– Да когда как, папа. Когда не в духе, то ругается, конечно. А когда в хорошем настроении, то шутит, что знал бы заранее, так отпустил бы меня и с тобой в вашу школу, всё равно ведь из меня и в Тарквинее испанца сделают. Жаль, что только шутит...
– Дедушка, когда сильно сердитый, то так и называет Маттанстарта – испанцем, – заложила брата Далила, и тоже, что характерно, по-турдетански, отчего мы с их матерью переглянулись и рассмеялись.
– Отец опасается, что вряд ли Совет Пятнадцати потерпит суффета-испанца, – пояснила Аришат, – Хвала Астарте, хотя бы не так уже бушует, когда я шучу, что испанцу и невеста нужна испанская. Но бушует, поэтому пока приходится только шутить.
– Есть уже кто-то на примете? – поинтересовался я.
– Ну, я начинаю присматриваться.
– Аришат, присматриваться – это его дело, а не твоё. Твоё дело – посоветовать и от ошибок предостеречь, на то ты и мать, но жить-то ведь с избранницей – ему, а не тебе, и окончательный выбор должен быть за ним. А что до Совета Пятнадцати, так и люди в нём не вечны, а твой отец достаточно крепок, чтобы прожить ещё долго.
– Молодёжь, конечно, немного иначе на всё это смотрит, – кивнула финикиянка, – Тоже, конечно, испанцем Маттанстарта кличут, но не видят в этом проблемы. Многие и сами были бы не против обыспаниться, и это-то как раз стариков и возмущает.
– Смены традиций боятся или смуты?
– И того, и другого. Слишком уж быстро ваша Тарквинея развивается. Давно ли деревней была? И чьей! Ворчат, что ладно бы ещё тирсенской или пускай даже греческой, но не испанской же! Не в обиду, Максим, но наши предки считали испанцев дикарями, не намного лучшими здешних, а тут вдруг, представь себе, те же самые испанцы, но в чём-то уже совсем другие, уже не дикари, и это – пугает.
– То ли ещё будет, – хмыкнул я, – Быстро, говоришь? Слишком медленно! Разве сдвинешь тут что-то короткими наездами? Но и разорваться надвое мы тоже не можем, и Испанию надолго оставить нельзя. Вот когда доучатся дети, присоединятся к нам – тогда быстрее дело пойдёт, гораздо быстрее.
– Старшего своего сюда привезёшь?
– Он просится. Если так и не передумает – не наездом, как я, а на службу сюда попадёт на пару-тройку лет. И не один – увидите, как тогда завертятся дела.
– А невеста у него уже есть? Если ещё нет – мы могли бы подыскать.
– Ну, это он сам определится. Но скорее всего, с женой уже приедет – думаю, у них сладится. По всем видам дело к тому идёт.
– Тоже верно! – покачала головой Аришат, – Если уж и эти ваши гетеры таковы, как эта Гавия, на которую весь ваш город пялится, то каких невест вы для ваших сыновей подбираете, я уже и представить себе боюсь! Есть у меня на примете две девочки из очень хороших семей, которые статями ей не уступят, но такой школы мне им не преподать...
– Гавия Абдерская? Ну да, здесь она "несравненная", но в Оссонобе и её было с кем сравнивать, – хмыкнул я, – Хороша, но не самая лучшая в своём выпуске. А те девчата, которые невесты для наших ребят – вместе с ними и учатся. Они – немного другого плана, не такие все из себя, но ничем не хуже. Даже лучше – и поумнее, и образованнее, и лёгкой жизнью не избалованы, трудностей не боятся.
– И кукарач наших они тоже не испугаются? – не без ехидства поинтересовалась Далила, ловя рукой пролетавшего мимо типичного представителя этой тараканьей фауны.
– Первое время, возможно, шарахаться будут. Наши тараканы помельче этих и не летают. Но я предупредил Волния, чтобы проверял своих возможных избранниц ещё и на тараканобоязнь. Привыкли к нашим – привыкнут и к этим, – всё моё здешнее семейство рассмеялось, – Приедут с мужьями – сами увидите. Это вам не Гавия, которую профессия обязывает держаться в центре всеобщего внимания. У нас и она тараканов не боялась, – семейство снова рассмеялось, тут же вспомнив картинную панику "несравненной", когда ей как-то раз прямо на башку приземлился кукарача, при которой она не забыла однако и блеснуть всеми своими статями перед поклонниками.
– Представляю, – задумчиво проговорил Маттанстарт, – Жаль, что дедушка меня не отпустил. Сколько бы всего знал, сколько бы всего умел, и какую невесту мог бы себе найти! – пацан явно понял главное, на чём я особо не акцентировался, чтобы не обижать Аришат – не в статях внешних дело, даже не в отточенных манерах, а в том образовании, без которого любая из лучших тутошних красоток для любого из наших ребят – табуретка табуреткой со всеми вытекающими, и точно так же верно и обратное.
– Ну, это дело наживное, – утешил я его, – Конечно, в школе и в военном лагере тебя обучили бы получше, но приедут ребята – наверстаешь кое-что и с ними. А девчат и здесь хороших не так уж и мало. Какая приглянётся из подходящих – ты, главное, добейся её расположения, это ты должен сделать сам, а подучить её более-менее найдётся кому.
– А если сама девчонка будет согласна, но её отец окажется против?
– Это – вряд ли. Но если и так, то и этот вопрос решить тоже найдётся кому.
– А мама и дедушка?
– Ну, ты же разумный выбор сделаешь, я надеюсь? Советы их не отвергай, они тебе добра желают, но выбирай сам, и если твоя избранница будет не той, которую тебе хотят навязать, но во всём остальном ничем её не худшей, то стой на своём, и думаю, что тогда с твоим выбором смирятся. Ты не девчонка, а парень, это её ещё могут не спросить, а тебя спросить обязаны, и нет такого обычая, чтобы женить парня против его воли. Ну а если уж совсем вдруг забеспредельничают, так Эдем – это ещё не вся Куба. Куба большая, и есть на ней ещё один городишко – маленький такой, совсем захолустный, в котором зато тебя и поймут, и поддержат, – тут и Далила рассмеялась, окинув взглядом город, даже по площади превышавший глинобитный Эдем если и не втрое, то уж в два с половиной раза.
– Максим, а это вонючее масло из рыбы обязательно для этой машины нужно? – его мать решила сменить скользкую тему, – Я поняла, что без огня машина не работает, но разве нельзя жечь какие-нибудь дрова или добавить благовонной смолы? У нас ведь этим зловонным дымом вся одежда пропахла, когда мы катались на той огненной барке.
– Нет, дрова для этой машины не годятся, нужно жидкое масло. Благовоний на неё не напасёшься – это сколько же копала надо размолоть в порошок, чтобы перебить им вонь от масла из рыбы? – дети рассмеялись, – Со временем, когда вырастут и заплодоносят пальмы из Африки, машины будут работать на масле из их плодов, которое не так воняет, но пока его нет, приходится терпеть вот это рыбье. Здесь, правда, климат для этих пальм немного суховат, но мы посадили и оливу. Ты тоже посади у себя те косточки, которые я тебе дал – когда деревья вырастут и заплодоносят, будете иметь и своё масло.
– Ты думаешь, будет толк? Я посажу, конечно, но отец рассказывал мне, что у наших предков олива здесь не прижилась. То ли она сгнила, то ли термиты её погрызли – это было очень давно, и предания предков противоречивы. Иначе разве покупали бы мы привозное оливковое масло по такой цене?
– Это другая олива, тоже из Африки. Плоды её мельче и не так вкусны, но тоже съедобны, масло из них похуже, чем то, которое вам привозит Акобал, но тоже пригодно и в пищу, и для светильников, а древесина – ну, немного помягче бакаута, но не гниёт и термитам не по зубам. Вы здесь называете железным деревом бакаут, а в Африке так и эту оливу черномазые называют. Как раз вот мы и привезли её косточки ради этой древесины и ради хоть и не очень хорошего, но всё-таки оливкового масла.
Олива эта железная, как Наташка нам объясняла, считается подвидом капской, которая на юге Африки местным железным деревом является. На нашем обратном пути с Капщины мы и в лесу устья Конго её видели, и на Сан-Томе, только там она вымахивала в здоровенные деревья – мы не меряли, конечно, но на глаз некоторые метров под тридцать, не меньше. В чаще леса прямые в основном, у опушек поразлапистее, не скоплениями, но и нередки. Нашли мы её и в Сенегале, хоть и реже она там. Косточки от зрелых плодов мы взяли, конечно, отовсюду – и на Капщине, и у экватора, и в Сенегале. Экваториальные мы теперь на Барбосе... тьфу, на Барбадосе посадили, где климат повлажнее, а сенегальские и капские приберегли для Кубы с её более сезонным климатом. А то мало ли, какой выхлоп эта влаголюбивая масличная пальма на ней даст, да и привык же к оливковому маслу наш средиземноморский народ, так что тропическая олива в Вест-Индию явно напрашивалась. Ну и древесина, опять же, на перспективу. Бакаут – он же как яблоня, такой же корявый и разлапистый, а если большое прямое бревно нужно потвёрже махагони, то вот, как раз эта тропическая железная олива – ага, просим любить и жаловать.
