- И это же и винтовки уже скорострельные, и артиллерия, и пулемёты, - заценил расклад Волний, - Представляю потери при попытках прорыва.
- Всё верно, ребята и девчата, и именно это и привело к позиционному тупику на основных фронтах этой Первой Мировой войны. Это новое скорострельное оружие уже было к концу девятнадцатого века и отметилось в последних колониальных войнах, но и применялось оно там против не имевших такого же отсталых дикарей. Исключением была в какой-то степени разве только англо-бурская война, в которой немцы снабжали буров и современным оружием, и боеприпасами через Намибию, но всех их снабдить не могли. В остальных случаях происходила типичная колониальная война вроде кампании Китченера в Судане, которую мы с вами уже разбирали. Артиллерия и пулемёты применялись только в крупных операциях, но магазинная винтовка и револьвер уже успели стать неизменными спутниками любого европейского колонизатора. Револьверы есть уже и у вас не худшие, а в чём-то и лучшие, чем были у колонизаторов рубежа девятнадцатого и двадцатого веков. С винтовками - пока отстаём. Винчестер с подствольным магазином, который вы знаете, в моём мире был неплох лет за тридцать до того, но и тогда уже он не мог стать основным табельным образцом армейской пехоты из-за слабого револьверного патрона. Армейская винтовка требовала патрона посильнее, да ещё и с пулей пообтекаемее, и магистральным путём развития армейской магазинной винтовки стал не трубчатый, а коробчатый магазин под затвором, заряжавшийся не по одному патрону, а сразу несколькими за счёт жестяной обоймы. Открывается затвор, сверху в пазики ствольной коробки вставляется обойма, из неё патроны пальцем вдавливаются в магазин, затем пустая обойма вынимается, а затвор закрывается и досылает верхний патрон в патронник ствола. Особенно интересна в этом плане была английская винтовка Ли-Энфилд - у неё был отъёмный магазин.
- А в чём смысл отъёмного магазина? - спросил Кайсар.
- Ну, во-первых, если есть сменные магазины, их можно снарядить патронами и заранее, и тогда перезарядка производится сменой магазинов. Во-вторых, возможно иметь магазины разной ёмкости под разные задачи. В случаях, когда стрелку не мешает выступ снизу, магазин под фланцевый патрон может быть и пятнадцатизарядным. В-третьих, при использовании оптического прицела он мешает заряжать магазин сверху обоймой, так что винтовка у снайпера работает только как однозарядная. Отъёмный магазин эту проблему решает. В ту войну, о которой мы с вами сейчас говорим, за эту возможность английские Ли-Энфилды были популярны и у русских снайперов. И наконец, отъёмный магазин - это ещё и задел на будущее автоматическое оружие с его ещё большей скорострельностью. Не всегда и не у всех есть возможность таскать с собой пулемёт.
- А почему такие магазины не сделали для всех винтовок? - спросил Мато.
- Во многих армиях считалось, что съёмные магазины солдаты будут терять и в момент боя могут оказаться без них, а постоянный магазин никуда с винтовки не денется. Только автоматическое оружие, в котором без сменных магазинов не обойтись, заставило в конце концов пересмотреть такой подход всех. Если закрепление магазина в ствольной удобно и надёжно, то проблем не возникает. Правда, и англичане на Ли-Энфилде считали предпочтительным заряжание обоймой сверху, но всё-таки сделать магазин отъёмным они рискнули и в дальнейшем от него не отказывались. В этом плане - молодцы, хоть и имели в целом репутацию консерваторов. Но настоящий переворот в военном деле произвели не эти магазинные винтовки, а пулемёты, что тоже оказалось для военных кругов полнейшей неожиданностью. О степени недооценки пулемётов можно судить даже по их количеству - во всех армиях к началу войны их было гораздо меньше, чем артиллерийских орудий. В русской армии примерно вдвое - на две пушки один пулемёт.
- А в чём причина их недооценки? - спросил царёныш.
- Да собственно, в инерции мышления. Как вы помните, ребята и девчата, я уже рассказывал вам о картечницах или митральезах, в которых механизм перезаряжания как в греческом полиболе работал - от вращения рукоятки рукой. Во-первых, квалификация от стрелка требуется высочайшая и выдержка. Под огнём противника или при конной атаке он должен крутить рукоятку равномерно, без резких рывков, а иначе картечницу запросто может заклинить. Во-вторых, во время стрельбы затруднительно доведение блока стволов за движущейся целью, так что эффективность огня картечниц была не так уж и высока. От шрапнельных снарядов толку часто бывало больше, и зачем тогда иметь много картечниц, если их работу успешно выполняет и полевая артиллерия? А пулемёты рассматривали как просто усовершенствованные картечницы, о которых мнение уже сложилось и устоялось. Тем более, что они и внешне-то были похожи - такой же станок на больших колёсах типа облегчённого орудийного лафета. Правда, затем от этого лафетного станка отказались в пользу небольших, которые не так заметны противнику, но ведь сам-то пулемёт как был творением Хайрема Максима, так им и остался, а новый компактный станок резко снизил его подвижность на поле боя, то бишь в какой-то мере даже ухудшил его боевые качества. С этой точки зрения русский станок-тележка с небольшими колёсами оказался, пожалуй, самым удачным из всех этих новых компактных станков для "максимки".
- Но ведь были же уже и войны с их применением, - заметил мой наследник, - Неужто не увидели разницы?
- Скорее, не посчитали её настолько принципиальной. Ведь войны-то какие и с кем были? Суданская с махдистами? Ну так это же дикари. Англо-бурская? Почти то же самое, если не считать вооружённых немцами и добровольцев из развитых стран. Война немцев с гереро в Намибии? Там-то уж заведомые дикари. Русско-японская? Ну так и что, сильно там помогли этим русским медведям пулемёты? В общем - не показатель. В самой же Европе такая война началась впервые. Да и война-то ведь планировалась манёвровая, а вовсе не та позиционная, которой она оказалась неожиданно для всех. Готовились к чему? К решительным наступлениям и лихим атакам. Когда гнёзда эти пулемётные оборудовать, пулемёты в них размещать, да сектора обстрела пристреливать? Это же совсем не старый лафетный станок, на котором лихо выкатили, развернули, обстреляли противника, да так же лихо и укатили из-под ответного огня - на этих новых компактных так не получится. А без этого и эффективность пулемётов в манёвровой войне высокой не ожидалась. Немного удобнее тех прежних картечниц, только и всего. Вот в крепостях и фортах - да, там другое дело, там укреплённые позиции, заранее и оборудованные и пристрелянные. Ну так осада крепостей - это же особый вид войны, и для него особое оружие - дальнобойная тяжёлая артиллерия. А в чистом поле ничего этого нет и в помине, в нём - глазомер, быстрота и натиск. Поэтому и тактику-то с учётом наличия у противника пулемётов никто особо и не пересматривал. А в начале войны как-то и не до того всем было. Сначала все увлечённо маневрировали, стремясь обойти противника, раз уж лихой атакой опрокинуть его сходу не удалось, да окапывались, дабы противнику его манёвр затруднить, потом кончился тот простор для манёвра, когда окопали весь фронт. Как раз к середине ноября с этим делом управились и за головы схватились - что же это наделали-то сдуру, как же теперь воевать? - юнкера рассмеялись, - Ну а первая обезьянья реакция в непривычных условиях обычно какая бывает? Правильно, героически преодолеть их привычными способами. Готовились ведь к чему? К лихим атакам.
- И что, прямо так и попёрли на пулемёты? - оторопело спросил Миликон, - Как и те махдистские фанатики в Судане?
- Даже хуже, ребята и девчата. Те хотя бы уж на лошадях и верблюдах галопом неслись в надежде успеть проскакать простреливаемой пространство побыстрее, а там уже и навязать противнику рукопашный бой копьями, щитами и мечами, которые для этого уж всяко поудобнее ножика на винтовке. А эти - с этими примкнутыми ножиками, да шагом, да густыми цепями, да с урря-патриотической песней - ага, в лучших военных традициях отцов и дедов, которые этим мобилизованным новобранцам и вдалбливали перед тем, как на войну их отправить. Ну и, как их отцы-командиры научили, так они и пошли. Ну так и сюрприз их ожидал крайне неприятный - внезапно оказалось, что в позиционной войне не очень-то помогают все эти славные традиции. И старая добрая шрапнель героев косит, и пулемёты эти новомодные косят ещё хлеще, и даже ружейный огонь из отрытой в полный профиль траншеи ведётся гораздо прицельнее, поскольку стрелок гораздо меньше боится словить пулю сам и целится старательнее, чем стоя или с колена в каре. В общем, с этим традиционным героизмом - одно расстройство. Первыми это открытие совершили немцы ещё в середине ноября. Но как вы думаете, ребята и девчата, англичане с французами для себя из этого урок извлекли? Абсолютно нет. Чужой опыт, да ещё и вражий - не указ, тут надо свои собственные открытия совершать, а потом ещё и статистику нарабатывать - это же наука, тут малой выборкой не отделаешься, изволь выдать статистически достоверный результат, - курс рассмеялся, - В общем, обе стороны принялись нарабатывать статистику. В процессе-то, конечно, поумнели - допёрли, например, что и оборону противника перед атакой подавить бы ещё неплохо. Начали артподготовкой её давить, но вы представляете, каково это, попасть навесом в узенькую траншею? Тут - только по закону больших чисел, выраженных в выпущенных снарядах. Ну, ещё додумались и из пулемётов навесом бить, чтобы поверх голов собственной атакующей пехоты. Но ведь и это же законы больших чисел - на сей раз выраженных в винтовочных патронах. Ну а в результате этих научных изысканий - новое эпохальное открытие. Расходники-то кончаются, сволочь эдакая, вот ведь незадача, - юнкера снова рассмеялись, - Кто же знал заранее-то, что столько стрелять в белый свет как в медный грош придётся? Кстати, и само оружие тоже оказалось ни разу не вечным, хоть оно и стальное, так что к концу четырнадцатого года наметился не только кризис боеприпасов, но и собственно оружейный.
