— Что случилось? — отозвался пенсионер, отложив чтение и подозрительно глянув на внучку. — Где пожар?

— Нет, нет никакого пожара! — девушка обняла деда. — Я тебя так люблю! Кроме тебя у меня никогошеньки нет! Прости меня за все грубые слова, что я когда-либо сказала!

— Вот тебе раз, — улыбнулся в усы Пётр Васильевич. — Вся вылитая мать, светлая ей память! То злится, то танцует!

— Да, дедуль, — с готовностью кивнула.

— Иди уже, на свою работу, а то Макс твой ругаться будет.

— Макс, — даже сердце замерло, от этого имени и от того, как простое желание, могло изменить весь ход событий. — Нет. Он никогда не ругается…