном случае, чтобы освободить ангела, можно использовать разнообразные предметы и слова; самая важная составляющая заклинания — это намерение. Заклинание требует искреннего, неподдельного желания, чтобы ангел явился. Как только пять предметов расположены в сбалансированной позиции в углах пентаграммы и произнесена искренняя молитва, заклинание завладеет ангелом, где бы он ни был (но см. сноску [1]), и перенесет его в новый круг священного огня.

[1]Это заклинание не вернет ангела с кометной орбиты или из иного места вне Земли…

***

Остальная часть сноски была больше не важна, правда же? Потому что, если Кас был здесь, НА поверхности Земли (просто в соседнем измерении), то заклинание должно было сработать! (Во всяком случае, Дин на это надеялся.)

Пентаграмма. Кольцо священного огня. Что ж, значит пришло время искать заброшенный склад! «Запрыгивай, Кас, поедем найдем где-нибудь ровный пол», — пробормотал Дин.

Он сунул книгу обратно в коробку, подождал еще несколько мгновений, пока невидимый (или, возможно, воображаемый…) Кастиэль заберется в автобус, и осторожно закрыл боковую дверь. Потом прошел к водительскому месту и завел двигатель.

Пока Фольксваген прыгал по колдобинам поля и выезжал на дорогу, Дин уже начал высматривать какие-нибудь заброшенные амбары или асфальтированные участки, подходящие для создания пентаграммы и круга священного огня. Но был ли у него набор всех нужных предметов, или придется подождать несколько дней и раздобыть недостающие? Святое масло в автобусе уже имелось (Кас положил несколько фляжек к запасу оружия в ящичках). Для рисования пентаграммы у Дина имелась белая краска, оставшаяся благодаря удачному решению добавить белого при покраске Фольксвагена. (Дин взял краску с собой на случай, если понадобится где-то подкрасить.)

«Кровь того, кто призывает ангела» — конечно, не проблема. (Дин мимоходом вспомнил, как Кас однажды сказал: «Всегда готов пролить кровь ради Винчестеров!» Что ж, пришло время вернуть любезность!)

Но что насчет прочих составляющих?

«Истинная суть ангела, его сердце, его святость, и его милосердие».

Истинная суть ангела — это просто. Очевидно, перо! Оно же «олицетворяет саму личность серафима», так? Дину очень не хотелось рисковать пером, не зная, что с ним произойдет в результате заклинания. Но если вообще существовал повод, достойный риска драгоценным пером, это был тот самый повод.

Сердце ангела… Может быть, последняя ангельская слеза? Уж точно она может символизировать сердце Каса? Дин опустил руку в карман, чтобы проверить, что пакетик все еще там, и пробежал пальцами по выпуклости слезы. Кастиэль, один в эфире, плачущий при виде страданий Дина… уж это как нельзя лучше олицетворяет его сердце.

«Касу вечно пеняли, что у него слишком большое сердце, — подумал Дин. — Что ж, на этот раз большое сердце его спасет».

Но как быть со святостью? И с милосердием?

Дин задумался, сидя за рулем.

***

Вместо заброшенного склада он нашел в глуши Орегона пустынную территорию палаточного лагеря, который открывался только в мае. Дин направил автобус вверх по петляющей лесной дороге, следуя указателям на лагерь, пока не уперся в цепь, натянутую поперек дороги. Дин перерезал ее болторезом и поехал по узкой дорожке, огибавшей территорию лагеря и пролегавшей между темными величественными пихтами. В конце концов Дин нашел хорошее ровное место на дороге, которое, на его взгляд, идеально подходило для пентаграммы и кольца священного огня.