От зоркого начальственного глаза не скрылась никакая мелочь внешнего вида залётчиков. Просмаковав каждую деталь, готовых провалится сквозь землю подчинённых, начальство приложилось долгим глотком к графину, заливая утренний сушняк и саднящее от крика горло. Вылив остатки графина на голову и вытаращив налившиеся кровью глаза, комиссар рыкнул подобно тигру перед прыжком, что возвестило о начале второго акта этого священнодействия, как правило заключительного.

– А табельное оружие где!? Куда вы, грязные оборванные свиньи, сумели засунуть, доверенное вам президентом и правительством, боевое вооружение в виде “демократическая дубинка”? Между прочим, из ценных пород дерева!

– Со службы вылететь захотели? Вспомнить, как на поле надо горбатиться, чтоб на жизнь заработать!? Я могу устроить! Пахать будете с утра и до самой смерти!

Но, постепенно начальственный гнев сходил на нет и в конце концов махнув рукой, комиссар дал отмашку для оправданий своим подчинённым. Те сразу же воспользовались моментом и затараторили, перебивая друг друга:

– Мы проявили бдительность…

– Там целая банда деревенских… Отбивались как могли…

– Нас застали врасплох, прикинулись паломниками… Ничего не могли сделать…

– Но у нас есть вещдоки!!!

– Где? – Удивился начальник. – С этого надо было начинать, а не стоять пнями безголосыми. Столько времени зазря потеряли. Давай вываливай!

“Пни” понимающе переглянулись – ну да, конечно, самоубийцы нашлись под горячую руку рот разевать. Приободрившись и тряхнув мешок прямо над столом начальника, вся компания изумлённо уставилась на выкатившуюся пустую бутылку.

– Кому вы по ушам собрались ездить!? – зловеще тихо произнёс комиссар, принюхиваясь.

Наступал третий, незапланированный акт марлезонского балета, грозивший стать финальным для некоторых участников в прямом смысле.

Спустя непродолжительное время, двое красных, как варёные раки, оборванных и изрядно помятых субъекта вылетели из полицейского управления и, отбежав на безопасное расстояние, упали на чистенький ухоженный газончик городского парка.

– Легко сказать “репетиторствуйте”. Это чем мы должны заниматься? – произнёс один из них, поглаживая здоровенную шишку на лбу.

– Да не “репетиторствуйте”, а реабилитируйтесь. – Поправил второй.

– Какая разница то?

– Дурак!

– Сам такой!

– Что-о-о-о ты сказал!?

Ситуация грозила перейти в фазу локального конфликта глубоко внутри внутренних органов, но на выручку пришло озарение, неожиданное посетившее одного из разбушевавшихся полицейских:

– Я понял, где этого деревенского видел!

К сожалению, у напарника был свой резон – чего замаху понапрасну пропадать? И кулак, по короткой траектории, отправил просиявшего коллегу в классический нокаут.

Обстановка вокруг Теи сначала таяла, меня очертания и расплываясь радужными волнами, а потом потемнела и стала чёрно-белой, как будто расплывшиеся краски в конце концов стекли с окружающего мира, оставив бесформенные и безликие тени. Когда уже казалось, что и эти жалкие остатки вот-вот исчезнут вслед за своими некогда полными жизни формами, наступил момент перелома, когда всё замерло, а потом стало отматываться назад, ускоряясь по мере приближения к финалу. Новые краски, сначала робко и неуверенно, а от того и невзрачно, пробивались наружу из медленно мутирующих форм, но, постепенно усиливались и укреплялись, пока не взорвались ярким фейерверком нового мира.

Два момента интересовали Тею в первый момент появления в чужом мире: в чём и где. Первый ответ её порадовал – на ней был тот самый комбинезон с удобной обувью, в котором она выходила на лесные прогулки, вносившие приятное разнообразие в монотонную жизнь станции, ставшей на время для неё родным домом.

Такую одежду следовало вообще воспринимать как подарок! Порталы переноса астральных тел чудили по одному им известному принципу, наделяя сформированные физические тела одеждой и предметами часто не по делу, не по погоде и не по месту. Казалось, там внутри работал генератор случайностей, проявляющийся прежде всего в личных предметах путешественника. Тея улыбнулась, представив себя в своём лабораторном халате.

Ещё одним проявлением генератора случайностей был эффект неточности. Ошибки в местоположении появившихся тел росли по мере удалённости порталов друг от друга, но, всё равно, проявлялись непредсказуемым образом.

Поэтому вопрос «где» следовало бы переформулировать «где точно», но, к счастью, в этот раз Тее на точность было наплевать, поскольку, что можно желать от незнакомого места, она не представляла. Но и тут удача была на стороне девушки!

Группа бразильских командос расположилось лагерем недалеко от портала, блокируя выход к нему из джунглей с одной стороны и врата портала, с другой стороны. Конечно, о портале спецназовцы не подозревали и к этой стороне своего задания отнеслись с прохладцей, тем более, что точных указаний о неком пространственном туннеле они не получили.

Ночь, невнимательность вояк и ошибка на несколько десятков метров сыграли на руку Тее, позволив избежать появления в контролируемой зоне и остаться незамеченной для часовых.

Её смущал только один факт, который ей сразу стал очевиден – она находится посреди военного лагеря.

Появление в одной суверенной стране спецназа другой суверенной страны не было ни случайностью, ни началом боевых действий между этими странами. Просто недавние события, повергнувшие в ужас общественность, заставили принимать срочные меры по усилению военной безопасности. Правительство пыталось списать человеческие жертвы и потери техники на трагическую случайность во время учений, но масштаб трагедии был несколько великоват, чтобы втиснуться в прокрустово ложе «случайности». Зашелестела жёлтая пресса, выдавая на-гора версии одну хлеще другой. Начали проявлять нездоровый интерес иностранцы, намекая на недостаточность как вооружения, так и подготовки государственных вооружённых сил и, как следствие, некомпетентность правительства.

Тут то и протянул руку помощи дядя в полосатых штанах и цилиндре со звёздами. Позвенев перед носом правительства мешочком с деньгами, вытащенными из одного кармана, он тут же переложил его в другой, назвав эту операцию кредитом на покупку у него вооружения. Но, кроме этого, он предложил военную помощь в виде подразделения обучаемого у него бразильского спецназа, специально подготовленного для войны в джунглях.

Генерал Хорхе Моралес, так неудачно оказавшийся замешанным в прошлой провальной операции, поддержал своих бывших наставников, утверждая, что не стоит рисковать жизнью эквадорцев, если можно подставить под удар чужую голову, хотя бы и бразильскую. В том, что заварушка, подобная прошлой, повториться, он сомневался, но, как говорится, чем чёрт не шутит!

Янки тоже имели свою выгоду, да и как могло быть иначе! Во-первых, они объявили операцию «Русский след», обвинив во всём Россию, дабы застолбить поляну от поползновения Москвы и отвлечь внимание от реальных дел. Во-вторых, они рассчитывали на поимку русской группы, которая, по сведениям разведки, не покинула территорию страны и засела где-то в джунглях. Но самое главное, что привлекало внимание военных – это детали, элементы или просто фрагменты оружия, способного кардинально изменить характер будущих боевых действий.

На совещании в Пентагоне даже было предложено объявить крестовый поход за демократию в одной латиноамериканской стране и решительно взять власть в свои руки, но, при трезвом размышлении, проект был отклонён в виду отсутствия у этой страны приличных запасов нефти, как основного признака недемократической власти.

Таким образом, сотня бразильских командос, отмобилизованных из лагерей подготовки ЦРУ якобы на прохождение практики, расположились военным лагерем, прикрывая сразу два направления и готовясь к зачистке «Русского следа». По стечению обстоятельств, одним из представителей американской разведки при бразильском контингенте была спецагент Салли, ранее имевшая опыт боевых действий на данной территории.