В час нашей новой встречи гремел бал-маскарад. Он был в самом своём зените. Мы танцевали с Атенаис:

— Ваши обещания, — говорила она, сладко усмехаясь, — мне не нужны. Вот видите! Я всего добилась сама. Только сама. Мой муж Луи Анри и пальцем не пошевелил. Он — пропитой картёжник и кутила.

— Как вам угодно, о тщеславная. Не обожгитесь в солнечных лучах любви, что окрылит вас. Мой вам совет, уже из добрых побуждений.

— Любовь? Хоть я и замужем, но не влюблена и… — её слова так и остались недосказанными.

Танец кончился и я, откланявшись, удалился дабы видеть прекрасную Монтеспан со стороны. Чтобы знать, как она сконфуженно и грациозно опускается пред королём Людовиком XIV в реверансе, едва склонив свою головку в знак почтения.

Король был неотразим в своём наряде римского императора: пурпур и золотой лавровый венок, но главное — зеркальный щит, в центре которого сверкало солнце. Король-солнце, так с этих пор стало общепринято обращаться к Людовику.

Образ монарха поразил Атенаис в самое сердце, так, что она не осмеливалась проронить ни слова:

— Нравится ли вам обстановка? — с улыбкой и изысканной непринуждённостью, спросил Людовик, остановившись рядом — Не бойтесь. Не скучно ли вам?

— Нет, ни на секунду — она затрепетала, как птичка колибри, пойманная в силки — А с вашим появлением, мне стало в стократ светлее, ваша милость!

Фаворитка — скажут о ней позже, ведь Атенаис и правда станет ей. Людовик будет боготворить белокурую красавицу, слушать её советы, а та, думая, что удача и в самом деле благоволит, не пожалеет ни о чём, как мотылёк летящий на пламя свечи. Её влияние будет огромно. Весь Версаль подчиниться амбициозной мадам Монтеспан, диктующей двору свои порядки.

На миг мадам превзойдёт саму королеву, не забыв устроить свою родню. Её отец займёт пост губернатора Парижа, а брат — маршала Франции… Она подарит монарху семерых внебрачных детей, шестеро из которых будут узаконены, и только четверо доживут до своего совершеннолетия, получив титулы и привилегии.

Но проза жизни в том, что через несколько лет сияние солнца для Атенаис померкнет. Как я и обещал. Привязанность короля исчезнет, повергнув всё ещё любящую мадам в отчаяние. Её место займёт смазливая Фонтанж!

Поддавшись горю, Монтеспан вспомнит о древнем учении и чёрной магии, решив, что с их помощью сможет вернуть сердце Людовика.

Она звала меня, окропив алтарь кровью невинных… безумная ведьма Монвуазен! Это она отравила восемнадцатилетнюю Анжелику де Фонтанж. Всё ради любви короля и величия…

Но я не спешил приходить на зов колдуньи. Моей милостью она вначале пренебрегла, а ведь могла бы умереть в роскоши и обожании.

Костры Инквизиции довершили бы падение Атенаис, но слабый Габриэль пожалел неразумную женщину. Вообразите только! По-жа-лел! Он скрыл её ото всех, позволив умереть в безвестности.

Москва. 2012 год.

— Макс, ну ты же адвокат, а не историк, — мягко ухмыльнулась Настя, присев на краешек моего стола и накрутив на палец каштановый блестящий локон. — При чём тут Монтеспан и аналогия с ядами?

— А может и не то, и не другое, — я качнулся на стуле, отодвинув лишние бумажки в сторону. — Монтеспан вспомнилась просто, — смотреть на Настю снизу вверх с этого ракурса было любопытно: упругая грудь под белой блузкой, стройные бёдра… Даже очки на носу поправил. — Затейница была… соперниц травила, завистников. А тут ситуация похожа. А любовницу этого покойничка, теперь обвиняют. Кстати.

— Ты будешь её защищать, несмотря на то, что у неё на лбу написано, что она убийца?

— Ну да. А что такого?

— Да ничего. Ты как адвокат дьявола, вытаскиваешь всяких стервецов из-за решетки и тащишься от этого.

— Это моя работа. К тому же она приносит прибыль вашей конторе.

— Согласна. Сухо, но верно. — Анастасия переместилась на стул рядом с моим столом, закинув ногу на ногу так, что край короткой серой юбки приподнялся, демонстрируя мне чёрные кружевные чулки — Всё равно, не понять тебе, как иностранцу, особенностей русской души.

— Где уж мне, души-то… — усмехнулся я, откинувшись на спинку кресла. Наблюдать, как эта дама со мной заигрывает, весьма мило. И что это её вдруг потянуло на “приключения”?

— Вот! У вас все мысли только о работе и о том, как лучше её выполнить! — обиделась, что не получила соответствующего внимания. — Бизнес и ничего личного. А мы, русские, так не можем. У нас менталитет другой. Ты же ни одного процесса не проиграл, да?

— Угу.

— Молодец. Что ещё сказать. Поражаюсь твоему пофигизму…

— И на том спасибо.

Забыл упомянуть, что Макс, вернее Максимилиан** Блэкхарт — это я. Просто пришлось вспомнить имя, что мечтала дать мне Ревекка-человек, ещё до моего рождения, дабы выглядеть адекватно и не вызывать подозрений.

Впрочем, имя тоже символично.

Существенный плюс к вышесказанному ещё и то, что я был «в бегах». Разгневанный папаша желал вернуть меня в Ад, после того как мы поменялись с Нут, но пока Люциферу этого не удавалось. На границе Святой земли состоялся наш последний разговор, в котором Люцифер пообещал меня уничтожить, если я не научусь смирению. В очередной раз.

— Смирению пусть учатся монахи! Я лишь хочу получить то, что по праву моё, — огрызнулся.

— Когда-нибудь это случится, Блэкхарт. Но не сейчас.

— Я хочу большего!

После Князь тьмы потерял мой след, потому как я перестал пользоваться своей силой. Это запутало тех, кого он отправил по моим следам, ибо его цепная «собачка» — Гонщик, сбился с пути и окончательно вышел из-под контроля, разорвав договор, так что… На короткое время я мог вздохнуть спокойно.

__________________________________

Атенаис Монтеспан* — Франсуаза Атенаис де Рошешуа́р де Мортема́р — известная как маркиза де Монтеспан или мадемуазель де Тонне-Шарант — официальная фаворитка короля Франции Людовика XIV в период с 1667 по 1683 год, мать его семерых детей.

Максимилиан** — (др. рим. — величайший) имя характеризует своего владельца как настойчивого и упрямого. Носитель имени эмоционален, непокорен. Внешне похож на мать, а характером — на отца. Способен признавать свои ошибки, честен, любит выслушивать правду о себе. Он никогда не прощает лжи окружающим.

========== История девятая. По душам. ==========

Москва. 2012 год

Часы на стене показывали шесть вечера. Предварительное слушание по делу моей клиентки Жанны Дмитриевны Фроловой, которую обвиняли в убийстве своего любовника Романа Васнецова, по совместительству мужа Элен Васнецовой, прошли удачно. Более или менее.

Вина Жанны не была доказана, но все улики указывали на Фролову. К тому же следствие было на все сто процентов уверено, что та виновна, до тех пор, пока я не убедил всех в обратном. Жанна предстала невинной, как божий агнец. Как же бесился прокурор…

Хочу заметить, что моя клиентка ни на йоту не раскаиваясь, искренне считает, что поступила правильно. Об этом замечательном факте, естественно, распространяться пред людьми негоже. То был наш маленький междусобойчик с Жанной, когда ей разрешили встретиться со мной:

— Вы же не станете отрицать мою вину? — Жанна посмотрела на меня волком, вытянув вперёд руки, скованные наручниками. — Пока я в СИЗО, эта потаскуха — Элен прибрала все денежки к рукам! Все, что Ромка обещал мне! Обещал, но развёл как последнюю дуру.

— Не горячитесь, — я криво улыбнулся, — конечно, буду отрицать. Вина ваша не доказана. А на нет и суда нет, — снова ухмылка.