Проходя мимо, Силантий ободряюще улыбнулся мне, хотя я был бы рад, если бы наставник подождал. Мы остались вдвоем. Вид у отца был мрачнее тучи, он дважды на меня не взглянул и сделал вид, что занят документом перед ним. Сесть он не предложил, поэтому я продолжал стоять, пока он работал, просматривал бумаги и, либо ставил свою подпись и печать, или откладывал в куда более внушительную стопку.

Официальные приказы василевс всегда исполнял на бумаге - еще одна дань роскошной и дорогостоящей традиции, как и перьевая ручка с фиолетовыми чернилами. Такими же чернилами расписывался его отец и его дед и василевсы первой древней Византии еще на Земле. Как и одежда отца была почти копией старинной, разве что драгоценные ткани и жемчуга были искусственными. Да ее его голова оставалась непокрытой, обнажая щедро усыпанные сединой виски и бакенбарды. В уголках глаз и губ пролегли глубокие морщины - отец рано постарел, взвалив на себя весь груз забот о Метрополии. При взгляде на старика, хотя ему едва исполнилось шестьдесят пять, мне стало не по себе.

Наконец, последний документ был просмотрен, очки в тяжелой оправе покинули переносицу. Некоторое время отец сидел неподвижно, сцепив руки, а потом и вовсе отвернулся и принялся рассматривать залитую лазурью океанскую гладь. Соленый запах долетал до третьего этажа, где и располагался кабинет василевса. Тихо поскрипывала рама от свежего ветерка.

- Хорошо,- наконец, произнес отец,- закрой окно.

Я понял, он сказал это намеренно. Мне придется встать перед ним, чтобы выполнить требование. Но все же я подчинился и, обогнув массивный стол, покрытый толстым зеленым бархатом, затворил створки и отпустил на место тяжелые парчовые занавеси.

Достав длинную каганатскую трубку с тонким мундштуком, отец набил ее и раскурил от тонкой лучины, зажженной от лампадки в углу. Эта лампадка воскурялась круглые сутки в каждом доме на Океане и в любой добропорядочной семьи Метрополии, во имя вечного первого василевса как наместника Бога.

- Странно,- сказал отец,- прежде лампады воскурялись в честь самого Бога, а теперь это лишь жалкое подобие вот уже пятьсот лет, мельчаем мы, и страна, и народ, и наша династия.

- Не понимаю, к чему ты клонишь,- честно признался я.

Два аккуратных облачка дыма воспарили к потолку, украшенному фресками со сценами из истории Древней Византии.

И лишь потом тяжелая ладонь отца хлопнула по столу да так, что чернильница опрокинулась, чернила разлились по столу, закапали на пол, оставляя некрасивое пятно на дорогом норманнском ковре.

Покачав головой, я нагнулся и поставил чернильницу на место.

- Оставь, мне нужны показная лояльность и забота, ты не подходишь для этого, ты вообще ни для чего не подходишь, ты просто дурак, трус, лентяй, невежда, наглец!

Отец кидал все эти обвинения мне в лицо, а я в это время продолжал рассматривать как фиолетовые чернила играют всеми оттенками бордового и темно-алого. И снова почудилось, что они похожи на кровь, залившую изображение печати в виде трех вершин горы на одном из документов.

- Знаю, до сих пор я именно таким и был, сплошным разочарованием для тебя и семьи,- признался я.- Но сегодня я прибыл к тебе не как преступник, не как виновный, не как пленный и не как повинный в страшных грехах, в которых меня обвиняют, вплоть до смерти Никоса. Я прибыл к тебе с предложением.

- Если ты торговец, так отправляйся в Каганат!- воскликнул Александр, указав на дверь.

Я ощутил холодок в груди. Когда на отца находило такое настроение, связываться с ним не боялся разве что Силантий. Но как раз мудрого наставника рядом не было, и мне придется выстоять против гнева василевса в одиночку. Однако…

- И все же, я сделаю предложение, а потом ты будешь волен посадить меня под домашний арест или отправить в ссылку в другие области. Но я все равно завершу начатое, хочешь ты или нет.

- Даже так? Кто научил тебя такой дерзости? От Марго набрался? Ну так ты видишь как она закончила, все еще хочешь последовать за ней?!

- Отец, не вспоминай сестру, речь сейчас не о ней,- сумрачно попросил я.

- Да? А я вижу какое у тебя выражение лица, ты всегда так смотришь, когда думаешь о ней. Надо было дать разрешение на ваш брак раньше, тогда может и сестра была бы жива и ты не бросался в бездумные авантюры. А что теперь предлагаешь? Сослать тебя? Лишить права наследства?

- Это…- делай что хочешь, ты - василевс, а я всего лишь царевич,- смиренно ответил я, - но прежде просто выслушай меня, хотя бы в качестве официального прошения.

- В тот день, когда мне понадобится выслушивать прошения от собственных детей, я отрекусь от всех вас и назначу наследником последнего попрошайку в Нормании! - глаза отца метали молнии, словно он и правда был Богом, хотя… для меня он выглядел скорее как крайне расстроенный, усталый и разозленный человек. За то время, пока мы не виделись, он сильно постарел.- Говори! - велел василевс.

- Возможно этой, как ты говоришь, дерзости я научился у моего наставника, он всегда твердил, что я слишком либерален. Что ж пусть так, кто-то другой возможно и не осмелится просить тебя о таком. Но прежде, чем я попрошу, хочу спросить. Отец ты тоже считаешь, что наша династия происходит от Божественного Византия Первого?

- Конечно, что за глупый вопрос?- брови отца сошлись на переносице.

Я взял со стола пустой лист и перо и принялся рассеянно чертить на коленке.

- И что он был всего лишь одним из трех людей, поделивших галактику.

- Это исторические истины, что не так?

- Людей? - переспросил я, продолжая чертить, не поднимая глаз на темную тучу, что начала окутывать то место, где сидел отец.

- Конечно, трое братьев… подожди, ты хочешь сказать… я не желаю выслушивать от тебя этот бред насчет нечеловеческого происхождения династии. Не хватает того, что несет Анастасия, и она запудрила мозги Никосу!!! -от громкого крика василевса колыхнулись занавески, я ощутил как взмокла спина и поспешил повернуть к отцу свой рисунок. Это был беглый графический набросок по памяти, но весьма точный - раковина с иглой рядом с ней.- А может он выглядел так?

Вырвав лист у меня из рук, отец с силой запустил его в корзину.

- Прекрати! Не похоже на тебя, за одно это я могу упечь тебя под арест. И это будет не домашнее заключение.

- Знаю,- я грустно усмехнулся,- и Марго тоже знала. Я тоже считал это бредом.

- Тогда зачем начала бессмысленный разговор? Ты знаешь мое отношение ко всем этим мистическим играм Айя? Синод меня донимает каждый день из-за их новых козней, я устал находиться между молотом и наковальней. Я василевс уже много лет, но по прежнему ничего не могу сделать с этой заразой, которая расползается по галактике с Яви. Лучше уйди сейчас, пока я не совершил грех и не запустил в тебя этим пресс-папье,- сильные пальцы сжались в кулак вокруг массивного прибора.

- Но даже если мы так считаем, другие думают иначе. Самоцветный Пояс…Кто-то оттуда решил, что эти легенды не так уж легендарны и хотят использовать артефакт с кровью перового василевса, который выкрал из Ордена один вор, чтобы давить на нас. Я гнался за ним три года, и теперь на Кармине почти схватил,- подняв руку, я продемонстрировал био-протез,- и все же упустил, и теперь он с символом, за который готов убивать летит по направлению к Поясу. Уверен, повстанцы уже нашли ему применение. Чтобы увезти вора, они замаскировали корабль Каганата. И здесь напрашивается два вывода: или они не любят Каганат, или Каганат не любит нас. В любой из двух ситуаций мы проигрываем.

- Это все, что ты хотел сказать, сын? - медленно спросил отец.

- Если этого недостаточно…

- Этого более чем достаточно,- Александр потянулся к кнопке вызова охраны. Я напрягся, но потом отец будто передумал.

- Прочти это, чтобы потом не возникало вопросов. Ты первый из детей, кому я показываю это письмо,-с этими словами отец пододвинул ко мне через стол сложенный лист настоящей бумаги. Редкость в наше время. Но увидев подпись, я тут же понял: ‘князь Сиберии, Святослав…’