– Скотт, я же не специально это делаю, – сказала она, все еще надеясь на то, что сможет пресечь это в зародыше. – Это болезнь. Ты же это понимаешь?

– Да, да. И я был невероятно терпелив! Тесса, не говори мне, что я не проявил терпение.

Он многозначительно поднял брови. Оба они знали, что речь идет не только о том, что она не выходит из дома. За все лето у них было только несколько целомудренных поцелуев.

– Мне просто нужно, чтобы ты появилась на людях, чтобы они увидели, что ты действительно существуешь. Вот и все. Неужели о многом прошу?

Она покачала головой:

– Прости, Скотт. Как бы я этого хотела.

Он сердито посмотрел на нее и встал с кровати, матрас качнулся.

– Разве не в этом суть отношений? Я здесь ради тебя. Сижу и потею в этой духовке – и ты должна сделать то же самое для меня! Правильно? Разве это не так работает?

– Скотт, подожди! – воскликнула Тесса. – Не надо так. Я стараюсь. Я делаю успехи. Доктор Риган говорит…

– Неважно, Тесса, – он махнул рукой, прерывая ее. – Забудь. Забудь об этом.

– Скотт…

– Увидимся позже. Мне нужно на воздух, – он направился к двери.

Она бросилась за ним, но оступилась. За несколько часов, проведенных без движения, у нее онемели ноги.

– Ты ведь вернешься?

– Конечно, вернусь, – отрезал он. – Я ведь всегда возвращаюсь!

– Стой! – она неуклюже попрыгала за ним. – Иди сюда. Может, хоть обнимемся на прощание?

Он остановился на пороге, но вместо того, чтобы обнять ее, вытащил телефон и посмотрел на экран. Тесса почувствовала приступ раздражения, смешанного с облегчением. Она знала, что он специально игнорировал ее, но лучше так, чем терпеть их обычную затяжную ссору.

– Пока, – пробормотал он, набирая сообщение. – Увидимся позже. Мне надо идти.

Эрик положил телефон рядом с раковиной из черного мрамора и начал вытирать волосы полотенцем. Он чувствовал нарастающее у основания черепа давление, когда думал о предстоящем ему очередном напряженном дне. Сначала тренировка. Потом – радиошоу, поскольку кому-то из пиарщиков пришла в голову гениальная идея записать его на интервью как раз в то время, когда он будет заканчивать работать на беговой дорожке – просто чтобы было еще веселее. Потом нужно будет сломя голову нестись к визажисту и парикмахеру, чтобы провести вторую половину дня на птицефабрике, на съемках рекламы куриных наггетсов. И плевать, что он веган… Как плевать и на то, что он должен петь, а не заниматься всем этим. Представители лейбла, казалось, радостно об этом забыли. В расписание предстоящего дня не было включено никаких упражнений хотя бы одного пальца по струнам гитары.

Его телефон завибрировал, сообщая о новом сообщении:

Эрик закрыл глаза. Это просто невыносимо. Он бы все отдал, чтобы сбежать от непрекращающейся рутины, в которую превратилась его жизнь. Всего на один день. Всего несколько часов отдыха.

Он поднял телефон и напечатал ответ:

Он замер, затаив дыхание, в ожидании ответа своего менеджера.

– Давай, Мори, – прошептал он телефону. – Один час. Давай.

Телефон снова завибрировал.

Эрик сжал кулаки. Полчаса свободы? Он ими воспользуется.

Теперь вопрос только в том, как именно. Песни можно посочинять и потом. Может быть, залезть под одеяло и еще немного поспать?

Экран его телефона снова загорелся, и Эрик бросил на него обеспокоенный взгляд. Слава богу, это не еще одно сообщение. Всего лишь еще уведомления «Твиттера». Он задался вопросом, вышел ли хэштег #ОдержимаяЭрикомТорном на первое место в актуальных, и взял телефон, чтобы это проверить. Да. Так и есть. Он тихо зарычал, когда увидел свое имя на первом месте в списке актуальных тем.

К черту сон. Ему нужно действовать. У него есть полчаса, чтобы остановить это.

Запостить еще один твит? Этого ему хотелось меньше всего. Он не хотел злить фанатов – его целью было остановить их. Заставить их потерять интерес и найти другую жертву, которую можно закидывать слюнявыми эмодзи.

Нужно, чтобы #ОдержимаяЭрикомТорном вызывала отрицательную реакцию. Вот ключ к решению проблемы. Раньше он видел, как это было с другими – теми, кто раздувал вокруг себя большую шумиху слишком быстро. Неизменно все заканчивалось одним и тем же. На людей наклеивали ярлыки. Тщеславный. Высокомерный. Самовлюбленный. Зацикленный только на себе. Он видел, как парни в мгновение ока из международных секс-символов превращались во всеобщий объект насмешек.

Тогда девушки начинают отписываться пачками. Никто не захочет ретвитить ходячий анекдот. Честно говоря, наверное, это лучшее, что может с ним случиться. Продажи песен упадут. Может быть, лейбл откажется от него.

Эрик почувствовал пробивающийся луч надежды. Он мог бы выбрать более тонкую тактику. Полагаться на зацикленность толпы на самом себе было немного чересчур – над ним только посмеются. Черт, может быть, ему это не так уж и надо. Кто знает, возможно, негативная реакция уже назревает. А хейтеры уже постят тысячи твитов о том, какой он придурок.

Он нашел поле поиска и ввел новый хэштег:

Ладно, это слишком сложно. Попробуем еще раз.

– Черт!

Да почему настолько сложно?

Эрик сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Так. Думай. Думай, как хейтер.

– Точно! – На его лице, в первый раз с самого утра, появилась улыбка. Двадцать четыре твита. Несравнимо с миллионами под хэштегом #ОдержимаяЭрикомТорном, но уже кое-что. Он пробежал глазами по твитам.

Ну ладно. Не слишком убедительный аргумент. Поехали дальше.

Ай. Это уже было не в бровь, а в глаз.

Конечно, это не так. Он умеет петь, он знал это. Он бы никогда не смог многого добиться, если был просто красавчиком. В первых двух его альбомах были одни хиты, и он знал, что это хорошие песни. Они заслуживали того, чтобы их крутили по радио.

Но в последнее время он начал сомневаться. А имеет ли это значение? Заметит ли кто-нибудь, если он начнет выпускать ни на что не годные песни, написанные другими? Продержится ли он в рейтинге Billboard Hot 100 так же долго, как раздевается в своих клипах, если будет исполнять исключительно то, что будут проталкивать продюсеры?

Эрик неодобрительно посмотрел на экран телефона. Все равно это не важно. Особенно если его карьера будет окончена. Вернемся к поставленной задаче: #ЭрикТорнОтстой. Следующий твит.

Прочитав этот твит, Эрик расхохотался. Пердеж моржей? Вообще-то, это не так уж и плохо. Может, назвать так следующий альбом? Нет, лучше сборник лучших хитов. А что будет, если он запостит ответ и упомянет об этом? Сколько будет ретвитов?

Какая же это соблазнительная мысль… Но так делать нельзя. Может быть, фанатам это и понравится, но только не лейблу. Каждый его твит должен быть чист, как слеза.

А если подумать… Может быть, вот оно – решение проблемы? У Эрика появилась идея, и он пораженно застыл на месте. Как же он не подумал об этом раньше? В лейбле об этом даже не узнают…

@EricThorn не мог постить твиты, которые могут негативно повлиять на его карьеру, но ведь это может делать кто-то другой.

И он начал печатать с удвоенной силой.