Пройдя полувековой рубеж своей жизни, Люба как-то вспомнила молодость, как жизнь прошла, и удивилась спокойствию своих родителей, а может, и безразличию. Она не могла подобрать определение, почему они не интересовались жизнью, делами, проблемами дочери – единственного ребёнка в семье. Они вели себя так, как будто она вышла в магазин, а не отсутствовала две или три недели. Не заведено у них было так, чтобы побеседовать, обнять и поцеловать свою дочку. А девчонке этого порой очень сильно не хватало. Хотелось, чтобы мама приголубила, погладила по голове, посекретничала с ней.

Были такие моменты, что Люба делилась с мамой чем-то своим, девичьим секретом и неоднократно потом об этом жалела по причине того, что мать находила нужный момент, чтобы стебануть по глазам и сердцу тем, что доверила ей дочка. В итоге девчонка научилась держать всё в себе, училась на своих набитых шишках и синяках. К осени Володины злоба и страсть поутихли. Наверное, до него дошло, что с Любой у них ничего не наладится. В итоге он оставил её в покое. Выходя погулять с девчонками на выходных, они старались не бывать там, где обычно тусовались парни, чтобы случайно не столкнуться с Володей.

В училище закончилась теория, ходили только на практику, за которую получали зарплату. Любу прикрепили к молодой и шустрой симпатичной женщине Наташе на шершевальный станок, второй работницей. Станков было два, и Наташа сама управлялась, успевала за конвейером. Люба тоже была шустрой девчонкой и быстрой в руках, поэтому без особых усилий освоила эту операцию. Хотя хитрая лиса Наташа, часто уходила типа по делам, оставляя напарницу одну, таким образом обучая её быстро работать, успевать за конвейером. Когда было ясно, что ученица справится одна, Наташа перешла на ОТК – отдел технического контроля, где была более оплачиваемая и непыльная работа.

Люба стала работать самостоятельно и получать большие по тем временам деньги – до трёхсот рублей порой доходило. Чтобы было понятнее – триста рублей получали забойщики в шахте. Жила она дома с родителями, на работу добиралась фабричным автобусом, на который нужно было в пять утра уже стоять на остановке. Просыпаться приходилось на час раньше, рабочая смена на фабрике начиналась с семи и длилась до пяти вечера. Пока ехали, можно было поспать. Дорога занимала полтора часа на «Икарусе» с удобными сиденьями – у каждого работника было своё место.

Свои заработанные деньги Люба до копеечки отдавала маме, та клала деньги в шкаф, на полку, где хранился весь семейный бюджет. Тратились эти средства на продукты, проезды, обеды в столовке на работе. Взятая сумма из семейной казны озвучивалась, было не принято в семье втихаря потянуть рубль. Если Любе что-то нужно купить, она просила маму позволения взять определённую сумму, отцу пива захочется – он говорил жене или матери, что возьмёт трояк. Никогда не возникало непоняток или недоразумений с семейной казной, всё было честно, на доверии.

В конце октября приехали гости – мамины братья Василий и Иван и их общая мать Галина Семёновна. Старший Василий выписал в совхозе автобус ПАЗ, за рулём которого был их односельчанин, загрузили салон гостинцами: несколько мешков картошки, свёкла, морковь, мешок яблок, большая плетёная из лозы корзина винограда, половина тушки кабана, бидон на десять литров душистого растительного масла с обалденным ароматом, сотня яиц, мёд, несколько тушек гусей и уток.

Зная, что едут в гости родственники из села, Виктор мотанул в Брянку, районный городок, купил сто пачек сигарет «Прима», две десятилитровых канистры пива, в коптильном цеху, что напротив дома, заказал десять килограммов корейки и контейнер на 22 кг копчёной рыбы. Что смогли, гости съели с пивом вприкуску, остальное забрали домой на гостинцы, всё это делилось на всех поровну.

Моменты приезда родни всегда были праздником в семье: шумно, весело, разговоры до полуночи, воспоминания былой молодости – трудной, но весёлой и счастливой. Самым интересным рассказчиком был Ваня. Он обладал разговорным жанром – пародией плюс шикарной мимикой. Когда Ваня что-то рассказывал, все смеялись, держась за животы. Так ведь стервец ещё и приукрасит для пущей важности или смеху и глазом не моргнёт, всегда и везде он был душой любой компании. Наврёт с три короба, всех рассмешит, все его любили за весёлый характер. В любой компании он был дорогим гостем.

Всем очень нравилась история Вани про односельчанина, у которого жена загуляла. Решил этот бедолага от горя и досады повеситься, но не банально в сарае или в доме, как это случалось с другими. Придумал Пётр повеситься на вербе, которая росла на гребле между двумя прудами. По этой гребле ходили с дойки доярки и мужики из тракторной бригады. Вечером, когда уже стемнело, все шли с работы домой, как вдруг слышат – в пруду что-то плещется, сопит, фыркает. Смотрят и понять не могут, что за невидаль такая в воду свалилась – на рога ветвистые похоже. Стоят, присматриваются, обсуждают. Решили, что это лось. А когда лось добрался до крутого берега и попытался взобраться по глинистому склону, матерясь на чём свет стоит, быстро сообразили мужики. Взялись за руки цепочкой и спустились вниз к воде, помогли выбраться «лосю» наверх и увидели такую картину: Пётр стоит с верёвкой на шее, другой её конец привязан к большой обломившейся ветке вербы.

– Петька, ты что, умом тронулся? – спрашивают мужики.

– Да вот хотел повеситься, но чуть не утонул, – ответил Пётр.

Когда стих дружный смех мужиков, Пётр поведал им свою трагикомедийную историю о загулявший жене и о том, как привязал верёвку к ветке, слез с вербы, надел петлю на шею и прыгнул с гребли в надежде, что будет эффектно висеть над водой, идущие доярки (а жена среди них) его заметят и жена поймёт, какого мужика потеряла. Но проклятая ветка обломилась, и он рухнул в воду. На следующий день знало и смеялось всё село, как Петя хотел повеситься, да чуть не утонул.

Гости уехали, в квартире стало тихо и как-то сразу скучно. Вечером во время прогулки Люба и подруги заметили двух чужаков на мотоциклах. Крепкого телосложения симпатичные парни выпендриваясь перед стайкой девчонок, проезжали мимо них на заднем колесе. Вау, как это круто! Сразу всё внимание на них – какие клёвые пацаны.

Сделав разворот возле коптильного цеха на перекрёстке, парни подъехали к девчонкам, остановились и начали знакомиться. Это были Виктор и Юра из Алмазной. Так назывался маленький городок с железнодорожной станцией, хладокомбинатом и молокозаводом. На комбинате делали вкусное мороженое, а на молокозаводе – вкуснейший сыр «Янтарь». Так вот, парни прознали что на «острове» живут красивые девчонки, сели на мотоциклы и поехали в поиске невест. Познакомившись, они немного поболтали о разных незначительных мелочах. Любе сразу же понравился Виктор – юморной и весёлый остряк, да ещё и симпатичный. А когда он встал с мотоцикла, поставив его на подножку, сразу сразил наповал девчонок своим высоким ростом и широкими плечами.

После того как Люба дала отставного Володе, к ней начали женихаться разные парни. Девушка была переборчивой, и её по большому счёту никто не устраивал, максимум – как друзья. Парней в друзьях имелось много, один из них Юра. Он был симпатичным пареньком с копной белокурых кудрей, синими глазами и румяными щёчками, милая мордашка, но росточком мал. Юрик пытался ухаживать за Любой, он нравился ей как друг, как человек, но своим парнем она его не представляла. Девушке было его жалко ещё и по той причине, что жил он с младшей сестрой Таней без родителей. Мама их умерла, а отец, женившись второй раз, оставил своих детей на произвол судьбы, без жилья и средств к существованию, уехав из посёлка.

Был ещё один ухажёр из другого посёлка, которого звали Виктор. Он был заучкой, учился в техникуме в Луганске. Однажды встретил Любу возле её училища вроде как случайно и проводил до съёмной квартиры. Но с ним было ужасно неинтересно и скучно, поэтому дальнейшие поползновения были пресечены на корню.