– На работу?

– А почему нет? Суббота, конец дня. Даже ваш дресс-код…

Пока я обдумывала идею, Нат исчезла. Вернулась с упаковкой колготок.

– Держи. Вот так точно можно.

Да в конце-то концов… Я что, монашка?!

И вообще… Суббота есть суббота. Если уж Тиг, директор – в джинсах…

У охраны на входе глаза – девять на двенадцать.

Да уж. В таком меня тут ещё не видели. Представляю фэйс Шахова…

Шахов косится нервно. Но молчит.

Что ж, ожидаемо. Эти ноги он видел и вне юбки. А язвить – не в его стиле.

Да плевать на Шахова.

Всё это – лишь для одного.

Но его нет.

Боже, только не говорите, что он уехал. Бывает – он срывается в командировку вот так, среди дня.

Нет, только не сегодня… Я не переживу…

Четыре часа – как в тумане. С редкими просветлениями – когда удаётся выкроить минутку открыть заветный JPEG. Не отрывалась бы… Если уж нельзя заполучить оригинал…

Рабочий день кончается в шесть. Официально. Но у дирекции не принято уходить вовремя. А значит, и секретарям раньше пол-восьмого не уйти. Но сегодня в честь праздника можно и пораньше.

Нет. С места не двинусь, пока не увижу Тига. Пока он не увидит меня.

Даже если придётся ждать до полуночи. С этим старым упырём за стенкой.

Почему он не уезжает? Разве не должны были – все вместе? В «Зелёной роще» грандиозная торжественная программа.

А если Тиг уже там?

Ну, тогда плохи мои дела. Я не вхожу в число приглашённых. Если только Шахов возьмёт…

Три ха-ха. Меня стошнит прямо на него – раньше, чем выйдем отсюда. Не понимаю – что я в нём находила…

Где же Тиг? Где?

Противно и думать, но… пора нести Шахову почту.

Положила на левый локоть папку с бумагами. В правой длинный тонкий нож для вскрывания конвертов – рукоять в ладони, лезвие в рукаве. Порезаться трудно, но если ударить в горло… Не смертельно – я уж постараюсь, скрепя сердце. И даже без крови. Но будет больно. Очень.

Перед дверью замешкалась. Очень тугая ручка. Нужна хоть одна свободная рука. Не ждать же, пока кто-то придёт. Нож не брошу. Значит…

– Разрешите?

Через плечо протянулась рука. Тонкие, длинные, как у музыканта, пальцы повернули ручку играючи, как ложечку в чашке с кофе.

Внутри прокатилась тёплая волна. Язык отнялся.

Только не оборачиваться… Увижу его глаза так близко – потеряю сознание.

На деревянных ногах, на совершенном автопилоте печатающих дефиле, прошла к столу Шахова. Давно не сокращала расстояние до метра…

Уже захлопывая дверь, услышала выдох:

– О-бал-деть…

Тихо. Нерасчётливо искренне.

Как неосторожно…

К острой радости добавился холодок под ложечкой. Шахов двадцать лет руководит всем, чем может. Мне капризы сходят с рук – пока считает, что просто капризы. Но соперников не потерпит. Тем более – конкретного кандидата. Склонен видеть то, чего нет – и ещё додумывать. Плюс нутряная злость матёрого удельного князя к блестящему молодому москвичу…

Плюхнулась в кресло. Ноги дрожат, как после десяти километров кросса, сердце стучит, как метроном, выставленный на «presto agitato» при максимальной громкости. Да тихо ты, бешеное…

Прижатые ладони унять не в состоянии. Грудь мешает.

Истерический смех. Удар ладонью по столу.

Старый упырь! О чём можно трепаться полчаса? За неделю не наобщались?

Шаги. Скрип ручки.

Пауза.

Дверь открылась.

Тиг прижимает к груди стопку бумаг, Шахов прячет в карман сотовый. В руке дипломат. Значит, не вернётся.

Остановились посреди приёмной. Всё не договорятся. Тиг у самой двери. Сейчас выйдет первым и…

И всё. Не бежать же следом.

Шахов обернулся.

– Вы свободны. Можете отдыхать.

– Спасибо. До свиданья.

Уже в развороте буркнул «До свиданья».

Тиг молча пропустил вперёд. Скрылся в проёме.

Вот и всё. Чудес не бывает.

Где же сумка… А, в столе, в нижнем ящике.

От неловкого движения ключик выпал – и потерялся на тёмном ворсе ковра. Волосы упали на лицо, сметая слёзы.

Нет, только не здесь. Не на вражеской террито..

– Что ищем?

Кресло мягко отодвинули. Со мной вместе.

Тиг опустился на колени.

Прямо передо мной.

С ума сошёл, на ковролин – в светлых джинсах…

Вскинул глаза.

– Так что ищем?

– К-ключ.

– Этот?

– Спасибо большое.

– Да не за что.

Выпрямился. Глаза хитро блестят.

– Какие планы на вечер?

О боже…

– Ничего такого, чего нельзя отменить.

(ради тебя)

– Ладушки. Только у меня народ там. Сейчас отпущу – и поедем. Я быстро.

(господи, куда ж я без тебя?!)

– Заработаетесь и забудете.

Шагнул ближе. Глаза сверкают, как искры на оголённом проводе.

– Я без тебя не уеду. Только дождись. Пожалуйста.

И исчез прежде, чем дослушал ответ.

11 июня, суббота, 19-00

Город остался позади. Впереди на полнеба – солнце, клонящееся к закату. Машина летит над дорогой, в колонках тихонько играет оркестр Игоря Бутмана, Тиг со смехом рассказывает про чемпионат по пейнтболу в декорациях шиноремонтного завода (арендовали на сутки). Индустриальная зона, как в «Need For Speed», думаю я. Ещё не пришла в себя.

Не могу поверить.

Просто не могу.

Тиг повернул голову.

– Чего молчишь?

– А куда мы едем?

– А куда ты хочешь?

– А как же «Зелёная роща»?

– Да что мы там потеряли?

– Но вас там ждут…

Удар по тормозам.

Ладони стукнулись в приборную доску.

Только не посреди дороги, это же трасса для грузовых…

Взгляд – глаза-в-глаза. Без улыбки.

– Уже не смешно. Давай договоримся. На «ты» и по имени. Ладушки?

– Ладушки.

– Вот так-то лучше.

Он вновь тронул машину.

– Обойдутся без меня. И я обойдусь. Достали за неделю.

Да, лицо усталое. Под глазами тени, бледность резче обычного. Последний месяц выматывается. Говорят, до полуночи на работе просиживает. Да ещё в этом офисе… Я мимо стараюсь не ходить, а он – по шестнадцать часов…

Другой бы уже на всех кидался, как собака – а Тиг такой же лёгкий, солнечный, улыбчивый. И усталость в каждой чёрточке заметна лишь вот так, на камерном расстоянии. А когда замолчал, сжав зубы, на виске дрогнула крохотная жилка – у самых волос, аккуратно подстриженных, по-детски шелковистых даже на вид. Накрыть бы губами… а потом уронить голову к плечу – и, дрожа, ждать, как руки сомкнутся за спиной, а губы раздвинут волосы на затылке и начнут скольжение вниз – и вперёд…

Вздрогнула. Резко потрясла головой.

Что за бестолочь… Почему не могу просто обнять его за плечи – или хоть положить руку на колено? Ведь чего проще… Сам позвал…

А что, если совсем не для этого?

А для чего же?!

Не знаю. Ничего плотского в глазах, когда приглашал меня, не было. А теперь город (со всеми гостиницами) – в полсотне километров позади, до ближайшего – Воздвиженска, краевого центра – ещё больше. Час наедине…

И ни единой попытки коснуться, сократить расстояние…

Что он задумал?

С обычным весёлым лукавством Тиг повторил:

– Так куда ты хочешь?

– Всё равно.

(лишь бы с тобой)

– Тогда… почти приехали.

В десятке километров к западу – гора, за ней – Воздвиженск. Больше вокруг нет ничего. Лишь бесконечные поля, насколько хватает глаз. Кое-где вьются грунтовые дороги. Но ни одна не ведёт к возвышенности, где мы остановились. А трассу я давно потеряла из вида. Может, потому, что машину ни разу не тряхнуло. «BMW 603Ci», кроссовер – а шёл как внедорожник. Умелое вождение… либо я всё это время летела в облаках, пьяная от одной лишь мысли, что он рядом…

– Приехали.

Щёлкнула ручка двери со стороны водителя.

Моя не поддалась.

– Помочь?

Спина вжалась в кресло, ноги напряглись. Теперь-то уж касания не избежать…