Со временем энергия очищается и уходит из Инферно, а я, лишённый своей души изначально, оказался в этом месте фактически телесно и был способен лишь поглощать чужую энергию, убивать, чтобы продолжать существовать самому.

Забавно, ведь душа есть даже у Люцифера и тех, кто пал вместе с ним. Но Владыка Бездны сам душу дать, не способен! Он может созидать, но не творить миры в полной мере, как ОН.

Боль стала для меня способом существования в глубинах мрака. Мы пошли с ней рука об руку. Чем больше энергии я поглощал, тем сильнее становился. Время от времени мне было достаточно лишь людских чувств и эмоций, ведь своих у меня не было. Страх, ненависть, отчаяние…что может быть лучше? Я впитывал всё как губка. Запоминал, учился. Благо учителей хватало.

Забыл сказать, что у меня ещё два сводных брата. У нас разные матери, но одинаковые цели. Убить друг друга — главная.

И эта история начинается именно с них.

Габриэль — мой старший брат. Он — нефилим****. Один из тех стражей-наблюдателей, что поддались пороку. О нём я ещё скажу, но позже.

Вассаго***** — средний. Сын Лилит******. Принимая во внимание «увлечения» его матери, немудрено, что он любимчик ведьм. Сколько раз, лишь любопытства ради, я являлся на сборища вместе с ним… Это он научил меня по желанию пользоваться обликом человека. Люди лишь средство, а в выборе средств мы, как правило, очень разборчивы. Прежде чем найдёшь подходящее, пройдёт немало времени. Но я немного отступлю от темы….

В силу своих растущих амбиций я никогда не желал подчиняться той иерархии, которую установил мой отец. Я хотел создать свою. К тому же… моя свобода, всё чаще выходила Владыке Ада боком. Братья завидовали мне и тому влиянию, что появилось у меня в кратчайшие сроки. Я стал опасен и быстро догнал триаду сил, стоящих позади Люцифера. Вот тогда-то ликование моего папаши окончательно исчезло. Он понял, что я могу занять его место, и жёстко предупредил все мои поползновения на сей счёт, тем самым подав мне идею, занявшую прочное место в моей голове, хотя до этого я и не помышлял о первенстве!

— Лишь только представится случай… Я уничтожу тебя, отец, будь уверен, — оскалился я, глядя на искажённое гневом лицо Мефистофеля.

— Не тешь себя пустыми надеждами, всё случится иначе! Ты глуп и заносчив. Стоит преподать тебе ещё один урок боли.

И случилось.

В то время, когда в Европе царствовала губительная сила — слепой фанатизм инквизиции, вера в потустороннее была как никогда сильна. Помня уроки братца Вассаго, я являлся к так называемым «адептам» тайных обществ, питаясь их жизненной силой, забирая души и набираясь сил, чтобы выступить против отца, до тех пор, пока весной 1800 года очередная моя попытка «переворота» не провалилась и я, спасаясь бегством, не оказался в Венеции.

Венеция — единственный город в мире, что покорил меня красотой своих величественных палаццо, а ведь их создали смертные зодчие.

Каналы, дворцы, мастера и художники, но главное! Главное это — карнавал! Здесь, среди пёстрых масок и одеяний, огней и музыки, может затеряться даже демон, принявший на время человеческий облик. За всей этой красочностью и живостью я решил, что земля нравится мне гораздо больше Ада, что лучше властвовать на земле, чем в пекле… Да и «семейные дрязги» вконец утомили меня.

В Венеции я встретил ещё одного беглеца, имя которому Азазель. Он — демон огненной пустыни, нефилим, сумевший полюбить. Я насмехался над ним, считая любовь слабостью, презирая её… но был не прав.

В вихре сумасшедшего карнавала я встретил ЕЁ. Маску. Она была безукоризненно совершенна. Так казалось в тот миг. Полная противоположность мне. Я не понимал, что произошло, но мне хотелось столкнуться с таинственной Маской ещё раз. Видеть ЕЁ, говорить с ней….

— Похоже, я стала вашим персональным наваждением, — смеялась Маска, когда мы нашли друг друга в последний день карнавала на площади Сан Марко. — Меня зовут Катарина Вейнер, — девушка сняла маску и предо мной предстал нежнейший лик… льняные косы, ниспадающие на плечи, зелёные, словно изумруд глаза… — Я давно заметила тебя, — продолжила она несколько нерешительно. — Кто ты и откуда?

— Я не из этих мест, — иначе мне не ответить вовсе. Пришлось бы молчать, а этого мне хотелось меньше всего.

— Снимите свою маску, ведь я честна с вами, — улыбнулась красавица.

— Опасаюсь лишь одного, что то, что вы увидите под ней, оттолкнёт вас, и мы не встретимся более, — но всё же я повиновался. — Ради нашей нежданной встречи я подарю вам камень, прекрасный как ваши глаза, — звук собственного голоса казался мне иным. Не было в нём прежде подобных интонаций. — Пока этот изумруд будет с вами, я не смогу причинить вам вред, даже если захочу.

— Но это слишком дорогой подарок! Я не смогу его принять…. — Смутилась Катарина, когда на её изящной шейке оказалась драгоценная подвеска.

— Сможете, ведь я надеюсь встретить вас снова!

Нет в жизни случайных встреч и совпадений.

Наша встреча с Катариной Вейнер так же была неслучайна. Я совсем забылся с ней, а она если и не знала, кого одарила своей благосклонностью, то, по крайней мере, смутно догадывалась.

Три года в Венеции были для меня чудом познания. Больше слова Азазеля о трепетных чувствах, не казались мне такими наивными и смешными. Теперь дух пустыни ухмылялся мне, говоря: «Людская жизнь коротка, в отличие от нашей, а потому, цени каждый миг, проведённый со своею Катариной!»

Я ценил.

Раньше моим любимым занятием были мысли о власти и могуществе, а теперь я постоянно изобретал способы, чтобы Катарина в вечности была со мною. Вечно прекрасная и гордая…

— Друг мой, — тихий голос красавицы и жар её поцелуя вывели меня из состояния задумчивости. — Ты так печален, что с тобой?

— Я лишь мечтаю о том, чтобы ты была со мною навсегда. Я не желаю тебя терять. Ни сейчас. Никогда.

— Оставь это, — тихий голос Катарины разрушил хрупкую тишину, внезапно возникшую между нами. — Я умру. Как и все прочие… но пока я не забыта тобой, я жива.— Она подсела ко мне и коснулась моей груди, где под шёлком рубашки билось сердце. - Здесь.

— Ты не права! Не говори так! — Вскочил с места. Моё негодование казалось мне вполне праведным. Я разозлился на неё и на себя самого, оставив свою подругу в тот вечер одну.

Наивно считая, что Люцифер не знает о моей страсти и о той, к кому я эту страсть испытывал, я глубоко заблуждался.

Отец быстро остудил мой пыл, оборвав невинную жизнь. Я защитил её от себя, а от него не смог, поддавшись слабости.

И неведомые мне чувства, что сладко дурманили меня всё то время, пока я пребывал рядом с прекраснейшей из смертных, вдруг сменились одним, знакомым — болью.

Ведь когда я вернулся, Катарина Вейнер была мертва. Она лежала у окна, будто спала. Зелёный шёлк платья, изумруд, зажатый в ладони… Сердце её не билось, и вместе с ним перестало биться и моё.

__________________________________

Dum spiro sperо* — (лат) пока дышу — надеюсь.

Хеврон** — крупнейший город в южной части Западного берега реки Иордан, столица округа Иудея. Расположен в 30 км южнее Иерусалима.

Ворота Юга*** — именно такое название Хеврон получил у кочевых семитских кланов, которые, перегоняя свои стада в поисках новых пастбищ, обязательно попадали по дороге из Иерусалима, направляясь в Вирсавию (Беер-Шеву), Азот (Ашдот), Ашкелон, в этот древний мегаполис с гарантированной комфортной стоянкой для кочевников с многочисленными колодцами, необходимыми для скота.

Инферно*** — (исп. Infierno) — ад — подобная формулировка выбрана не случайно.

Нифилим**** — Наблюдатели — “сыны Божии” описаны в книге Еноха, ранее отвергавшейся церковью за смелые утверждения. Они являются падшими ангелами.