«Изначально мне казалось, что людям следует брать пример с моего народа, а оказалось, что их жизнь гораздо более насыщенная, чем на моей планете», – проскользнула мысль в голове Альмерха. Он отключил свой чип, чтобы тот его не отвлекал от мыслей, и сейчас, пусть его все внимание занимали люди, он испытывал сильное желание обратно включить Эйрис. Ему было некомфортно, новая среда провоцировала чувство паники, а чип мог затупить все эмоции и вернуть ему былое спокойствие.

– Извините, не могли бы вы мне подсказать, куда можно сходить? – предпринял Альмерх вторую попытку инициирования контакта с человеком, и в этот раз обратился к молодой девушке, полагая, что с ней будет легче завести разговор. У него была возможность поговорить с человеком, но в первый раз он растерялся и не смог подобрать нужных слов, отвечая односложно. Мужчина вовсе проигнорировал. Теперь он начал третий эксперимент, который, казалось, был прост, но в то же время до жути непривычен.

– Можете прогуляться до Дворцовой площади, – любезно ответила девушка. – Здесь недалеко идти.

– Не хотели бы вы прогуляться со мной? – спросил Альмерх.

– Давайте, почему бы и нет, – смущенно улыбнулась она. – Я все равно просто гуляю, мне некуда спешить.

Альмерх не ожидал, что его приглашение примут, и теперь не представлял, что ему дальше говорить. Они молча шли и, остановившись на светофоре, он внимательно посмотрел на свою спутницу. Светлые волосы слегка подергивал теплый ветерок, закидывая их на узенькое, худенькое лицо. Большие голубые глаза аккуратно посмотрели на Альмерха, а потом быстро опустились вниз. Было видно, что девушка смутилась, и, казалось, даже напугалось от столь настойчивого взгляда незнакомца.

«Может он извращенец? – подумала девушка. – Хотя вряд ли… Слишком симпатичен для извращенца».

Она снова на него посмотрела, но не смогла выдержать и трех секунд под этим тяжелым и внимательным взглядом чудака.

– Как вас зовут? – пытаясь завести разговор, начала девушка.

– Альмерх, а вас?

– Не могли бы вы повторить свое имя? Я что-то не расслышала.

– Альмерх, – медленно повторил он.

– Первый раз такое имя слышу, – улыбнулась она. – А я Кристина. Приятно познакомиться.

Девушка протянула руку, и Альмерх, немного подумав, ее пожал.

«Какие крепкие и теплые руки», – проскользнула мысль у Кристины, и она с вызывающей улыбкой посмотрела ему в глаза, которые не на секунду от нее не отрывались.

– Вы откуда?

– Издалека.

– Да, Россия большая страна, – у него не было акцента, и Кристина сделала вывод, что он определенно не иностранец. – Хотя бы из какой области, если не секрет?

Быстро достав из архива карту России и мысленно оглядев ее, он произнес:

– Из Челябинской.

– О, я там была зимой, – сказала девушка. – серый город. Атмосфера прям угнетающая, воздух как будто на тебя давит.

– Это сказка по сравнению с тем, что мне удалось повидать, – с легким смешком произнес Альмерх.

– Наверное, – пожала плечами девушка.

Загорелся зеленый цвет и они перешли дорогу.

– Вы родились в Питере? – вспомнив, как называют этот город земляне, он выбрал, как ему показалось, самое непринужденное слово.

– Нет, мы с родителями сюда переехали, когда мне было десять, – ответила девушка. – Я родилась в Воронеже.

– А зачем переехали?

Этот вопрос немного удивил девушку, но заставил ее задуматься.

– Ну, не знаю даже. Наверное, потому что здесь просто лучше, чем в Воронеже. Я бы тоже переехала. Мне нравится Санкт-Петербург. – она задумчивым взглядом окинула улицу. – Здесь красиво.

– С этим трудно не согласиться, – кивнул Альмерх. – Мне нравится шум этого города. Нравится, как гудят ваши машины. Нравится запах воздуха. И самое главное: мне нравится видеть на ваших лицах эмоции. Как будто все люди получают удовольствие от каждой минуты своей жизни.

– Ну вы и чудак! – в слух произнесла Кристина. – Говорите так, будто всю жизнь прожили в коробке.

– Ваши слова недалеки от правды, – бросил Альмерх.

Кристина тоже выдавила улыбку, но так и не поняла, что имел в виду мужчина. Они шли по красивой старинной питерской улице, и, разговаривая с девушкой, Альмерх попутно разглядывал прекрасные пейзажи открывшегося перед ним города. Они казались ему примитивными, чувство вкуса у него было сформировано его прежней средой, но, как ни странно, он смог разглядеть прелесть человеческих сооружений.

– Вы сказали, что здесь все люди получают удовольствие от жизни. Не думаю, что вы правы. – она немного помедлила, выбирая подходящие слова. – Здесь, как и в любом другом городе на земле, на самом деле очень мало людей по-настоящему счастливы.

– А что для вас счастье? – Альмерх сам удивился от такого, казалось бы, примитивного вопроса, хотя он сам не знал на него ответ, и ему стало интересно послушать чужое мнение, пусть и менее интеллектуально развитого существа. В его глазах люди больше походили на домашних животных для самар, чем на равных им существ.

– Хороший вопрос. – Кристина улыбнулась и посмотрела на маленькие неровные квадратики брусчатки под ногами. – Думаю, это когда человек стремится к своей цели. Это когда ты понимаешь, кто ты есть и что из себя представляешь. Все эти люди вокруг нас просто дрейфуют во времени. Они жалуются, что невозможно добиться значимых результатов без таланта, хотя просто ничего не делают для того, чтобы из себя по-настоящему что-то представлять. Они просто выживают. Работают там, где придется, никак не развиваясь, а продавая свое время. Ждут повышения, которое поднимет их вверх по карьерной лестнице, хотя это мало что изменит. – она посмотрела на Альмерха, чтобы понять, понимает ли ее собеседник или нет. В глазах Альмерха читался интерес, поэтому она продолжила. – Понимаете, почти все люди живут бесцельно. Я это поняла еще в девятнадцать лет, когда покинула ВУЗ и отправилась путешествовать на гроши. Я до сих пор пытаюсь себя найти, а эти люди – нет.

– Если все эти люди несчастны, – Альмерх окинул рукой людную улицу. – тогда почему они не изменят свою жизнь?

– Наверное, потому что боятся, – пожимая плечами, ответила она. – боятся перемен. Да и при том, они даже этого не понимают. У них есть амбиции, навязанные обществом и СМИ, и к этим ложным идеалам они и стремятся. Заработать больше денег, даже не понимая, зачем; большой дом, не осознавая, что он не заменит семью и душевную пустоту; высокая должность и временное величие, пока их не уберут, как заржавевшую шестеренку в этом бессмысленном рабском круговороте.

Кристина говорила так искренне, так эмоционально, что у нее прорезались слезы на глазах. Она почти ни с кем не разговаривала на эту тему, потому что знала, что ее мало кто поймет. Но сейчас, будучи уверенная в том, что никогда больше не повстречается с Альмерхом, говорила открыто и от всего сердца. Кристина презирала людей за их тупость, но в то же время любила их, даже самых жалких преступников. Она знала, что многие волочат бессмысленное существование потому, что их так этому научили. Они не знают, что можно жить иначе. Люди бегают за ложными идеалами, строят из себя умных и важных, пресмыкаются перед бумажками, позволив им покровительствовать над их мотивами и мыслями, и сами не в состоянии сгенерировать хотя бы одну собственную мысль. «Людей не учили думать, – утешала себя она, когда перед ней в очередной раз появлялся консервативный дурачок, мнивший себя всеведущим. – поэтому ими можно управлять как стадом овец. Пастуху остается только махать палкой, а эти пустые головы будут повиноваться, сами того не осознавая».

Сейчас, идя рядом с Альмерхом, который не был похож ни на одного другого мужчину или женщину, с которыми довелось ей встретиться за трехлетнее путешествие по миру, Кристина почему-то считала, что это тот человек, который способен ее понять. Но Альмерх не понимал. Он и сам всю жизнь был в рабстве ИИ и навязанных предрассудков, а новая планета ему была слишком чуждая и непривычная, хоть он и пытался проводить параллели со своим миром. Он даже не понимал, какое счастье ему было встретить по-настоящему умного человека. Он не осознавал, что такого случая может больше и не представиться.