– Вам пора пить лекарство, – произнес он, глядя, как обреченно опустились ее плечи.

– Натеус, – сказала она, оборачиваясь. – Мне кажется, нам пора прекратить это. Мое зрение не вернется, зачем переводить твои настои?

– Вы по-прежнему видите светлые пятна? – спросил он, подходя к ней еще ближе. – Силуэты?

– Слабые очертания, не более, – ответила Зара, опуская голову.

– Это хорошо, – ответил Натеус. – Видя очертания предметов, вы хотя бы можете передвигаться без сопровождения. Мои настои не вылечат вас, это верно. Но остановить процесс потери зрения они могут. Именно об этом нам нужно думать.

Холодные пальцы коснулись ее подбородка, заставляя поднять голову. Внимательно глядя на нее, Натеус скривил губы. Жалкая слабая женщина, чем она покорила Герта?

– Пейте, – произнес он, вложив бокал ей в руки. – Так надо.

Послушно осушив бокал, Зара поморщилась, подавив приступ тошноты.

– Умница, – улыбнулся Натеус, забирая бокал. – Если тоска не оставит вас, дайте мне знать, я сделаю вам успокаивающий чай.

– Спасибо, – кивнула Зара, слушая, как шуршат его одежды. Остановившись у двери, Натеус снова взглянул на Зару.

– Мой вам совет, госпожа, – произнес он. – Не думайте о том, что потеряли зрение. Думайте о том, что обрели. Вам дана удивительная возможность жить, и это главное.

Девушка не ответила, и Натеус вышел, закрыв за собой дверь. Взглянув на пустой бокал, Натеус нахмурился. Девушка уже не первый раз пытается отказаться от отвара. «Нужно поговорить об этом с Дрейвеном», – решил он, оправляясь к себе.

Комната Натеуса располагалась в одной из частей замка, где значительная территория отводилась под его лабораторию. Почти пять лет он служил Герту, успешно поддерживая беспамятство его супруги, взамен получая все, что нужно для изучения магии. Книги Николь Стардис открыли ему небывалые возможности. Он знал, что однажды ему придется проверить свое могущество и ждал нужный момент. Но удержаться от соблазна было сложно. С того самого дня, когда книга рода Стардис подчинилась ему, он ежедневно пробовал новые заклинания, и одно особенно полюбилось ему. Безобидное, почти как детская шалость, оно приносило ему несказанное удовольствие. Каждый вечер, возвращаясь от Зары в свою лабораторию, Натеус брал в руки родовую книгу Стардис и листал ее страницы. Найдя нужное заклятие, он закрывал глаза, представляя образ той, кому направлял свою энергию. Легкий туман рисовал перед ним картину спящего королевства Эон, белокаменный замок с высокими башнями и лицо спящей белокурой красавицы. Он шептал все, что хотел показать ей, и она просыпалась в холодном поту. Все пять лет он изводил ее, показывая свое существование, свое могущество и ее бессилие против него. Николь Стардис, измученная наводимыми на нее сновидениями, сходила с ума, и ему это нравилось. Однажды они встретятся, и ее страхи, столько времени копившиеся в ее душе, сыграют ему на руку.

В этот вечер Натеус, как и всегда, взял в руки книгу, намереваясь отправить Николь Стардис очередное пожелание доброй ночи. В королевстве как раз наступала глубокая ночь. Привычно скользнув глазами по уже запомнившимся строкам, Натеус улыбнулся, глядя на изображение в тумане. Николь спала. Сосредоточившись, он нараспев стал пересказывать ей события первой ночи, когда он сумел подчинить себе книгу. Он знал, что этот сон больней всего сказывается на моральном духе ведьмы. Но в этот раз что-то пошло не так. Туман заискрился, едва он закончил говорить, вспыхнул и разлетелся в стороны, обжигая воздух.

– Какого черта? – прошипел Натеус, едва увернувшись от горящего потока.

Отбросив книгу в сторону, он снова произнес заклинание. Николь спала, не шелохнувшись. Подумав, он натравил на нее невидимых змей. Только он мог видеть, как они, переплетаясь, ползут к ее телу с разных сторон, но вдруг туман снова заискрился и с прежней силой разлетелся по воздуху.

Выпрямившись, Натеус стряхнул с себя черный пепел, осыпавшийся на него сверху.

– Проклятье, – произнес он, поправляя мантию. В очередной раз прошептав заклинание, он внимательно посмотрел на спящую девушку. Ничего особенного не было. Это по-прежнему была Николь Стардис, могущественная ведьма древнейшего рода магов. Натеус поморщился, направив на нее поток своей энергии. В тот же миг туман заискрился и снова разлетелся в стороны.

– Значит, сумела защититься от меня, – нахмурился Натеус, снова стряхивая с рукавов пепел. – Чертовка. А я-то уже подумал, что изучил тебя и твою магию. Ну, ничего, я что-нибудь придумаю.

– Все в порядке? – раздался насмешливый голос Дрейвена. Натеус обернулся. Герт стоял в дверях, облокотившись на угол, и наблюдал за ним.

– Давно ты здесь стоишь? – спросил колдун.

– Меньше минуты, – ответил Герт, проходя в комнату. – Ты говорил сам с собой.

– Иногда полезно озвучить вслух свои мысли, – ответил Натеус, присаживаясь в высокое черное кресло. – Чем обязан столь позднему визиту?

– Лерея слышала, что Зара отказывается пить твое зелье, – сказал Дрейвен, присаживаясь напротив.

– Она подслушивала? – Натеус поднял бровь.

– Это ее работа – следить за Зарой, – ответил Дрейвен. – Что скажешь?

– Это правда, – кивнул Натеус. – Твоя жена устала от безделья. Вот и мучает себя ненужными мыслями. Найди ей занятие, и она перестанет напрасно изводить себя.

– Если бы у нас появились дети, она бы перестала грустить, – произнес Дрейвен.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – покачал головой Натеус. – Она вернулась из мертвых, причем дважды, ее ткани мертвы. Здесь даже господь бог бессилен.

Дрейвен вздохнул, поднялся на ноги и прошелся по комнате. Подойдя к столу, заваленному книгами, он взял одну из них в руки и пролистал страницы.

– Уверен, Стардис нашла бы способ исправить это, – сказал Дрейвен, откладывая книгу. – Но тебе до нее далеко, поэтому… Ты прав, это невозможно.

Его слова возымели должное действие. Белоснежная кожа колдуна покрылась красными пятнами, а в синих глазах вспыхнул огонь ненависти.

– Я подумаю, что можно сделать, – ответил Натеус. – Но пока могу лишь предложить следующее: чтобы Зара не отказывалась пить отвар, я сделаю так, чтобы она не смогла без него жить.

– Хочешь сделать ее зависимой? – уточнил Дрейвен.

– Возможно, – кивнул Натеус. – Или у тебя есть другие идеи, Дрейвен?

– Ты можешь сделать так, чтобы она навсегда потеряла зрение? – спросил он.

– Могу, – Натеус внимательно посмотрел на Дрейвена. – Ты понимаешь, что в этом случае мне придется убить часть ее мозга? Ее воспоминания погибнут, возможно, даже те, что она получила за последние годы. Ты готов пойти на это?

Дрейвен помолчал.

– Подумай, как можно это сделать, – сказал он и вышел.

Николь проснулась от легкого прикосновения голубоватой дымки. Едва она открыла глаза, дымка заискрилась и исчезла, разлетевшись на сотни тысяч мелких пылинок. Грудь девушки обдало жаром. Взглянув на себя, Николь увидела, как янтарный крест, сделанный для нее отцом, горит желто-красным цветом. Когда от дымки не осталось ни малейшего следа, крест погас. Нахмурившись, Николь взглянула на Люциана: король спал, как ни в чем не бывало, ничто не тревожило его сон. Поднявшись на ноги, Николь подошла к окну, задумчиво посмотрела на звездное небо, затем на часы. Стрелки показывали далеко за полночь. Последние годы в это время Николь просыпалась от кошмаров, но сегодня она не видела их. И эта дымка…

Догадка осенила девушку ярче солнечного света. Взглянув на крест, Николь осторожно приподняла его и улыбнулась. «Значит, это твоих рук дело, мой таинственный враг, – мысленно произнесла она. – Все это время ты насылал на меня этот сон! Мерзавец, решил свести меня с ума. Не выйдет. Теперь моя очередь».

Накинув на плечи теплую шаль, Николь выскользнула из комнаты, направившись в библиотеку. Сев за стол, она зажгла свечи, положила перед собой талисман и задумалась. Николь долго рассматривала его, читала заклинания и, наконец, сумела найти остатки той дымки, что касалась ее этой ночью. По этому невесомому следу она должна найти того, кто присвоил ее книги и сводит ее с ума. Пересматривая свои записи, сделанные за пять лет, Николь упорно искала нужные слова, чтобы составить идеальное заклинание. Возможно, у нее будет лишь одна попытка отыскать своего врага, и упустить ее нельзя. Провозившись с крестом до самого утра, Николь снова уснула за столом.