Восьмой класс окончен, сданы экзамены. Наступил долгожданный выпускной вечер, который проходил в школе. Были накрыты столы, приглашены ВИА. Праздник отмечали без родителей, с преподавателями было очень весело, танцевали всю ночь до упаду. Когда класс пошёл встречать рассвет, Любу забрал ухажёр Володя, приехавший к школе на мотоцикле.

Вопрос о дальнейшем обучении не стоял на повестке дня, так как мама всё решила за дочку. Мама сказала, что они поедут в Луганск подавать документы в обувное училище, учёба будет длиться два года. В город можно будет добираться фабричным автобусом, общежитие предоставлялось. Сказано – сделано.

На летние каникулы после окончания школы Люба поехала в деревню, но не с отцом, как обычно, а со своей подругой Наташей – на электричке и без родителей.

Лето пролетело как один день. Настала пора возвращаться домой и готовиться к учёбе. Родители наотрез отказались заселять дочь в общежитие, мать наслушалась от фабричных женщин об ужасах, которые устраивались в там молодёжью. Сняли комнату во флигеле в частном секторе, неподалёку от училища. В комнате с Любой поселилась ещё одна девочка. Но родителей абсолютно не смутил тот факт, что в этом же флигеле в соседнюю комнату заселились два парня абсолютно не студенческого возраста. Эти ребята начали устраивать тихие попойки.

Девчонки боялись нос высунуть из своей комнаты, часто оставались голодными, так как плита находилась в общем коридоре. Решили после занятий пойти поискать новое жильё. Ходили по близлежащему частному сектору неподалёку от училища, ходили от дома к дому и таки нашли. Супружеская пара преклонного возраста, имевшая большой дом, сдавала две комнаты. В одной было четыре спальных места, а в другой – два. Общая кухня с тремя столами, один из которых хозяйский, и газовая плита, которой Люба пользоваться не умела.

В училище Любе было интересно. Учёба давалась легко, на парах девочка слушала очень внимательно и аккуратно вела конспект, в итоге дома учить задание не было надобности. За прилежную учёбу и хорошее поведение Любу выбрали старостой группы. Ей очень нравилось бывать на фабрике во время практических занятий. Всё получалось с лёгкостью, студентка освоила много операций. Любу отправили в десятый цех, где выпускали модные в те времена сапоги-чулки.

Освоившись на фабрике, студенты стали понемногу подворовывать кто что мог и кому что было необходимо. Люба не отставала от одногруппников и тоже понемногу натаскала всякого разного: гвоздики, клей, кожу и т. д. По итогу она сшила себе красивую кожаную сумку и хипповые босоножки. Подружки дурели от зависти и тоже просили сделать им такие же. Но Люба никому не стала делать такие, чтоб ни у кого таких не было. Настоящая леди!

В октябре группу отправили в колхоз на уборку моркови. Жили в спортзале, спали на раскладушках. По ночам было очень холодно, и все простыли, но всё равно никто не жаловался, потому что ребятам было очень весело вместе. Кормили в колхозной столовой досыта. У некоторых девчонок появились местные ухажёры, те в свою очередь подкармливали всех девчат, таская из дома всякие разные вкусности. В группе было 22 девчонки и два парня. Морковь убрали уже по заморозкам, домой приехали все с соплями и кашлем, но довольные проведённым в колхозе временем.

В училище платили стипендию в размере 40 рублей. Это была очень достойная сумма, так как минимальная оплата труда была 60 рублей, а после – 80-90 рублей. Получив стипендию, все бежали кто куда, а Люба – сразу в универмаг. У неё появились новые вещички, косметика, духи. Отчёт о потраченной стипендии родители не требовали. Каждый понедельник, отправляя дочь на учёбу, они давали ей десять рублей и полную сумку продуктов – овощей, консервации и пирогов, которые пекла для неё бабушка Маруся.

На учёбе Люба вела себя очень скромно, на танцы и в кино не ходила, одним словом, не шиковала. В училище имелся свой ВИА под названием «Черевички», в который приглашали всех желающих. Все желающие, почему-то очень желали освоить гитару. Преподаватели поставили условие – распрощаться с маникюром, и сразу произошёл естественный отсев желающих.

Люба тоже мечтала играть на гитаре, но её начали склонять к игре на трубе, мол, ты бывшая спортсменка и не куришь, следовательно, дыхалка хорошая, а значит, сам бог велел играть на трубе. Занятия проходили по вечерам в актовом зале училища, три раза в неделю.

Отзанимавшись в ансамбле два с половиной месяца, Люба завязала с эстрадой. А послужил этому решению случай. Возвращаясь домой после репетиции, Люба заметила, что за ней увязались двое парней. Она испугалась и увеличила скорость, преследователи не отставали. Смекнув, что ничем хорошим это сейчас не закончится, девушка перешла на бег. Вот тут-то и пригодились навыки спортинтерната, спринтерский бег и прыжки в высоту. Забор на съёмном жилье был метра два в высоту, если не больше. От испуга девушка перемахнула через забор, как будто это была вовсе не преграда, да и не было никакого желания останавливаться и проверять, открыта ли калитка или заперта изнутри. В общем, это был последний день в ансамбле.

Приехав домой на выходные и пойдя вечером на танцы, Люба узнала, что школьная подруга Оля решила выйти замуж. Та попросила Любу быть дружкой на свадьбе, которая будет проходить у жениха в Дебальцево. Девушка, довольная и взволнованная, ведь она впервые будет дружкой, пришла домой. Спросив разрешения у родителей поехать на свадьбу, получила отказ. Проплакав всю ночь в подушку, Люба твёрдо решила ехать. Набрав побольше продуктов и прихватив наряд, уехала на учёбу.

Не потратив за неделю ни копейки с того червонца, который получила от родителей на карманные расходы, и задушевно пообщавшись с девчонками по квартире, объяснив им ситуацию, она смогла одолжить денег до стипендии – сбросились кто сколько смог. В пятницу Люба поехала не домой, а к подруге на свадьбу. На железнодорожном вокзале её встречала Оля с женихом.

Как выяснилось позже, избранник старше Оли на семь лет. Это был высокий красивый парень с голубыми глазами и светлыми кудрями, весёлый и общительный. Вечером подруги пошли в парикмахерскую делать причёски, в то время было модно делать укладки большим начёсом и букли.

Парикмахер, женщина лет сорока пяти, делая Любе начёс, укладывая волосы в пышную причёску, и сокрушалась, что у неё нет дочери, а одни сыновья. Из парикмахерской вышли красавицами, хотя причёски не соответствовали пятнадцати лет – именно столько девушкам было в тот момент. Полночи проболтали о всяком разном, спать устроились сидя в креслах, дабы не испортить причёски.

Росписи в загсе не было по причине юного возраста невесты, пятнадцать лет – это очень мало. Свадьбу праздновали в доме жениха, точнее его родителей, гостей было человек тридцать, родственники с обеих сторон. Дружок жениха влюбился в дружку невесты с первого взгляда и элегантно ухаживал целый день за девушкой, не сводя с неё глаз. А вечером после торжества пригласил Любу в гости.

Первым делом парень познакомил со своей мамой, и Люба начала догадываться, что её не просто так пригласили на чай, а Саша имеет серьёзные виды. Наивный ребёнок, пятнадцать лет – это вам не тридцать. Так вот, мама, сама доброта и ласка, очень приветливо встретила Любу, от чрезмерной любезности было немного не по себе, да ещё и чувство того, что это смотрины, натягивали нервы как струну.

Саша не сводил влюблённых глаз со своей гостьи, а мама сыпала любезностями, но всё резко прекратилось, как только мама узнала, что Любе пятнадцать с половиной лет. Женщина резко занервничала, а Саша сник с потухшим взглядом. Мама строго приказала сыну отвести девушку туда, откуда он её привёл. От услышанного Любе стало легче дышать, другая бы на её месте расстроилась, но для девушки это было избавление от неловкой ситуации, в которую она попала по наивности.

Шли молча, благо идти было недалеко – с одного конца улицы на другую. У калитки Саша сказал, что, когда Люба подрастёт, он её найдёт и женится.