– Я могу тебе доверять? Я совершил что-то ужасное! – Сенека выглядел так, как будто сейчас погибнет самой страшной смертью. – Обещай, что ты мне поможешь выйти сухим из воды, защитишь пред рыжебородым.
– Постараюсь, хотя я и сам могу сейчас оказаться, в лучшем случае, в опале. Так что там у тебя, выкладывай.
– Я оказался пленником заговора! Они меня заставили, сказали, что если я откажусь, меня убьют.
– Да говори уже! Заговор против Нерона, да?
Сенека кивнул. Затем из тоги вытянул папирус, на котором были все имена участников. Тит быстро просмотрел свиток.
– Вот это да! – удивился Флавий. – Тут такие имена… это же элита римского общества… Что? Этого не может быть… Ты что, разве я поверю, что Фений Руф, мой друг и префект преторианцев участвует в этом. Кто этот безумец, что написал список?
– Тит, ты же знаешь, что Руф в опале, он хочет отомстить Тигеллину. А возглавляет этот заговор Пизон Гай Кальпурний. Фений и тебе хотел предложить участие в заговоре, но потом понял, что благоволение императора ты не поменяешь на риск, а возможно и смерть.
– Хорошо. Я так или иначе сейчас еду к императору. Мы вместе зайдем и расскажем все про заговор.
– Нет, ты что. Он меня первым делом убьет без разбирательств. Нет я скоро выйду, а ты меня должен защитить, прошу… умоляю!
– Я не могу показать список, там мой друг!
Сенека очень побледнел, казалось, он боролся с самим собой, чтобы открыть какую-то тайну:
– Друг? Который, приказал отравить тебя, но случайно отравили твою мать!
От этих слов у Тита кровь вскипела в жилах. «Нет, этого не может быть. – подумал Флавий. – Это все провокация. Сенека мог обхитрить кого хочешь, это он все задумал. Видать хочет, чтобы я убил Руфа, и в благодарность за эти сведения спас его от гибели. А вдруг, правда? Моя любимая мать внезапно заболела и умерла. Лучше бы я выпил яд, и она бы меня сейчас похоронила».
Сенека находился напротив, и внимательно наблюдал за всем, что происходило с собеседником. Немного взяв себя в руки, Тит зловещим взглядом посмотрел на бывшего учителя:
– Если это так, ты знал об этом и не предупредил меня?
– Я не знал об их плане, только вчера они мне все рассказали. И я, рискуя жизнью пришел к тебе, чтобы все сказать.
– Но зачем Руфу меня убивать? Да и потом, если меня хотели бы убить, легко бы это сделали. Я всегда хожу без охраны. Любой может подойти ко мне и ударить чем захочет.
– В последнее время тебя усиленно охраняют. Как будто ты не знаешь, что за тобой постоянно следуют преторианцы. Вот увидишь, когда тебя встретит Нерон, он уже будет знать, что я с тобой вместе ехал.
– Зачем меня охранять? – недоумевал Флавий, все это ему казалось не логичным.
– Мы уже приближаемся ко дворцу, – сказал Сенека, отодвигая шторку и выглядывая на улицу. – остальное спроси у своего «друга». – он велел остановиться рабам и помочь ему выйти.
– Когда планируется покушение? – спросил выходящего Тит.
– Во время открытия Цереалийских игр!
– И последний вопрос. Кто исполнитель отравления?
– Ваш личный эскулап – Рубрий!
Тит был в недоумении и ужасе. Паланкин в это время двинулся дальше, приближаясь к знаменитому Золотому дворцу Нерона.
Пожар, бушевавший прошлым летом задел и дворец Нерона. Император был рад, что этого сооружения, которое он не переносил с точки зрения искусства и архитектуры, не стало. Сразу же затеял он строительство нового, доселе невиданного в мире дворца, находящегося между Целием, Палатинским и Эсквилинским холмами.
Наконец, паланкин, достиг частного владения Нерона (Res Privata) – обширного комплекса зданий. Здесь находился и храм Аполлона, стадион, эфебии49, базилики, библиотека, огромные сады и фонтаны и, конечно же, термы50, без которых настоящие римляне жить не могли. Отдельно стояла и роскошная специальная вилла для уединения императора. Архитекторы Целер и Север полностью превзошли себя, создавая такую роскошь. Впереди еще очень много строительной работы. По их плану, дворец должен занять территорию на четырех римских холмах из семи. Вилла уже занимала более ста гектаров. Протяженность портиков вдоль боковых стен превышала 10 стадий. Ее центром станет огромная статуя императора в образе бога Солнца – Гелиоса. Колосс будет стоять у входа во дворец в обрамлении портика. Дальше рыли прямоугольный пруд, который будет наполненный морской водой. По прихоти Нерона там устроят прогулки на большом судне. Кроме этого готовятся поля, посадки винограда, лес, где свободно будут обитать дикие животные и пастись домашние. Даже то, что архитекторы уже сделали, было достойно не просто восхищения, а поклонения и вызывало восторг. Рабы подходили с Флавием к частной резиденции Нерона, когда к ним приблизились трое преторианцев и приказали остановиться. Паланкин был поставлен на землю, из него вышел Тит и приветствовал стражников. Один из них в ответ сказал:
– Добро пожаловать, трибун Тит! Великий император сейчас в тронном зале, мы к нему проводим!
– Не надо, я и сам знаю дорогу.
– Мы все же проводим, у нас приказ.
Флавий молча последовал за ними. Все его мысли были заняты сказанным Сенекой. Он не знал верить ему или нет, но во всяком случае он должен был немедленно переговорить с Фением Руфом. По его реакции он все сможет понять. Что-то не складывалось, если бы Фений хотел его убить, ему бы лично это было сделать проще простого. Затем он обратился к идущему впереди преторианцу:
– Где сейчас ваш префект Руф?
– Префект? – и сопровождающие рассмеялись. – Точно не во дворце!
Похоже, поговорить с Руфом уже не удастся. Такая реакция на вопрос явно означала, что префект, мягко говоря, не при делах. Они зашли в основное здание дворца, и если бы здесь побывал в первый раз какой-нибудь поэт или историк, то не смог бы передать в полной мере эту красоту. Дворец императора уже увенчали позолоченным куполом, поэтому его прозвали Золотым. Внутренние стены покрыты золотой лепниной, роскошные залы расписаны фресками на мифологические сюжеты. Большую часть живописных работ выполнял главный художник Нерона – Фабулл. Потолки отделаны скользящими плитками из слоновой кости, из которых гостей осыпали цветами и благовониями, поступавшими через встроенные незаметные желобки. Архитекторы тщательно продумали освещение дворца – солнце проникало в самые дальние его уголки. Когда они подходили к тронному залу, навстречу к ним вышел Гелий, считающий себя левой рукой Нерона. Сорокалетний, очень высокий и плотного телосложения, он казался титаном, который спустился к смертным людям для развлечения. Его вечно высокомерный вид выдавал свое презрение ко всем, кто был ниже его положения. Чаще всего беседуя с людьми он даже не смотрел на них, а мог изредка взглянуть сверху пренебрежительным взглядом. Таким же взглядом он одарил и Тита. В отличии от Флавия, одетого в парадную белую тогу, Гелий был в пурпурной. Как и у Тигеллина, по сравнению с императорскими, одеяния его немного короче. Хотя такую тогу мог носить только император и в недавнее время префект преторианцев, Гелий носил ее незаконно. Он является вольноотпущенником, обладавшим огромной властью при императоре Клавдии, а затем и при Нероне, которому способствовал при восхождении к власти. Всегда состязался порочностью с самими императорами. Тит его не уважал, как и каждый порядочный римлянин. Хотя они часто встречались на пиру у Нерона и вместе совершали с другими приближенными ко двору после полного опьянения поступки, порочащие честь человека, по завершению этих пиров они вновь не переносили друг друга. Флавий первым обратился к своему другу по вину:
– Да благословят тебя все римские боги, «гениальный» Гелий! – и не дожидаясь ответа, который явно был бы оскорбительным, промолвил: – Когда меня примет император?
– Тебя? Сомневаюсь, что он вообще примет! – как всегда, не глядя ни на кого произнес он, но при этом слегка заулыбался. Затем обернувшись к преторианцам сказал: – А вы чего до сих пор здесь? А ну пошли вон отсюда!
