У башни Вилеолио растянулась тишина. Окраина Риджейсити почти не освещалась. Тёмная гладкая стена тюрьмы, более века служившей для заключения узников, отпугивала от себя всякий свет. В одной из камер на втором этаже, за решёткой, виднелся стройный силуэт Сториана МакДжойна. Вместе с братом, он находился под стражей уже почти двадцать дней, и с каждым днём злоба разгоралась в нём всё больше. Откинув голову на стену, князь сидел, подогнув ноги на подоконнике. Рикардо наворачивал круги по комнате.

— Нет, это просто не выносимо! Да что они себе позволяют? Держать нас — нас! — под арестом, и ещё не торопиться отпускать. Это выше моего понимания!

— Успокойся, брат, — равнодушно прозвучал голос Сториана, — мы ведь не навсегда здесь. А, как только мы отсюда выйдем, каждый, кто был к этому причастен, получит по заслугам…

— Хотел бы я в это верить! Но мы уже столько торчим здесь, что порой я теряюсь в догадках, когда нам вернут свободу!

— О, уверен, Роб уже что-нибудь предпринимает, и скоро лорд Ругитан займёт наше место. И все его сподвижники, которые нанесли через нас прямое оскорбление своему принцу.

— Если бы только ему! Они нанесли его всему дворянству!

Младший князь наконец-то сел на койку.

— Только подумать, — усмехнулся он, — мы думали, что это виконтесса не скоро забудет тебя, а оказалось, что в твоей памяти она тоже останется надолго!

— Замолчи! — подскочил Сториан. — Не хочу слышать и упоминания о ней. Стоит мне подумать, что это из-за неё заварилась вся каша, как начинаю жалеть, что совсем её не прикончил…

— Не смеши! Если только из-за обиды причинённой ей столько хлопот, то что уж говорить о том, что бы было, если бы ты её убил вовсе. Мне кажется, нас бы казнили…

Старший МакДжойн испепеляющим взглядом посмотрел на брата и занял прежнюю позицию. Внезапно раздались шаги, и за решётчатой дверью показался один из сторожащих их гвардейцев. Он подал знак, чтобы один из заключённых подошёл к нему. Рикардо приблизился.

— Ваша светлость, ваш дядя, лорд Эвел, сегодня остался за главного в парламенте и назначил своего человека начальником стражи. Он посылает вам вот это… — юноша протянул через проём в решётке напильник и туго скрученную верёвку — …и ещё пожелания удачи!

— Спасибо, милейший! — Рикардо быстро схватил всё, что ему протянули, и подбежал к окну.

— Ты что, рехнулся? — возмутился Сториан. — Ты действительно решил бежать?

— Да, а что нам ещё остаётся?

— Как что! Разумеется, дождаться, когда Робин добьётся обвинения тех, кто был против нас и пока нас не выпустят отсюда со всеми положенными нам почестями и извинениями.

— А я начинаю сомневаться, что это когда-нибудь будет! Поэтому я не намерен больше торчать здесь. Сториан, да пойми ты, может это наш последний шанс обрести свободу!

— Что?! Ты говоришь ерунду!

— Думай, что хочешь, но я сматываюсь. — Младший князь отодвинул брата и взялся за дело.

— Остановить, Рикардо! Бегут только трусы, поджав хвосты, или те, кто признают себя неправыми. А я МакДжойн! Слышишь? И ты тоже! И мы никогда не отступаем ни перед чем.

— Знаешь что, все твои рассуждения хороши, но мне надоело просиживать здесь, почём зря! Я хочу вдохнуть воздуха свободы, выпить хорошего вина из наших погребов и как следует развлечься!

— Упрямец! — Сториан посмотрел некоторое время, как брат перепиливает решётку, а потом бросился помогать ему. — Чёрт возьми, я тоже хочу поскорее выбраться отсюда!

— Вот видишь! И ничего страшного не случится. Как только мы немного развеемся, мы вернёмся и рассчитаемся с Ругитаном, Фиджи и их прихлебателями.

Князья, как молодые и сильные мужчины, ловко расправились с преградой и тихо разогнули прутья, образовав лаз для себя. Рикардо осмотрел площадку под окном и заметил в стороне несколько теней. Оттуда раздался знакомый братьям сигнальный свист.

— Сториан, там Робин! Он и ещё кто-то ждут нас с лошадьми. Вот видишь, как всё удачно складывается.

— Я и не сомневался, что он не оставит нас в беде! Сбрасывай верёвку…

Путь к побегу был открыт. Оба князя осторожно спустились на землю и отбежали туда, где их уже ждали люди.

— Роб, господи, как я рад тебя видеть! — Рикардо крепко пожал руку товарищу и осмотрел остальных присутствующих. Это были другие приятели, которые не редко составляли компанию знаменитой четвёрке в их забавах — сын лорда Эвела и граф Джаспер, старинный друг детства принца и МакДжойнов, который последние два года вынужден был держаться подальше от двора.

— Боже, дружище Эрик, какими судьбами? — Сториан запрыгнул на предоставленного ему коня и довольно похлопал по плечу молодого мужчину.

— Ты же знаешь, спасать свою шкуру и прятаться я могу сколько угодно, но когда я узнал, что в беде оказались все вы, я не смог больше отсиживаться и вернулся. Не будем терять времени — едемте, друзья.

— Стойте, а как же Мартин и Сантьяго? — остановился младший князь. Ему ответил наследник.

— Я всё узнал, им не грозит ничего страшного. Их и так скоро выпустят, поэтому позаботьтесь о себе. Вперёд!

Пять тёмных теней всадников сорвались с места и растворились на лесной заснеженной тропе.

Беллона не очень-то расстроилась оттого, что не была на девичнике — гостям со стороны жениха на нём нельзя было присутствовать. Зато увидит главное торжество! Хотя она уже столько их видела, что вряд ли её можно ещё чем-то удивить. Принцесса Феира оделась в голубое с золотом и терпеливо ждала, когда Яна зашнурует ей корсет. В комнату вошёл король Робин.

— Доброе утро, девочка моя!

— Доброе, папа, — Беллона отвернулась от зеркала, и покружилась перед отцом, — как я тебе?

— Ты самая прекрасная принцесса на свете. Как я хочу скорее увидеть тебя в наряде невесты…

— Пожалуйста, не начинай…ты знаешь, что скоро эта твоя мечта осуществится.

— Да, да. И за это я должен быть благодарен императору. Если бы не он…возможно, нам пришлось бы не сладко.

— Брось, неужели ты думаешь, что все поверят слухам с Олтерна, касающимся Феира?

— Посмотрим…всё это время я старался не высовываться в свет, чтобы не знать, какие сплетни о тебе там распускают, а теперь вот наоборот, пытаюсь спастись в обществе от проблем Робина. Пусть, в конце концов, сам научится их решать, а ещё лучше, не создавать их!

— Ему сейчас не легко… — девушка отпустила горничную и села. — Он, конечно, сам виновник своих несчастий, но его друзья в беде, а он не в силах помочь…

Беллона разозлилась на брата за то, что и в этом он оказался лучше неё — он ради друзей делает всё, что только возможно и невозможно, а она отвернулась от Габриэль в самый тяжёлый для той момент, хотя могла помочь. А теперь виконтесса даже общаться с ней не хочет, что не удивительно.

— Дочка, поэтому я и уехал с Феира. Я не буду соваться туда. Может, МакДжойнов осудят и сошлют, а Робин, наконец, образумится и возьмётся за ум. Я подумываю и его обручить…

— О, я не могу представить, чтобы Робин женился и исправился!

— Главное, чтобы в это поверили феирцы.

Принцесса молча кивнула. Как никогда она осознавала всю важность каждого своего поступка. Её долг сейчас быть достойной дочерью короля и достойной будущей королевой в Голубом квазаре. Боже, это ведь такая ответственность! А что, если она не понравится там никому и от неё откажутся? Виталий был наделён огромной властью, но он тоже не всемогущ. Ход её мыслей прервал стук в дверь. Король разрешил войти и на пороге показался посланник с Феира. Его вид не заставлял ждать ничего хорошего.

— Ваше величество, простите, срочные новости… — молодой человек был запыхавшийся, но стойко держался на ногах, хотя, по всей видимости, скакал очень долго.

— Что стряслось? — поднялся монарх.

— Из тюрьмы сбежали князья МакДжойны. Их признали виновными в резне у таверны!

— Что ещё? — опустился Робин Третий в нехорошем предчувствии.

— Его высочество обвинили в организации побега…он под арестом.