Гирций с таким пренебрежительным видом посмотрел на Иосифа, что понятно было, он это выполнять не собирается.
– Вы согласны? – повторил Флавий.
– Да, мы будем стараться! – ответил недовольным голосом трибун.
– Тогда хорошо. – сказал Тит, подозрительно глядя на них. – Но учтите, если вы предпримете что-то незаконное по отношению к нашему другу, я поговорю с вами снова, но уже по-другому! – он повернулся, вышел из каюты вместе с Иосифом и хлопнул дверью. Но не ушел, а приложил ухо к небольшой щели между дверью и стенкой, а другу махнул рукой, чтобы тот уходил. Послышались удаляющиеся шаги Маттафии.
– Они уже ушли! Так что ты думаешь об этом наглом Тите, а, Гирций? – спросил один из центурионов.
– Я бы ему раз и навсегда показал, как надо относиться к иудеям и его заодно проучил, но он важная фигура, за которым стоит сам император, а я не хочу, чтобы из-за него меня в лучшем случае сослали в ссылку.
– И что ты теперь будешь терпеть иудея и унижаться перед ним?
– Конечно, буду. Если ты такой умный, придумай план, как избавиться от трибуна и иудея, чтобы нас не заподозрили. Это уже никак не сделать, значит, остается терпеть!
– Можно одного из них отравить, другого сбросить за борт и все.
– Чтобы с ними не случилось, главными подозреваемыми будем мы. Так что запомни, с ними ничего не должно случиться, ты понял меня?
– А если подвернется удачный случай, можно будет им воспользоваться?
– Смотря какой!.. Ладно, давайте уже нормально поедим, а то нам не дают это сделать.
Флавий все выслушав, пошел в общую каюту. «Надо с ними быть начеку и Иосифа тоже предупредить. Может, нужно было ворваться и наказать всех заговорщиков, но их трое, могут и победить. Нет, лучше будет поймать их в нужный момент». Так, размышляя, он пришел в каюту, но никого там уже не было и Тит, поев, отправился в каюту Маттафии.
– Будь осторожен, потому что эти трое будут искать подходящего повода, чтобы с тобой и со мной покончить! – начал разговор Флавий.
– Не бойся, это все только угрозы, я не раз слышал, что меня хотят убить. Чаще, почему-то, это исходит от милес.
– Я постараюсь тебя защитить, только если что, обращайся ко мне, хорошо?
– Хорошо, благодарю! Честно говоря, я польщен, такой человек как ты и думает о моей защите, это необычно.
– Это вполне обычно, когда защищаешь порядочного человека!
– Еще раз благодарю, я по твоему взгляду увидел, что ты говоришь все это от чистого сердца. – и он улыбнулся.
– Ладно, я пойду, скоро увидимся, и мы еще побеседуем. А пока смотри в оба! – Тит также усмехнулся и направился к старому рабу.
По дороге к своей каюте, он постучался к Марку, а когда открылась дверь, сказал:
– Марк, у меня к тебе важное поручение. Мне необходимо, чтобы ты следил за двумя центурионами и трибуном, они здесь единственные. У них в замысле покушение на меня, так что если что-то увидишь необычное, сразу мне сообщи!
Пожилой раб, выслушав его, ужаснулся, но кивнул головой. Флавий, поблагодарив, пошел к себе. У него было огромное желание вскрыть послание Нерона, но он понимал, что если испортит печать, император рано или поздно узнает об этом, так что пришлось воздержаться.
На следующий день была плохая, дождливая погода. На палубу идти было бессмысленно и все находились в своих каютах. Титу стало скучно, и он пошел к Иосифу, но не застав его, направился к Гелию. У того, когда он отворил дверь, сразу упало настроение, но, тем не менее, впустил его.
– Какими судьбами тебя занесло ко мне? – спросил вольноотпущенник Нерона ложась на кровать.
– Захотелось поговорить с умным человеком. Кстати, почему ты лично открыл дверь, а не твои рабы?
– Да они где-то ходят, одного тошнит, другой постоянно в уборной, третий еще что-то делает, с ними не соскучишься. Так, о чем ты собрался говорить?
– Гелий, ты знал о заговоре Пизона до того, как вам признался Сенека?
– Знал или не знал, какая разница, в любом случае, это тема закрыта даже для тебя! Тебе уже все рассказал император, мне нечего добавить.
– Пойми, это важно для меня, кто был целью отравления, я или моя мать, кто исполнитель, Рубрий или кто-то еще?
– Я не знаю, мне было не интересно вникать в это, на все твои вопросы ответы знает Нерон, Тигеллин и как его… а, Рубрий, у них и спрашивай! – увидев разочарованное лицо Тита, он продолжил: – Ты знаешь, я тебя уже давно знаю, но понять, какой ты, до сих пор не могу. То ты слишком злой и агрессивный, то добрый, все любящий и всем помогающий, то пьешь сильно и участвуешь в оргиях, то боишься посмотреть в сторону девушек и не притрагиваешься к вину. Скажи мне, по секрету, какой ты на самом деле? Обещаю, это останется только между нами!
– Я такой, какой я есть!
– Я уже это понял, но все же ответь на вопрос.
– Давай так, откровенность за откровенность. Ты мне отвечаешь на заданные мною вопросы, а я на твои, договорились?
– Ничего уже не знаю, а все что знал, сказал.
– Мой ответ аналогичный.
– Тогда иди отсюда, если ничего не хочешь говорить. Ты пришел меня мучить только вопросами?
– Нет, спросить, как твои дела с Офонием и как тебе Нимфидий?
– Два безумца! Вот как их можно охарактеризовать. Причем один еще хуже другого. Я же не зря вызвался сам в это путешествие, хоть отдохну от них пару месяцев.
– А не боишься за это время потерять свое влияние при дворе?
– Что будет, то будет! Честно говоря, я уже устал от постоянной слежки за мной. Ты же знаешь, Тигеллин следит за всеми, он знает каждый мой шаг, твой, наших друзей, да и вообще всех патрициев. А сейчас уже наверно и всех плебеев. Это я привел Нерона к власти, приняв участие вместе с его матерью Агриппиной в убийстве Силана – проконсула Азии, место которого тогда я и занял. А ведь он был достойным кандидатом на престол. И как нас отблагодарил император? Свою мать он зверски убил.
– Она сама виновата, хотела его отстранить от власти.
– Ты вправду его защищаешь? Это же был всего лишь повод! А, сколько попыток ее убийства провалилось до этого? Рыжебородый пытался трижды отравить ее, подсылал наемника заколоть Агриппину, и даже попытался обрушить потолок и стены ее кубикулы, пока она спала. Однако, императрица удачно избегала смерти. Тогда, помнишь, шесть лет назад в Байях, Нерон предложил ей совершить поездку на его судне с пробоиной, которое должно был затонуть в пути. Тем не менее, Агриппине, единственной удалось спастись и вплавь добраться до берега.
– Конечно, она же была когда-то ныряльщицей за губками для терзориума82.
– После этого Нерон, окончательно, сошел с ума и приказал открыто убить свою мать. Агриппина, увидев преторианцев, поняла свою участь и подставила под кинжалы свое чрево, давая понять, что раскаивается в том, что родила на свет такого сына.
– Императрице предрекли, когда-то, что ее сын будет править, но при этом убьет свою мать.
– Помнишь, что она ответила?
– «Пусть умерщвляет, лишь бы царствовал». Она сделала свой выбор.
– А его отец, консул Гней Агенобарб!? Вечно не контролировал свое поведение.
– Да, как-то убил вольноотпущенника лишь за то, что тот не хотел пить вина столько, сколько ему велели.
– На форуме выбил глаз одному всаднику за его слишком резкую брань, а в одном селенье по Аппиевой дороге с разгона задавил мальчика, нарочно подхлестнув коней. Если бы не водянка, он долго прожил и много чего натворил бы.
– Выдумки плебеев, не более.
– Выдумки? Как бы там ни было, удивительно еще, что я жив, это притом, что его каждый день настраивает против меня Офоний!
– Не скромничай, твое положение сейчас довольно крепкое.
– Это ты так думаешь и все вокруг. Но на самом деле мое положение такое, как и твое!
– Что это значит? – удивился Флавий. – Что ты имеешь ввиду?
– А то, знаешь, сколько грязи на тебя выливают каждый день префекты преторианцев? Сколько оскорблений и ложных обвинений они высказывают тебе при Нероне!
