— Что же вы, Сина? — сказал Пико, когда опасность миновала. — У меня ведь перевязаны лентами крылышки и хвостик. Я мог бы разбиться!

— Ах, птичка ты моя золотая, прости старую змею, — извинилась Сина. — Я подумала о том, что никогда ко мне уже не вернется молодость. А мне так бы хотелось нарожать много деток и учить их этим чудесным Правилам Жизни.

— И мне не быть молодым, — сказал Кор. — Сто лет пролежала моя злая голова на мудрых словах и не знала счастья побеждать врагов своих любовью. Как это грустно… — И тут произошло чудо! На печальных лицах Кора и Сины вдруг стали разглаживаться морщины и складки, зубы засверкали сахарной белизной. А испорченные злобой глаза словно выкупались в живой воде и засияли добрым светом. В довершение с них сошла старая, вытертая до дыр кожа, и их тела так и заискрились серебристо-черными чешуйками. Кор и Сина превратились в молодых красивых змей.

— Сина! — воскликнул Кор. — Наверное тебя услышал небесный Художник и его волшебная кисть вернула тебе молодость. Ах, как ты красива, сестренка!

— И твои слова коснулись его уха, — улыбнулась брату Сина. — И ты стал отменно хорош. Даже в лучшие свои годы ты не был столь пригожим.

На радостях они трижды расцеловались, а дрозденок, глядя на их счастье, умилялся душой и сердцем.

Вдруг, за дверью гранитного подземелья послышался топот сапог.

— Ах! Уже наступило утро! — вскрикнул дрозденок. — За мной пришли эбэганы королевской охраны!

— Мы не отдадим тебя им! Мы разорвем их нашими молодыми зубами в клочья! — грозно зашипели Кор и Сина. Сина опустила Пико на плиты подземелья и вместе с Кором поползла к двери. Там Кор и Сина раздули шеи, открыли пасти и приготовились к встрече с врагами.

— Послушайте, дорогие Кор и Сина, — сказал Пико. — Почему вы оба так быстро забыли Правила Жизни? Разве это не Кор мечтал научиться побеждать врагов любовью! И не Сине ли хотелось учить своих деток мудрости золотой скрижали?

Пристыженные Кор и Сина отползли от двери и не знали, что сказать. Им было так стыдно, что они не смели поднять глаза.

— Но что же теперь будет? — не вытерпев, спросила у Пико Сина. — Ты ведь прочел только три правила. Их недостаточно, чтобы расколдовать Врунглупию. А вдруг король прикажет тебя убить?

— Ну что вы, Сина… — успокоил ее Пико. — Тот, кто знает эти три Правила Жизни, не может быть побежден ни глупостью, ни жестокостью. Ручаюсь, не пройдет и часа, как я вернусь к вам вместе с королем. Ему, как никому, будет полезным узнать Правила Жизни.

— Что ж, — вздохнули Кор и Сина, — мы будем ждать тебя. Возвращайся поскорее.

Тут в двери раздался стук и чей-то голос спросил:

— Жив ли Пико — Хрустальное Горлышко? Король желает видеть свою Славу…

— Я жив и здоров! — крикнул дрозденок. — Откиньте щеколду и отворите дверь. Вы увидите сами, что Слава короля Пищурха бессмертна.

Тотчас Пико, Кор и Сина услышали, как ударилось железо об железо, это загремела щеколда, и дверь медленно приоткрылась. Кору и Сине так не хотелось расставаться с полюбившимся им дрозденком, а ничего не поделаешь, пришлось отдать его в лапы королевской охраны. Напоследок Кор, Сина и Пико обнялись и на том распростились.

Эх! Знал бы Пико, что его ждет за дверью гранитного подземелья! Может прислушался бы к словам Сины, Не успел он выйти, и не успела щеколда стать на место, как на него набросились эбэганы в черных плащах и шляпах канотье. Они надели на Пико цепи и поволокли его по каменным ступеням лестницы. Тут-то дрозденок и увидел, что это вовсе не те трусливые эбэганы королевской охраны, которые сопровождали его в подземелье. Это были слуги министра тайной эбэгании Лопордны.

Было бы слишком наивным рассказывать о том нетерпении, которое я испытывал перед тем, как магистр разжег свою следующую трубку кальяна. Поэтому вперед, дорогие друзья! Седьмая трубка кальяна уже попыхивает первыми клубами дымка.

Так что же случилось? Почему Пико — Хрустальное Горлышко опять увидел на своих лапках и крылышках железные цепи? Что произошло в счастливую для дрозденка ночь во дворце короля?

А случилось вот что… После того, как Первого Придворного Певца увели в подземелье, король ни с того ни с сего вдруг объявил, что директор цирка шапито уволен за жестокое обращение с артистами, затем он велел снять все яблочки-китайки со своей короны и раздать нищим, а казначею приказал к утру пересчитать все золото и поделить его на всех граждан Врунглупии. Это было неслыханно! Придворные подумали, что король заболел. Неизвестная болезнь лишила его славной жестокости, отняла жадность и уничтожила такую необходимую королю Врунглупии злобу. Во дворце поднялся переполох! Министры собрались на срочное совещание и придумывали, как им поступать, если к утру король не выздоровеет. Придворные сплетничали во всех укромных местах, слуги подсчитывали, сколько золотых монет им перепадет от прихоти короля и только один дрозд не изменил своего распорядка, он отправился спать. Это был министр тайной эбэгании Лопордна. Министр не сомневался, что тот, кто вызвал болезнь короля, уже несколько часов находится в желудках аспидов. На всякий случай он усилил охрану возле спальни, по его приказу слуги взбили четыре перины, чтобы мягче спалось, и спокойненько уснул. Но не прошло и полночи, как министр эбэгании был уже на ногах. Ему приснился сто один кошмар и в каждом проклятый Пико — Хрустальное Горлышко выходил из светлого угла, запевал песенку и звуками своего голоса напускал на министра порчу. Он делал его таким же добрым, как несчастного короля!

А самый страшный кошмар приснился Лопордне последним: он передает свой драгоценный бинокль Пико, и тот, забравшись в малахитовое кресло и перевернув бинокль, смотрит на министра. И вместе с Пико Лопордна видит, какой он маленький и ничтожный!

Министр проснулся в холодном поту. У него вымокли до нитки ночная рубашка и колпак! Это черт знает что! Какой-то мертвый Пико не дает спать! А может, он не умер? Может, и злобные аспиды заболели добротой?

Лопордна обул комнатные тапочки на лебяжьем пуху и тихонько подкрался к зеркалу, которое висело рядом с кроватью. Еще тише министр снял и положил его на пол. Там, где висело зеркало, обнаружились два отверстия. Это были уши стен. Они были самыми чуткими во всем королевском дворце и могли слышать любой шорох где бы то ни было.

— Послушайте и передайте мне все звуки и голоса, которые нарушают тишину гранитного подземелья, — шепотом приказал Лопордна и приник к левому уху стен.

— «Будет счастлив тот, кто побеждает добром, кротостью и жаждой правды», — услышал Лопордна звонкий голос Пико.

— Этого не может быть! — вскрикнул министр эбэгании и приник к правому уху стен.

«Любите друзей ваших и недругов ваших»… — сказал тот же голос.

Лопордна так и задрожал от негодования. Он хоть и был глуховат на одно ухо, но голос Пико — Хрустального Горлышка тотчас узнал. Подумать только! Этот непокорный дрозденок читает аспидам стихи! Да какие?! В них говорится о злейших врагах Врунглупии: об ужасном добре, об убивающей наповал кротости, о чудовищной жажде правды! Что же будет, если этот Пико завтра прочтет свои стихи королю? Что случится с придворными, с ним самим, великим и жестоким Лопордной, наконец, что станется с народом Врунглупии? О! Министр тайной эбэгании всегда чувствовал, как опасен этот дрозденок! Но что же с ним делать? Каким способом расправиться с умником?

Министр обежал кровать и плюхнулся на перины. «Что делать? Что делать? Нужно действовать!» — говорил себе Лопордна, но ничего хитрого и коварного в его испуганный ум не приходило. Наконец он решился.

По винтовой лестнице, открыв в полу спальни люк, Лопордна отправился в самую тайную из тайных комнату. Она находилась глубоко под землей, даже король Пищурх не знал о ее существовании, и жила в ней старая земляная жаба, которая была безобразной не только внешностью, но и мыслями. И звали ее Квагвой. Она была коварнее Лопордны и злее короля, поэтому министр тайной эбэгании, опасаясь соперницы, держал Квагву за толстыми решетками.