— А как же улики?

— Всё можно сфабриковать. Вдруг окажется так, что вас подставили? О какой сумме идёт речь? Сколько, как вы выразились, прибрала к рукам Васнецова?

— Около миллиона. Долларов, — выдохнула клиентка. — Вы хотите сказать, что попытаетесь добыть мне свободу? Шутите… всё ясно как божий день.

— Что значит, попытаюсь? — я снял очки с фиолетовыми стёклами, заглянув Жанне в глаза. Женщина отшатнулась.

— Боже мой…

— А вот и нет.

В дверном проёме нарисовалась Настя — секретарь, той конторы, на которую я работал:

— Домой идёшь или опять задерживаешься? Пятница же!

— Иду, — я поднялся со своего места, стянув со спинки кресла кожаную куртку. — Сейчас, только вспомню, в какой карман ключи от офиса засунул.

— В левый.

— Точно, — искомое обнаружилось именно там. — Ты следишь за мной что ли?

— Нет, просто ты всегда как на автомате, — пожала плечами Настя, глядя, как я закрываю дверь. — Я бы предложила зайти в бар, выпить и расслабится, но ты сто процентов откажешься. Так всегда.

— А ты предлагала? — я посмотрел на секретаршу поверх очков.

— Много раз! — кажется, Настя смутилась, слегка покраснев. — Просто ты забиваешь на всё. Мы вместе работаем два года, а я про тебя совсем ничего не знаю.

— Любопытно, так у шефа спроси или в личном деле посмотри.

— Макс! Видела я все личные дела. Там сухая информация. А мне интересно с тобой пообщаться как с человеком. Вдруг ты мне нравишься? — хохотнула. — Я даже с Винтер, как с начальником, по душам болтала! Да со всеми остальными тоже, включая Анну Павловну! Знаю, кто с кем и кто-куда, кто-что любит, кто-чем интересуется, а ты, блин, невозможный тип! До тебя не докопаться, но и не достучаться тоже.

— Как интересно. По душам, как с человеком, — выдал я задумчиво, как только смолкла Настина тирада. Мы шли по улице по направлению к автобусной остановке. — И что тебе хочется узнать?

— Ну не знаю… — она не думала, что я решу распространяться на тему личных интересов дальше и не переведу разговор в другое русло.

— Не знаешь, тогда зачем спрашиваешь?

— Чтобы было! Хм… — девушка нахмурилась, подняв голову вверх и посмотрев на небо. — Солнечно же было! А теперь тучи. Сейчас дождик пойдёт, кажется…

— Ну и хорошо. Зайдём? — я указал на небольшой бар, на противоположной стороне улицы, вывеска над которым гласила «Ханаан*» — Сама ж хотела.

— Чего в дождике хорошего? Тебе нужно бы самому больше на солнце бывать, а то бледный как офисный планктон, — девушка обрадовалась такому скорому приглашению. — Зайдём.

— Ты меня раньше не видела.

— Это плохо или хорошо?

— Думаю, что это большая удача!

2007 год. Техас.

Бар «Сломанная спица» находился на выезде из Остина, на некотором удалении и функционировал как придорожное заведение, являясь центром тусовки местного отделения мото-клуба «Ангелы Ада».

Когда я явился на землю за договором Сан-Венганзы, «Сломанная спица» попался мне на пути вместе со своими неучтивыми завсегдатаями. Первый из них, преградивший мне путь на входе, по прозвищу «Киллер», упал замертво, так и не допив своё пиво. За ним последовали и все остальные, включая шлюху-официантку. Её выдал страх.

Убивая, я чувствовал, как сердце девчонки замедляет своё ритм, а после — останавливается вовсе. Чёрной уродливой мумией официантка упала на пол у моих ног как раз в тот момент, когда один за другим начали появляться, призванные мной, падшие ангелы, что скрывались в стихиях. Они были не рады возвращению сына Люцифера, предчувствуя, что и для них оно не несёт ничего хорошего.

2012 год. Москва.

Отодвинув пустую пивную кружку в сторону, Настя достала из сумочки сигареты, а после, облокотившись о барную стойку, возле которой мы сидели, спросила:

— Макс, ты не против, если я закурю?

— Не против, — я наблюдал, как она чиркает зажигалкой. — Мне всё равно.

— А ты не куришь?

— Нет.

— Ты так к этому спокойно относишься, а вот один мой несостоявшийся кавалер, просто в истерику впадал. Сигареты отнимал, мораль читал. Хотя сам курил, а выпить вовсе был не дурак. Такие скандалы были, что закачаешься!

— Это вряд ли, — насмешливо.

— Не представляю чем тебя можно удивить, — она улыбнулась, выпустив струйку дыма к потолку. — Ты симпатичный мужик, хорошо одеваешься, всегда вежлив, но есть в тебе что-то такое… пугающее, что ли? Это как внутренний стержень, понимаешь? Хоть стой, хоть падай. Слушай, есть у тебя подружка?

— Спасибо. Если ты думаешь, что я не заметил вчерашних твоих, эм… как бы помягче выразиться? Заигрываний, то ты глубоко ошибаешься.

— Фух! — театрально смахнула со лба девушка. — Я уж думала, ты законченный железобетонный пофигист, а тебе оказывается просто воспитание не позволяет к даме на работе приставать.

Я засмеялся.

— Тоже мне провокаторша.

— Не пофигист, — констатировала моя собеседница. — Так что там насчёт подружки?

— Отсутствует.

— А когда вернётся?

— Никогда. Она умерла.

— Оу… — между нами повисла короткая пауза. — Прости, — пробормотала Анастасия, посмотрев куда-то в пол. — Не знала, — похоже она действительно расстроилась, решив, что могла меня обидеть.

— Это было очень давно и сожалений у меня не осталось.

Мы засиделись в баре допоздна, в сопровождении пустых бесед и пива:

— Я такая пьяная, Макс… — с тоской выдала Настя, пока мы ждали такси под козырьком закрывшегося «Ханаана», ибо на улице была гроза. — Хорошо посидели. Да. Определённо, — она поёжилась от порыва холодного ветра, жалея о том, что оставила пиджак в офисе. — Нужно будет как-нибудь повторить!

— Может быть. Обещать не стану, — злоупотреблённое подействовало на нас одинаково. Весело и пьяно. — Иди сюда, а то в понедельник свалишься простудой, — я приподнял край куртки. — Не бойся, не кусаюсь. Пока что.

— А можешь? О, как это мило с твоей стороны. — Настя послушно нырнула ко мне «под крыло». — Пожалел меня балду, хоть кто-то. Ты тёплый…

— Могу. Не пожалел. Жалость — это вторая по бесполезности штука в мире. Просто будет нерентабельно, если ты не выйдешь на работу, — наши глаза встретились, породив на миг слабость. — Лучше тебя никто не разберётся во всех этих звонках и бумажках.

— Макс… — девушка прижалась ко мне, взволновано пошептав: — Мне так давно хочется тебя поцеловать… Ты себе даже не представляешь, — чуть осторожнее, — можно?

— Я был бы рад такому повороту событий, — тихо проговорил я, на ушко своей спутницы, чувствуя, как быстро забилось её сердце. — Твоё такси.

— Какая же ты задница! — фыркнула Настя, отскочив от меня под дождь. Она злилась, направившись к подъехавшему авто. — Зараза и задница.

— Такой ты нравишься мне больше, — усмехнулся я, шагнув за девушкой и поймав её за запястье. — Не пропало ещё, — молния осветила улицу, а за ней последовал раскат грома, — желание?

Сладострастие и его производные — всё так возбуждающе! Несовершенная человеческая оболочка наряду с минусами имеет и плюсы.

Поцелуями мы увлеклись ещё в такси, а всем прочим — в той квартире, которую я снимал, прямо в гостиной.

Шея, губы, мочки ушек украшенных золотыми серёжками, грудь — подобные ласки нравились женщинам во все времена.

Я помог Анастасии избавится от мокрой одежды, а она, оставшись в одном нижнем белье, немного осмелев, стянула с меня рубашку, где на груди, от её взора не укрылся тёмный шрам. Тот самый, от пули, что получил некогда Пабло, ведь его тело давным-давно стало моим.

— Откуда это? — шепчет так жарко, но отстраняется, пытаясь выпутаться из моих объятий. — Подожди…

— Бандитская пуля, плюс дела давно минувших дней, — снова склоняюсь, чтобы поцеловать свою спутницу и переключить её внимание, на более приятные вещи. — Если хочешь, я расскажу тебе, но позже.