– А это что ещё такое? – проговорил он, обратив внимание на какую-то фигуру на носу лодки.

Передняя часть лодки поднялась еще выше. Баубек стал подпрыгивать на месте, пытаясь ухватиться за ее нос, а заодно разглядеть что это могло быть на ней. Мансур, не зная, что там происходит, не сдавался и упорно продолжал толкать лодку снизу. Пару рывков – и передняя часть её начала перевешиваться вперед. Нос золотой лодки стремительно наклонялся прямо на голову Баубека. Еще немного, и сокрушительный удар был бы неизбежен. Мансур почувствовал, как задняя часть лодки устремилась вверх, он, продолжая удерживать ее в руках, практически повиснув на ней, – успел крикнуть другу, чтобы тот был осторожен. Он испугался: удар по голове металлическим носом этой золотой дуры мог бы быть опасным для друга. И случись что с Баубеком, он не простил бы себе этого. Надо было самому остаться наверху, а Баубеку идти вниз!

Но вот лодка благополучно и с грохотом опустилась на землю. Широкий корпус дернулся пару раз, словно громадное животное в конвульсии, и сбросил с себя остатки песка с пылью, посыпавшихся на голову Мансура. Сквозь густую пелену до него долетели крики Баубека. Он был в порядке. Мансур облегченно вздохнул и, стряхнув с головы песок, принялся выбираться из ямы. Баубек уже возился с лодкой, пытался перевернуть, хотел уложить ее килем вниз и получше рассмотреть, что же там было у неё на носу.

Приближались сумерки. Солнце торопливо уходило в закат. Несколько ярких лучей капризно цеплялись за шлифованные края панцирных пластин золотой лодки. Казалось, что они не наигрались вдоволь за целый день и теперь выражали свое недовольство, скользя по её корпусу ярко-жёлтыми бликами.

Мансур помог Баубеку. Вдвоем они перевернули судно и уложили днищем на землю. Перейдя к передней части золотой лодки, они уставились на её нос. Пятиконечная звезда красовалась, будто влитая в корпус судна.

– Это военная лодка что ли? – удивленно проговорил Баубек.

– Скорее всего, – ответил Мансур. – Видишь, на ней красноармейская звезда. Ты же знаешь: во время войны заводы и фабрики эвакуировали в глубокий тыл. Наверное, наши изготовили ее здесь в те годы, но она не пригодилась и ее спрятали, а потом и вовсе о ней забыли.

– А зачем надо было кому-то делать её из золота? – резонно перебил его Баубек и, демонстрируя свои знания о военной технике, добавил:

– На войне танки делали из броневой стали, как Т-34. Это ведь было намного прочнее и экономичнее. А тут целое золото!

Но Мансур его уже не слушал. Радуясь своей находке, он запрыгнул в лодку и уселся на переднее сиденье. Хотя, скорее всего, он прислушивался к Баубеку, но только краем уха. Сидя в лодке, он сразу же представил себя танкистом, держа руки перед собой и представляя, что ведет свой танк на врага.

Баубек продолжал разглядывать и ощупывать их странную находку. Будучи практичным человеком и зная реальную цену вещам, он сомневался: как такая лодка могла быть связана с прошлой войной?

– Я все же не могу понять, – произнес он. – Для чего понадобилось тратиться на такое количество золота? А может быть…

Баубек собирался что-то сказать, как неожиданно перед носовой частью лодки начала образовываться дыра в пространстве. Отверстие очень быстро расширялось. Было похоже на то, как будто плавился воздух, и дыра от этого моментально увеличивалась по окружности. Вокруг золотой лодки стали вспыхивать световые миражи. Появились странные звуки, похожие на космические. Звуки пульсирующих сигналов, яростных топотаний, глубоких вздохов и выдохов, глухих и звонких стуков, завываний, потрескиваний и грохотаний смешались в одну громкую разноголосицу и какофонию. Все это заставило вздрогнуть Баубека и отскочить в сторону. Спустя миг это все прекратилось. Мальчик посмотрел на лодку – она продолжала оставаться на месте, – но она была пуста. В ней не было Мансура.

– Опять пропал! – взволнованно воскликнул Баубек.

Он медленно приблизился к лодке, опасаясь, что вспышки и звуки возобновятся:

– Я знаю, ты спрятался. Залег на дно?

Он заглянул внутрь. Но там никого не оказалось.

– Что за дела? Куда он делся? – проговорил Баубек и, оглядываясь по сторонам, прокричал:

– Мансур, где ты?! Мансур!

Баубек стоял рядом с золотой лодкой и не знал, что ему делать. Начинало темнеть, а его друга все не было. Неприятно засосало в животе, и он прокричал еще раз:

– Появишься, я надаю тебе по шее! Сколько можно так издеваться надо мной! Мансу-у-ур!

Но в ответ стояла тишина. И лишь в небе над степью раздался и затих трезвон жаворонков. Солнце наполовину зашло за горизонт, и степь начала покрываться темнотой. Мансур пропал, словно растворился в воздухе. Исчез куда-то бесследно.

– Мансу… – только Баубек собрался прокричать имя друга, как вдруг за его спиной опять раздались неприятные звуки.

Мальчик с испугу отскочил в сторону и упал на землю, уткнувшись лицом. Он инстинктивно, как во время бомбежки, накрыл голову руками, опасаясь, что на его голову упадет что-то. Но звуки продолжались недолго, и как только все утихло, Баубек осторожно поднял голову и взглянул на лодку. В ней он увидел Мансура. Тот, как и вначале, продолжал сидеть на переднем сиденье. Баубек вскочил на ноги и подбежал к нему.

– Мансуржан, друг мой! Ты жив!

Мансур, не сразу поняв, что это был Баубек, отпрянул от него, словно от призрака. Опрокинувшись спиной на противоположный борт лодки и выставив перед собой ногу, он глядел на друга выпученными глазами и бормотал что-то непонятное себе под нос.

– Мансур, это же я! – прокричал Баубек. – Что с тобой случилось?

Мансур опустил ногу и мгновение спустя с него стало сходить оцепенение.

– Баубек! Бежим отсюда! – крикнул он и, вскочив на ноги, выпрыгнул из лодки и ринулся в сторону села.

– Мансур, стой! – завопил Баубек вдогонку. – Велосипеды!

Но Мансур несся прочь. Баубек, не решаясь оставаться в одиночестве в ночной степи даже из-за своей новенькой «Камы», – помчался догонять друга. Сильный испуг Мансура передался и ему. Он ускорился и поравнялся с Мансуром.

Обратный путь до села друзья проделали намного быстрее. Расстояние от одинокого карагача, у которого они оставили свои велосипеды, и до своих дворов они пробежали без остановки. Солнце полностью скрылось за горизонтом. На улице стало совсем темно: луна и звезды еще не успели появиться. Запыханные ребята, не останавливаясь, разбежались по своим домам.

В это время мать Мансура Мендеш укладывала маленькую дочь Райхан в постель. Дочитав ей книгу, она только что потушила ночник, как вдруг с шумом распахнулась входная дверь, и кто-то влетел в дом, сбив в прихожей пустое металлическое ведро, которое стояло здесь уже несколько дней, дожидаясь, когда кто-нибудь наконец-то замесит в нем извёстку и побелит наружные стены дома.

– Кто там?! – испуганно воскликнула Мендеш и, выбежав в прихожую, включила свет.

На шум из своей комнаты выбежала Райхан и, спрятавшись за мамой, смотрела на брата, с головы до ног покрытого пылью и грязью.

– Сынок! – воскликнула мать и подбежала к Мансуру. – Что с тобой случилось?

Она ненароком подумала, что Мансур был пьян – промелькнуло горькое воспоминание, как когда-то приходил домой в пьяном состоянии ее муж, отец Мансура и Райхан, и устраивал скандалы. Но Мансур молча стоял и смотрел на мать. Он не был пьян. Его колотила дрожь, и когда он пытался что-то сказать ей, раздавался еле слышный стук его зубов. Мендеш обняла сына и повела его в комнату. Видя состояние своего мальчика, она сдержала себя и решила переждать до утра с расспросами. Она помогла ему снять одежду и уложила спать.

Но Мансур, видно не захотев ждать утра, сказал ей слегка дрожащим ртом:

– Мам, мне надо утром сходить к дедушке на пастбище.

– Спи, сынок, – ответила тихим голосом Мендеш и, поглаживая ему голову, добавила:

– Завтра утром поговорим. А сейчас, прошу тебя, постарайся успокоиться и заснуть.

– Хорошо, – тихо ответил Мансур и заснул.