Тем не менее сегодня у него не было на это сил, а даже если бы и были, то спрятаться за этими словами ему все равно бы не удалось.

Голос его дрогнул.

— Плохо. Очень плохо.

Комментарий к Глава 6

хитрые смешки усиливаются

События принимают интересный оборот, не так ли?

Спасибо за отзывы и за то, что жмете “жду продолжения”, мне это очень важно!

========== Глава 7 ==========

Так, Азирафель неустанно ходил взад-вперед по комнате, временами заламывая руки от отчаяния, дыхание его стало резким и порывистым, и он чуть не плакал от паники.

— Эй, — раздалось из темноты.

Азирафель перестал ходить и повернулся на звук. Из-за двери показалось лицо, янтарные глаза выжидающе моргали.

— Кроули… — вздохнул тот.

— Не мог заснуть, — объяснил демон, — вот и подумал, что, может, ты был бы не против поговорить. Или фильм посмотреть?

Азирафель мягко улыбнулся и подошел поближе.

— Спасибо, Кроули. Да, мне бы точно не помешала компания на время… перехода.

На лице Кроули расплылась робкая улыбка, и он прошел в спальню. И, к удивлению Азирафеля, закрыл за собой дверь.

— Ты ведь не поверил? — казалось, Кроули не удивила догадливость Азирафеля.

— Нет, — подтвердил тот, — но попытка была хороша.

— Ты как?

Первое, что пришло Азирафелю в голову, было: «Отлично! Как всегда! Супер-пупер! Тип-топ!» — и прочая маловразумительная чушь.

Тем не менее сегодня у него не было на это сил, а даже если бы и были, то спрятаться за этими словами ему все равно бы не удалось.

Голос его дрогнул.

— Плохо. Очень плохо.

________________________________________________________________________

— Потом станет лучше, — заверил его Кроули и осторожно направился к ангелу — тот попятился, будто загнанное в угол животное. Впрочем, не в первый раз — Кроули уже привык к этой реакции.

Ангел снова начал лихорадочно ходить по комнате. Кроули отчетливо увидел, как яростное вышагивание теперь превратилось в суматошное метание и ужас.

— И вот я здесь совершенно один, истязаю себя. Господи… — еле слышно прошептал он и поднял глаза на воображаемое покинутое небо. — Я столько всего не знаю! И столько всего даже ты, Кроули, не сможешь мне рассказать. Как мне ни жаль, но это правда!

— Понимаю, — согласился Кроули, присаживаясь на кровать, где пару минут назад сидел ангел.

— И просто знать, что потом станет лучше, недостаточно, — продолжил ангел. — Неизвестность — вот что пугает меня сильнее всего. Как бы мне ни была отвратительна мысль об озере с горящей серой, но знать, что это будет именно оно, а не чего похуже… даже такое сейчас успокоило бы.

— Прости, ангел, — ответил Кроули. — Я бы и хотел рассказать, как все будет, но у каждого история падения своя.

— Столькому предстоит научиться, ко столькому привыкнуть! Я даже не знаю, как себя вести. И не знаю, как реагировать на новые мысли и порывы.

— Это какие?

— Ну как тогда, когда ты меня спросил, все ли в порядке, я сначала хотел ответить: «Конечно, старина! Просто замечательно! Лучше не бывает!» Но разве демон станет нести подобную чушь? Надо ли мне привыкать обдумывать злодеяния? Да я этим в жизни не занимался! Или «злопыхания»? Черт, да я даже не знаю, как правильнее! Мой максимум — состроить недовольную мину и выпятить губы. А, ну и какао себе сотворить.

— Азирафель… — начал Кроули.

— Что «Азирафель»? Тебе, может, и забавно, а мне как-то не очень — я же ничего не знаю!

— Ты знаешь очень многое, — возразил Кроули и снова встал. — И прекрати уже метаться — так только хуже.

— А разве демоны не мечутся? Или не ходят там взад-вперед?

— Ходят, — сказал Кроули. — Ты видел, как мечусь я — и это не помогает.

— Кроули, я всегда старался быть хорошим и добрым. Да, проступки я тоже совершал, ибо Всевышняя не создала меня совершенным. Она никого из нас не создала совершенным. Я часто поддавался искушению и так же часто вводил в искус других. Я был слаб. Я поддавался соблазну, позволял себе чувствовать…

— И это нормально, целиком и полностью.

— Для ангела — нет… а впрочем, теперь это не важно. Я лишь хочу сказать, что, несмотря на все мои прегрешения, я никогда никого не обижал, сильно уж точно. Я никогда не совершал откровенного зла, не рушил чью-то жизнь и не побуждал к прямому насилию. Я никогда не оказывал тебе услуги, если потом не мог одарить кого-то благодатью, никогда! — из глаз его брызнули слезы, а метание стало непереносимым. — А теперь что? Я стану…

— Я знаю, знаю, — утешал Кроули, одновременно пытаясь ухватить его за руку и вырвать из очередного круга, что тот нарезал.

— А теперь, Кроули, я стану чем-то диаметрально противоположным, своим же антиподом! —

Он вдруг встал посреди комнаты и прокричал, в отчаянии колотя себя кулаками по бедрам:

— И если ты думаешь, что после шести тысяч лет наблюдения, изучения и проведенного с тобой времени я смогу представить, каково это, то это не так! Далеко не так!

— Ну всё, всё, — прошептал Кроули, наконец хватая ангела за руку. Он рискнул крепко взять его за плечи, притянуть к себе и на ухо прошептать: «Я понимаю… все хорошо — я здесь, с тобой. Я не могу ничего изменить, но я рядом. Я знаю, как тебе страшно, и я бы всё отдал, чтобы тебе стало лучше, но это нужно просто пережить. Прости, но это правда».

— Кроули, — жалобно простонал тот, обхватил демона и прижал к себе, — я не знаю, что делать.

— Ничего не делать. — ответил Кроули, — Просто сидеть и понимать, что я с тобой.

Азирафель вздохнул и, осмелев, уткнулся лбом в плечо Кроули. Последовала долгая пауза, затем ангел заговорил вновь, и голос его звучал на удивление уверенно:

— Ты ведь всегда был со мной, да?

— Да, — ответил Кроули.

Словно по собственной воле, рука демона легла на затылок Азирафеля, запустила в волосы все пять пальцев и стала ерошить кудри архонта, приглаживать их.

За шесть тысяч лет знакомства у них не было ни единого объятия, поэтому какое-то время они стояли неподвижно: каждый из них не дыша пропускал через себя это неведомое доселе ощущение и не спешил прерывать контакт.

Этой ночью многому суждено было случиться впервые.

Кроули позволил руке скользнуть с затылка спутника на щёку. Затем слегка отстранился и положил вторую ладонь на другую щёку. Почувствовал ли он волнение? Воодушевление? Ни одно слово не выразит это переживание без преуменьшения. Всего за пару мгновений, что он как никогда близко смотрел на мягкие ангельские губы, желание прижаться к ним усилилось настолько, что стало неодолимым — и демон поддался ему.

Сейчас он без труда бы сдвинул с места гору.

Эти губы, чувственные ангельские губы буквально притянули его к себе — противиться было бесполезно. Их вкус был именно таким, каким он представлял: бесчисленное множество раз он наблюдал, как они обволакивают восхитительные лакомства, расплываются в обезоруживающей улыбке, изящно двигаются, повинуясь ходу мысли ангела. За все это время Кроули лишь несколько раз позволил себе представить, каково было бы к ним прижаться, затем цепочкой поцелуев начать спускаться вниз по шее, щипать и покусывать плечи, грудь, живот — возможно, даже и вполне подтянутый — чтобы потом исследовать и остальные потаенные уголки его тела, миллиметр за миллиметром…