Первое место, куда он зашел, был тот самый бар «Палермо», как его прозвали в народе, в то время как официальное название никто знать не знал, да и вывеска с названием лет семь назад была демонтирована хулиганами и теперь лежала у кого-то дома. Илья зашел в помещение. Внутри тесно, столы стоят вплотную друг к другу, и между ними – небольшой проход к барной стойке. Чуть далее виднелся выход на летнюю террасу, точно так же заставленную большими дубовыми столами, и там ни одного свободного места, как и внутри. Хоть мало-мальски знакомых лиц в баре не наблюдалось, да и сам Илья подумал, зачем вообще зашел в «Палермо», ведь это заведение определенно не его уровня. Пока он стоял у входа, к нему подошел достаточно молодой человек, возрастом младше лет на десять. Выглядел, впрочем, молодец неважно, уже успел облысеть, худощавое тело сгорблено, зубы желтые, как кирпич, при этом глаза чистые-чистые, и абсолютно пустые.

– Эй, ты чего тут мнешься на входе? – спросил его молодой человек.

– Ищу знакомых, – вежливо ответил Илья.

– А-а-а. А чего выглядишь так? Не местный, что ли? Я тебя тут что-то раньше не видел. Ты откуда явился, черт?

– Приехал к родителям.

– Я понял. А чего так странно одет? Ты не голубой случайно?

– Нет.

– Точно?

– Абсолютно.

– Ну ладно. Ты пойми, я просто живу по понятиям.

– Понимаю, конечно.

– Ну ладно, давай, братуха, – произнес молодой человек и неровной походкой вернулся к своему столу.

Собеседником в этом коротком диалоге выступил местный житель Колька. Он около года назад пришел из армии, с тех пор нигде не работает и крепко сидит на шее у матери. Несмотря на его склонность к жизни по понятиям, в заключении ни разу не был, но воровская романтика насквозь пропитала все его существование. Впрочем, будучи однажды побитым возле этого самого «Палермо», Колька не постеснялся и написал заявление на своих обидчиков, что никак не рознилось с его убеждениями. Многие местные его за это не любили, не оценив выходку с заявлением, но больше не били.

Илья быстро сообразил, если сам не хочет стать жертвой случайного избиения или чего-то подобного, ему лучше уйти. В самом деле, для конкретно этого публичного заведения он выглядел немного вызывающе в своей пестрой рубашке от Desigual, которую не могла полностью сокрыть черная кожаная куртка с металлическим вставками. Верх отлично сочетался с черными драными джинсами и белыми кедами. Набор одежды так и просил, чтобы на него обратили внимание, но только не для визуальной оценки, а как повод подойти, пообщаться с нежданным гостем.

Он сел обратно в машину, заблокировав двери изнутри, и опять же ждал хоть какого-то внимания, но и тут случилось разочарование, никто его не узнавал и не подходил, чтобы познакомиться со «звездой». Тем не менее, апатичность, временами свойственная характеру Ильи, сменилась чувством азарта, что время от времени приводило не к самым лучшим последствиям, но и теперь он решил, что не поедет домой, пока чего-нибудь развлекательного сегодня не найдет.

Илья заехал в еще пару местных кафе, оба раза не встретив ни знакомых, ни положительно заинтересованных в нем людей, пока удача, наконец, не нашла его. Он случайно заметил симпатичное по оформлению место, открытое в городе около полугода назад, это место отличала репутация сравнительно приличного заведения, так как ценник здесь чуть выше, чем везде, а потому и публика, по местным меркам, собиралась богемная. Едва он поставил машину и вышел на улицу, как сразу же заметил одноклассника Артема, курившего в компании с двумя людьми, один сильно старше Артема, второй примерно ровесник. Илья обрадовался, не дожидаясь внимания к себе, сам пошел здороваться. Артем без проблем узнал одноклассника и заодно познакомил с соседом Васей, тот, что ровесник, и с дядей Юрой, прибывшим в гости из Тамбовской области. Вместе с компанией знакомых Илья вошел в новое для себя заведение, любезно попросил свободный стул у соседнего столика и подсел к ним.

Разговор легко завязался, точно все давно между собой знакомы. На самом деле, Артем хоть и никогда не был другом Ильи, но, в сущности, со школьных лет не изменился, это все тот же обычный, немного хитрый человек, любит порисоваться, претендующий на определенную образованность, как бы выше средней по городу. Закончив школу с двумя тройками, Артем прибавил в высшем заведении и сейчас воспринимал себя местной, страшно сказать, элитой молодого поколения.

После краткого диалога и обмена вопросами-ответами на тему «как дела и что нового», все большую инициативу взял Илья, как человек заграничный, а также дядя Юра, наделенный богатым жизненным опытом в силу возраста. Говорили о разном, обсуждали и прошлое, и настоящее. Шутили, но и о серьезных делах толковали.

– А здесь хорошо. Первый раз в этом месте, – делился впечатлением Илья.

– Недавно открыли, – сообщил Артем.

– Смотрю, здесь тише, люди приличные. Это я к тому, был только что в «Палермо», тот еще контингент.

– Это тебе показалось, там в целом обычные люди. А вот в «Здравушку» сейчас зайди, вот там экспонаты собираются. Кунсткамера! – выразил мнение дядя Юра.

– Или паноптикум, – дополнил мысль Илья, так как примерно знал контингент «Здравушки» еще с детства, и десятилетиями он не менялся.

Посмеявшись да погрузившись в комичные воспоминая, перешли к теме настоящего.

– Ну, как там вообще, в Европе той, хорошо? – интересовался дядя Юра.

– Просто волшебно. Совершенно другой мир!

– Эх, побывать хоть когда, – мечтательно произнес дядя Юра, но сложилось ощущение, что дальше мечтаний это желание не зайдет, всегда оставаясь чем-то невероятным.

– А мне и в России хорошо, – сказал Артем, – все у меня здесь есть, все тут нормально.

– Мне тоже в России хорошо, – согласился Вася, – я даже загранпаспорт принципиально не сделаю никогда.

– Подожди, а если в Турцию поедешь? – вставил замечание Артем.

– А в Турцию тоже, что ли, загранник нужен? Я думал, туда как-то по-свойски пускают. Все просто ездят часто.

– Летают, если быть точным, – сумничал Артем, демонстрируя свою осведомленность в географии, – и да, загран нужен.

– Подожди, а вот у меня матушка в Витебске у тетки была, так у нее нет паспорта, – дивился Вася.

– Так это ж Белоруссия, какая это заграница! Это свои, считай, – авторитетно заявил Артем.

– С одной стороны, свои, а с другой – отдельная страна, так что ты, Артем, Ваську не путай. Правильно он говорит, тетка за границей была.

– Дядь Юр, ну ты серьезно сейчас?

– Да шучу, шучу. Я ж сам в союзе столько лет-то прожил, до сих пор все республики как свою страну воспринимаю.

– Таких сейчас немного осталось, все уже, смирись.

– Э, нет, ошибаешься, Артем. Вот тебе случай. Я как-то с одним человеком работал, он все уши протрубил, что родом из СССР, и законы России на него не распространяются, паспорт даже советский сберег, конституцию с собой таскал. В общем, странный был человек.

– И как же он тогда живет?

– А как? Так и жил, пока разок его не грабанули, так сразу в ментуру пошел просить защищать по закону, и как раз к закону-то Российскому уповал. Вот тебе и убеждения.

– М-да, темный народ, – довольно произнес Илья.

– Хватает. А ты вот что расскажи, там же ведь, в Европе-то, народ другой совсем. Приличнее наших? – пытал про Европу дядя Юра, не сильно желая дальше обсуждать Белоруссию да Турцию.

– Те, что коренные, да, конечно. С эмигрантами сложнее, смотреть надо, – с удовольствием подхватил тему Илья.

– Эмигранты, оно понятно, – толковал дядя Юра, – про них и разговору нет. А вот, знаешь, как у них там с точки зрения культуры профессионального роста?

– В смысле, карьеры?

– Ну да. У нас на работе много молодежи теперь, да не все работать хотят. Наши, вон, зенки выпучат, да только деньги давай и должности. А кто свой, родственник, значит, чей-то, тот как бы и сам собой поднимается. Глянешь – а он уже начальничек или депутатишка. Там же не так, небось? Культура там?