Что её незамысловатый пасторальный стиль покорит суровые сердца судейской команды, и мой титул многократного чемпиона ежегодных состязаний лучших поваров на глазах миллионов моих поклонников перейдёт к дерзкой новенькой.

У меня было так много идей, но все они казались мне недостаточно смелыми или рассыпались в прах, когда я представлял себе ту самую индейку, с которой всё началось.

Я мысленно ставил перед судьями свой очередной шедевр, рядом с ним треклятую индейку, и честно спрашивал себя, побью ли я её. После чего снова отправлялся на кухню или в свою кулинарную мастерскую искать что-то более впечатляющее, способное помочь мне удержать свой чемпионский статус неизменным.

Возможно, в былые времена импровизация с сезонными овощами или уловом дня дали бы мне шанс в полной мере раскрыть свои таланты. Я мог бы победить её в технике нарезания продуктов, ловкости процесса приготовления. Я мог бы очаровать зрительниц своей харизмой, широкой улыбкой на скуластом лице, блестящим остроумием и возвышенными манерами, чтобы они млели от восторга, какой же он обаяшка, шеф Тернер. Но не теперь.

Время кулинарных конкурсов с живыми продуктами давно кануло в Лету. И говорить об импровизации или поварской технике, когда вся еда готовится в 3D-варках, давно не актуально.

Я часто завидую людям минувших дней, которые могли работать со свежими продуктами из магазина или с фермерского рынка. Готовить отборные стейки из мясной лавки или свежевыловленную рыбу, доставленную прямо с рыбацкого рынка.

Приправлять еду натуральными ароматными специями и украшать свежими травами перед подачей. Готовить на открытом огне, чувствовать, как шипит на сковороде масло и как дымится мясо от быстрого обжаривания.

Всё это конечно в далёком прошлом.

После великого голода 2038-го, вызванного небывалой засухой, погубившей урожаи и посевы большинства культур во всех регионах. Уничтожившего плодовые сады и подорвавшего экологию многочисленными пожарами, вызванными аномальной жарой.

По аналогии с черным понедельником и другими днями обвала биржи, этот год вошел в нашу историю «черным тридцать восьмым».

Последующие два года тоже были тяжелыми, и голод во всём мире выкашивал многие миллионы жителей каждый день, пока население планеты доедало бесценные остатки заготовленного продовольствия.

Эпидемии ускорили процесс, а мелкие и средние приграничные конфликты и гражданские войны с трудом удалось сдержать, не давая им перерасти в новую катастрофу мирового масштаба.

В итоге к середине сороковых вымерло почти три миллиарда человек. Им просто не хватило хоть какой-то еды. А порой даже воды.

Ранее аналитики ООН ожидали, что к 2050-му году нас уже будет около десяти миллиардов человек, и мы будем не в состоянии прокормить себя. Что нам нужно в два раза увеличить производство зерновых, чтобы хоть как-то накормить всех, а это было технологически невозможно.

Всё это перестало иметь смысл, когда население планеты резко сократилось с девяти до шести миллиардов человек. Но меньшее количество ртов не означало, что все проблемы были решены.

Сельское хозяйство было почти уничтожено и едва могло восстановить треть объёма своего былого производства. Запасы стремительно заканчивались, и восстановить их было невозможно. И опасность дальнейшего голода встала еще острее.

Уже в первый год засухи правительства всего мира учредили Объединённый Комитет по вопросам Питания, чтобы решить проблему глобального голода, грозящую погубить человечество.

Аграрный сектор не мог справиться с этим и раньше, а теперь тем более. Поэтому очевидное решение было за химической и фармацевтической промышленностями. Необходимо было срочно найти способы получать хоть какую-то еду в больших масштабах.

К тому времени технологии 3D-печати изменили структуру производства и ритейла, полностью перевернули наше потребление. Больше не было нужды в магазинах и производстве бытовых товаров, одежды и даже простых девайсов.

Всё это можно было легко скачать и тут же напечатать себе. Всё, что вам было нужно, это картридж с необходимыми материалами. Конечно, многие крупногабаритные вещи было нерационально распечатывать дома, поэтому в каждом квартале находились общественные центры печати для габаритных вещей. Или на случай, если у вас закончился картридж, а ждать доставку не хочется.

И конечно же необходимы были хорошие модели для 3D-печати. Потому что вам не нужны кривая вилка, тупой нож, который будет ржаветь, или косая рубашка из неуютной ткани. Модель – это не просто дизайн, это и наполнение, это химия и физика всего того, что вы печатаете.

Поэтому среди дешевых 3D-моделей было много реального любительского мусора, и часто стоило заплатить дороже за надёжные и проверенные разработки, созданные продвинутыми авторами или серьёзными корпорациями.

После падения старых брендов им на смену пришли новые – производители принтеров, картриджей и других расходников, создатели моделей. Все те, кто стал новым рынком для потребительских товаров.

В продуктах питания это не работало. Можно было печатать еду на специальных принтерах, но для этого нужны были пищевые картриджи со свежими ингредиентами, и это получалось дорого и невкусно.

Дешевле было купить настоящие продукты. Поэтому 3D-печать чаще использовалась дорогими ресторанами для нового поколения молекулярной кухни, а также для любителей свинг-кулинарии, ставшей популярной в конце двадцатых: стейк со вкусом клубничного мороженного или банан со вкусом анчоуса.

Вплоть до черного тридцать восьмого. После этого стало невозможно купить любые продукты. И печатать еду оказалось дешевле. Это всё еще было нереально дорого, но хотя бы реально. И правительства ведущих стран стали активно инвестировать в развитие этого направления для замены традиционного сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности.

Для производства ингредиентов было нужно растительное сырьё, от использования животных компонентов большинство стран решили отказаться из соображений экономической целесообразности. Дополнительно использовали специальные наборы питательных веществ, витаминов и минералов, важных для полноценного рациона питания.

В результате получались вполне съедобные синтезированные продукты, спасшие население Земли от жесточайшего голода.

Вполне логично, что, когда миновал кризис, привычное производство сельскохозяйственных культур было потеряно, и большую его часть заменили те, что давали максимальную биомассу, необходимую для производства синтезированной еды.

Все пригодные под посевы земли были конфискованы государствами и находились под строгим контролем. Животноводство было запрещено, так как было иррациональным использованием ресурсов и ускоряло парниковый эффект, не являясь оптимальным с точки зрения стратегии выживания.

Вылов рыбы и морепродуктов строго регламентировался Комитетом, и все дары моря шли в переработку ради питательных веществ, необходимых для производства. Особое внимание уделялось водорослям, богатым белком. И их выращивали как в морских условиях, так и на сухопутных фермах.

Постепенно мы забыли, что такое натуральное мясо, рыба, овощи, фрукты, крупы, молочные продукты – мы просто привыкли к той пищевой массе из заменителей, которые позволяли хоть как-то прокормить всех. Это называлось пост-молекулярной кухней, и иронии в названии было не меньше, чем смысла.

Естественно, с восстановлением экономики, а точнее с её новым становлением, начал формироваться спрос на более сложную пищу, более похожую на привычные натуральные продукты и блюда из них.

Стали развиваться корпорации и небольшие бизнесы, поставляющие более премиальные ингредиенты, позволяющие получить более вкусную еду, максимально приближенную к традиционной.

Я не успел застать эпоху настоящей еды и вырос на этих стандартных почти безвкусных пайках. Всё моё детство мы ели эту гадость, и новые улучшенные продукты были для нас настоящим чудом. Помню свой первый «шоколад», и как он мне не понравился. А родители расстроились, потому что отдали за него огромные деньги, чтобы порадовать единственного ребёнка.