Азирафель недовольно цыкнул и продолжил:

— Вторая часть начинается так: «Разочарованые дети сей эпохи в зародыше убьют систему сообщения, и схожие пути начнут искать, чтоб познавать науку, смысл, правду и искусство».

Кроули улыбнулся.

— Как по мне, так Агнесса Псих предсказала, что из-за своей примитивности средства массовой информации отойдут на второй план, потому что против них ополчится поколение, рожившееся в эту эпоху. Они поймут, что в их новом мире похожие техлологии можно использовать для чего-то действительно нужного и полезного.

Азирафель пару минут смотрел в экран, и вдруг лицо его прояснилось.

— Кроули, думаю, ты прав! А что тогда в третьем говорится?

— Эм-м, — Кроули взял в руки телефон и задумался. — «Важней всего им истину найти, ведь ключ в ней есть к причинам бытия, что часто в век Познания сокрыты. Когда падут две братские державы, на досторверность станет спрос высок, ибо — стервятники на падаль — придет толпа свидетелей лукавых».

— Хм… Мысли есть?

— Да, и много. Но ни одна не годится. А о некоторых вообще не стоит говорить в твоем присутствии.

— Как ты искал толкование? — спросил ангел. — Может, я чем помогу.

— Я погуглил «причины бытия, что часто в век Познания сокрыты», — ответил Кроули. — Читал статьи о политической поляризации, про Fox News, про то, как СМИ подают информацию. Журналисты старой школы — те, кто работал на телевидении в 60-е, 70-е, 80-е — говорят, что сейчас информацию подают субъективно, а раньше все было честно. Но я понятия не имею, как это связано со спросом на достоверность.

— Что ж, как ты говоришь, «давай разделим все на части», — сказал Азирафель, а последнюю фразу проговорил с ребяческим этнузиазмом, чем вызвал у Кроули невольную улыбку. — «Важней всего им истину найти» — то есть мы находимся в поиске чего-то настоящего.

— Спасибо, это я понял.

Азирафель посмотрел на пророчество на экране и продолжил:

— А что, если это означает, что нужно искать подлинную информацию, факты?

— Любишь синонимы? Пускай.

— Нет, Кроули, посмотри на остальное. «Причины бытия, что часто в век Познания сокрыты» — если пророчество действительно ссылается на то, что ты говоришь о поляризации СМИ, тог тогда дело в фактах. А «спрос на достоверность» — не иначе как необходимость проверки этих фактов. Даже буквальнее — нужно нанимать специальных людей, которые будут проверять достоверность информации. Проверка подлинности фактов в прессе сейчас становится поистине необходимой.

— Ух ты, а это похоже на правду, — пробормотал Кроули, глядя в телефон. — Я больше думал о поп-культуре. В смысле, наподобие того же чертова автотюна, который сейчас наконец уходит в историю, а еще люди, что покупают подделки на брендовые шмотки…

— Для чего тебе тогда я? — сказал Азирафель. — Иногда полезно не уходить в познаниях дальше XIX века.

— Туше… — нехотя пробормотал Кроули. — Полагаю, раз уж мне нужно истолковывать пророчества семнадцатого века, придется перестать думать, как хипстер из двадцать первого. Хотя, по правде говоря, я всегда был хипстером, даже до того, как они вообще появились.

— Что за хипстеры?

— Это… не важно. Так, дальше идет «Когда падут две братские державы… — стервятники на падаль — придет толпа свидетелей лукавых». Это означает, что проверка достоверности фактов будет производиться на государственном уровне или как?

— «Две братские державы»… «Две братские державы»… что-то знакомое, — задумался Азирафель.

Он встал, подошел к стеллажу в середине магазина и вытащил оттуда книгу. Кроули наблюдал, как тот открывает ее, берет корешок одной рукой и лихорадочно листает страницы другой.

«Как по-Азирафельски…», — вдруг про себя подумал демон. Кроули уже давно втайне дал это определение поведению, типичному для его друга: умилительная педантичность, смешанная с совершенной невинностью, невыносимой добротой, безбожной любовью к книгам и ненасытным желанием передать все потомкам.

Он сидел и с другого конца комнаты наблюдал, как Азирафель, без сомнения погруженный в свою стихию, полностью сосредоточился на проблеме, листал книгу, размышлял — и демон почувствовал безмерную любовь к этой черте ангела. Ему вообще нравились все черты Азирафеля, но эта манера вести себя по-Азирафельски была всегда ему присуща, и без нее это был бы уже не тот ангел, что Кроули знал. К черту весь этот божественный бред, к черту магию и бессмертие. Вот, для чего Кроули жил — оно стояло прямо перед ним.

Небрежно покачивая бокал большим и указательным пальцами, он откинулся на спинку дивана и наблюдал, время от времени потягивая выбранное утонченным спутником вино.

Азирафель нахмурился, губы едва заметно двигались, и по ходу чтения он то и дело переходил на фальцет. Временами чтобы перевернуть страницу, он облизывал палец, и это движение волновало Кроули более всего.

Кроули делал это множество раз и с удовольствием замечал подобные проявления красоты Азирафеля, пока тот не видел или не давал понять, что видит, как демон на него смотрит. Он всегда делал это тихо, втайне — и медленно томился в собственном соку. В конечном счете подобное созерцание пробуждало желание и ему приходилось стряхивать с себя наваждение.

Однако Кроули внезапно вспомнил, что стряхивать с себя больше ничего не нужно — и по лицу его пробежала озорная улыбка. За всеми этими разговорами о защите человечества, следующем возможном конце света и толковании пророчеств он совсем забыл, как изменилось их положение. Они — любовники. Не друзья или союзники противоборствующих сторон, не товарищи или партнеры, ни даже влекомые друг к другу сверхъестественные существа, но любовники. Чувство их было признано и скреплено поцелуем, а затем и нетерпеливым исследованием каждого сантиметра тела другого; в моменты наслаждения они утрачивали самообладание и обнаруживали предельную уязвимость друг друга как в выражении лица, так и в звуках, его сопровождавших. От осознания у него пробежали мурашки по спине, а воспоминания прошлой ночи, нежные и жгучие, накрыли его с головой. Этим утром все бы повторилось, если бы Михаил не вклинилась и, к лучшему или худшему, не перевернула все с ног на голову…

Раньше бы он остановил себя со словами: «Кончай дурить — ты уже давно не Змий, а он просто ангел, оставь его». Однако сейчас он позволил сердцу забиться в радостном щекочущем предвкушении. Он встал и поставил бокал на журнальный столик.

Пророчествам придется подождать.

Комментарий к Глава 12

*Архонт (др. греч. ἀρχαι) - Начало, ангельский чин Азирафеля.

========== Глава 13 ==========

Азирафель был застигнут врасплох: внезапно перед ним невыносимо близко возник Кроули, его запах пьянил, хищный взгляд приковывал к месту, золотистые глаза горели желанием.

Ангел охнул, и на щеках его тут же выступил румянец.

— Скажи мне, ангел, эти стеллажи прикручены к полу? — спросил демон низким заговорщическим тоном, пробегаясь взглядом по книгам, как рука по капоту только что навощенной машины.

— Д-да, ответил ангел. — А… а что?

Вместо ответа Кроули вытащил громоздкую книгу из рук Азирафеля и кинул ее на стопку с другими книгами, что они изучали (чудесным образом книга осталась открыта на той же странице). Без предупреждения он начал оттеснять ангела к полке, пока тот, припертый окончательно, не остановился. Затылок ангела упирался в стопку переплетенных кожей книг, а язык Кроули уже хозяйничал у него во рту. Последовал короткий вздох удивления, который тут же сменил покорный хриплый стон наслаждения.