– Вот и прекрасно, а твоего ротного я беру на себя.

Вечер и следующий день ушли на подготовку, изучали проходы в тыл гитлеровцев, готовили оружие, подгоняли снаряжение, отрабатывали совместные действия. Всех разведчиков разделили на две группы – группа захвата и группа прикрытия. С наступлением темноты вышли из траншеи и гуськом, пригнувшись, направились в сторону вражеских позиций. Идти трудно, вся нейтральная полоса усеяна кусками разорванных снарядами деревьев, разбитыми пушками и пулемётами. Требовалась кошачья ловкость, чтобы ненароком не задеть что-нибудь и не насторожить противника.

Впереди показались две тени – часовые, значит это вражеская траншея. Николай, старший группы показал рукой – «ложись». Залегли и стали наблюдать. В темноте можно было различить окопы, ходы сообщения, справа виднелся холм, видимо, блиндаж. Из траншеи доносились голоса немецких солдат.

Группа прикрытия рассредоточилась и приготовилась к ведению огня, а группа захвата ворвалась в траншею. Одного солдата прикончили ножом, другому – сунули в рот кляп и связали руки. Всё произошло бесшумно в считанные секунды. Николай с двумя разведчиками повёли пленного, а Илья с сержантом остались. Сержант подбирал оружие, брошенное немцами, а Илья неожиданно наткнулся на жгут проводов, ведущих к блиндажу, и перерезал их. Надо уходить, но рядом блиндаж, из которого в любой момент могут полоснуть очередью в спину. Решение пришло мгновенно – Илья в два прыжка очутился возле входа в блиндаж, откинул полог палатки, закрывавший вход и швырнул внутрь гранату. Раздался взрыв. Ушедших вперёд разведчиков догнали быст ро и, хотя немцы открыли ураганный огонь, до своих позиций добрались без потерь.

В траншее разведчиков встретил старший лейтенант Галич. Илья допросил пленного, он показал, что в расположения немецких войск для усиления обороны прибыла новая часть. Пленный – немолодой, с усталыми задумчивыми глазами солдат, начал рассказывать, что до войны работал на заводе слесарем, дома осталась жена и двое детей. А в армию взяли насильно под угрозой ареста. В подтверждении своих слов полез в карман френча и вытащил пачку фотографий. Одна из них выпала и кто-то из разведчиков подобрал её. В следующее мгновение он метнул на немца яростный, ненавидящий взгляд. На фотографии был изображён этот пленный на фоне пепелища и повешенных людей. Гордая осанка, надменный холодный взгляд. Взгляд убийцы.

Молодые солдаты, да и Илья тоже, медленно прозревали. Воспитанные в духе интернационализма, лозунга «Пролетарии всех стран – соединяйтесь», они считали своим девизом дружбу, братство, солидарность всех народов и рас. Вражеские солдаты казались обыкновенными людьми, которых просто обманул Гитлер. Скоро-скоро они прозреют и сами прекратят войну. Как горек был этот самообман, сколько крови и смертей должны были повидать эти бойцы, чтобы появилась в сердце жгучая, неудержимая, до спазм в горле, ненависть.

Галич отправил немца в штаб, подальше от пылающих ненавистью разведчиков, а Илье предложил:

– Переходи к нам, из тебя хороший разведчик получится. Я договорюсь с начальством.

Но перейти в разведку Илье не пришлось, это была их последняя встреча. Старшего лейтенанта Галича через несколько дней назначили командиром батальона, а ещё через день, ведя батальон в атаку, он был убит.

С этим мальчишкой Илья познакомился случайно. Немцы частенько открывали артиллерийский огонь, надеясь, что наши будут отвечать и удастся засечь огневые точки. Эти обстрелы доставляли бойцам немало хлопот, за месяцы в обороне все траншеи и блиндажи были уже противником пристреляны и снаряды ложились довольно точно. Илья пережидал такой артналёт в своей стрелковой ячейке, когда ему почти на голову свалился маленький солдат.

– Виноват, я вас не очень зашиб? – звонким голосом спросил солдатик, отряхивая с длинной не по росту шинели землю.

– А ты кто таков будешь?

– Воспитанник полка Боря Новиков. Можно я тут у вас побуду, пока фриц не успокоится?

– Располагайся. А куда направляешься?

– На командный пункт командира роты с поручением.

В это время снаряды стали ложиться близко и от страшного грохота закладывало уши, говорить стало невозможно. Как только огонь ослабел, Боря выбрался из ячейки, спрыгнул в недалёкую траншею и исчез.

Прошёл месяц. Боря частенько забегал в землянку Ильи. Однажды Илья шёл в штаб дивизии, дорога проходила через густые леса, которыми была покрыта вся эта местность. Вдруг из леса на маленькой лошадёнке вылетел всадник и лёгкой рысью поскакал по дороге. Когда он приблизился, Илья узнал Борю. Мальчик придержал коня и остановился:

– А меня медалью наградили, «За отвагу», – с гордостью похвастался он, поглаживая блестящий кружок на груди.

– Поздравляю от всей души с высокой наградой, – одобрил Илья, пожимая маленькую руку мальчишки.

И он нисколько не лукавил, заслужить медаль «За отвагу» в сорок втором году было довольно сложно, её давали лишь наиболее отличившимся бойцам. И уже трогая лошадь, Боря не удержался, как и любой мальчишка:

– И орден скоро получу. Не верите? Я слов на ветер не бросаю.

Боря погиб через пять дней после этой последней встречи с Ильёй.

– Дяденька, возьмите меня на фронт, – подошёл к командиру батальона мальчишка, когда дивизия только-только выгружалась из эшелонов. И увидев скептический взгляд сверху вниз, тут же добавил, – хочу бить фашистов. Я могу в разведку пойти, маленький, меня и не заметят.

– Сколько же тебе лет, разведчик? – улыбнулся командир.

– Уже двенадцать исполнилось.

– А откуда ты?

– Я из Ленинграда эвакуированный на Волгу, в Рыбинск, отец погиб, хочу отомстить фашистам. Неделю сюда на фронт добирался.

Командир почесал затылок:

– Н-да, история. Нет, брат, тебе учиться надо, а с фашистами мы и сами разберёмся. Мамка, небось, испереживалась вся, где же сынок её. Придётся возвращаться назад.

И приказал первым же эшелоном отправить мальчишку обратно.

Однако к вечеру пацан снова появился в расположении полка. И никакие уговоры на него не действовали. Тогда командир решил на свой страх и риск оставить мальчишку в полку. Ему скроили маленькую гимнастёрку, брюки и шинель, выделили смирную лошадку из обоза, оформили, как помощника санитара. Теперь он везде появлялся с санитарной сумкой на боку.

Парнишка оказался смелым и отважным, и по-детски беспечно весёлым. Его старались держать подальше от передовой, но как только начинался бой, он немедленно появлялся в окопах и лез в самоё пекло. Маленький, юркий, быстрый он, то перевязывал раненых, то мчался куда-то в качестве связного. Его переодевали в гражданскую одежду и отправляли в ближайшую деревню в немецком тылу, чтобы засечь огневые точки гитлеровцев. Боря обладал феноменальной памятью.

В самых тяжёлых боях в мае и июне сорок второго Боря находился на передовой и оказывал помощь раненым. Перевязывал их и сопровождал в тыл. Он также выносил с поля боя винтовки, автоматы, ручные пулемёты, вытаскивал документы у убитых фашистов, что помогало в разведывательной деятельности.

Когда наступило относительное затишье, командир дивизии вручил Боре Новикову медаль «За отвагу». Потом обнял мальчишку и расцеловал. Слава об отважном санитаре и разведчике разнеслась по всей дивизии.

Всего три месяца войны из его двенадцати лет жизни отпустила Боре судьба. Он был умён и развит не по годам, его недетскую мужественность, решимость и отвагу отмечали все, кто соприкасался с ним, кто видел его в бою. Однажды он был ранен в ногу, но не покинул поля боя, пока не помог всем раненым.

Несмотря на всё это Боря был ласковым мальчиком, высылал своей маме все деньги, которые ему полагались, писал ей нежные письма.

Боря часто приходил ночевать в землянку Ильи, докладывая:

– Товарищ политрук, воспитанник Новиков явился в ваше распоряжение, – при этом козырял, прикладывая руку к пилотке.