Азирафель слегка улыбнулся:

— Хорошо. Давай перенесем их наверх. Жить я туда больше не вернусь… да и не думаю, что когда-то планировал.

Кроули внезапно захотелось зайти дальше, обо всем расспросить, узнать, к чему тот клонит, и не пора ли им сломать оставшиеся барьеры. Однако остановил себя — он понимал, что время от времени слишком торопит события. Однажды, когда-нибудь, что-то произойдет, что-то обнажит его томление и желание. Для себя он решил, что сегодня Азирафель, сам того не понимая, в порыве гнева все же признал свои чувства.

Высказывать эти мысли Кроули не стал, потому что теперь ему было ясно как никогда: на Азирафеля давить нельзя. Так что придется обойтись этим случайным признанием — ну и, возможно, избавлением от еще одного бзика.

Поэтому он лишь улыбнулся:

— Полегчало?

— Еще бы! — просиял ангел.

_______________________________________________________________________

Азирафель прошелся до церкви Успения Богородицы и святого Григория с целью вернуть ключ, но потом решил пожертвовать свой залог в сто фунтов церкви — в качестве последнего благотворительного акта. Он сказал новому священнику (как выяснилось, отец Лоуренс умер в 1952 году — чувство времени у Азирафеля явно хромало), что ему просто больше не нужна та кладовка, и он хотел освободить ее для того, кому она действительно понадобится. Он согласился заплатить немалую сумму, чтобы пять коробок с книгами на следующий день привезли обратно в магазин.

Тем временем Кроули зашел в магазин товаров для дома и взял два набора защитных перчаток, фартуков и клещей — подобной амуницией располагают разве что техники-ядерщики. Или демоны, что готовят своим коллегам ловушку со святой водой, на случай если те вдруг решат заглянуть на огонек и затащить нашего демона обратно в глубины преисподней. Чудо ему пришлось сотворить минимально возможное — чтобы его покупку не заметил какой-нибудь очкарик из ведомства.

Затем друзья встретились в местном ресторане — естественно, на выбор Азирафеля — дабы пообедать и отвлечься от неизбежного.

— Сеньор Азирафель… и амиго, — поприветствовал их Педро, владелец и метрдотель ресторана «Платос Брильянтес», что располагался в пяти кварталах от магазина. Хозяин широко улыбнулся и вытянул обе руки для двойного рукопожатия.

— Да, Педро, это Кроули, — представил друга Азирафель и пожал хозяину руку. — Кроули, это Педро. ¿Tiene mi mesa usual?

— Por supuesto, — ответил Педро, и проводил пару за прекрасный маленький столик в глубине зала рядом с окном, которое неожиданно выходило на небольшой задний дворик. — Принести ли вам меню?

— Думаю, да, — ответил Азирафель. — Кроули здесь впервые.

— Ничего страшного, — ответил тот. — Мне ничего не нужно. Просто скажи, что тут можно заказать.

— Muy bien, — ответил Педро. — Marques de Murrieta?

— Gran Reserva 2009? — уточнил Азирафель.

— Вы сомневаетесь?

— Чудесно, принесите его, будьте добры! И два бокала! — ответил Азирафель, и Педро удалился. Он обратился к Кроули — Одно из лучших вин, когда-либо произведенных в Испании!

Кроули откинулся на спинку стула и осмотрелся.

— Обычно в твоих ресторанах не так стильно.

— Да, это верно, но с недавних пор я начал тяготеть к суровому декору.

От Кроули не укрылось то, что местечко похоже на его квартиру — такое же приземистое и темное.

— А это что? — спросил он, показывая на озелененный участок за окном.

Там, за длинными столами сидели люди и пили пиво вприкуску с грибными шляпками, фаршированными хлебом и сыром.

— О! Там с другой стороны двора пивная, — с неким воодушевлением объяснил Азирафель. — Называется «Оливер Спенсерс». У них в этом году появились интересные сорта пива, а на закуску подают сосиски с картофельным пюре и подливой, обёрнутые в слой теста — на вкус просто божественно!

Он даже не почувствовал, как произнес это слово. Кроули улыбнулся — вот теперь перед ним действительно сидел его прежний лучший друг, ни дать ни взять.

— Вот видишь. Это доказывает, что бывают на свете что-то и пострашнее, чем превратиться в демона.

— В смысле?

— В этом занятном маленьком ресторанчике тебя знают. И завтра ничего не изменится — ты сможешь так же сюда прийти, если захочешь.

Азирафель улыбнулся:

— Ты пытаешься мне сказать, что это — не конец света?

— Полагаю, что да, — усмехнулся Кроули.

_______________________________________________________________________

Они, естественно, осушили эту бутылку (а затем еще две — и опустошили тем самым запасы Педро), затем выпили по рюмке ликера «Cuarenta Y Tres», сделанного по старинному рецепту, и приправили это все изрядным количеством закусок.

— Он отличается от старого рецепта, — пожаловался Азирафель. — В двадцатом году до рождества Христова вкус был богаче.

— Ну это наверняка оттого, что теперь они не дают крысам разлагаться в бочках, — предположил Кроули, опрокидывая уже пятую рюмку вместе с ангелом, который рад был пожаловаться, но тем не менее продолжал пить.

— Они ничего не делают, как раньше. Это печально.

Покинув ресторанчик, они пошли гулять по Сохо и даже не думали трезветь. Выпили кофе и съели пахлавы в забегаловке, куда Азирафель частенько захаживал с тех пор как эти забегаловки начали открываться, а дедушка текущего владельца приехал из Греции и открыл заведение. В пьяном состоянии он управлялся с лакомством неуклюже, но с не меньшим удовольствием, постоянно повторяя себе и Кроули, что будь он демоном, это в сущности ничего бы не изменило в их сегодняшнем расписании, и этого было вполне достаточно.

— Если они, конечно, не отправят меня заниматься бумажной работой или еще какой ерундой, — невнятно пробормотал Азирафель и закатил глаза, как школьница.

— Не отправят, — ответил Кроули, размахивая рукой как ветроуказателем. — Как я уже сказал, запора нет…стоп, не то. Добыл корсет…черт! Да будет свет!

Азирафель расхохотался, и на пару мгновений наши герои стали центром пристального внимания единственных других посетителей забегаловки — арабской семьи из четырех человек.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — не прекращая смеяться, спросил он.

Кроули сделал глоток кофе, сел прямо, посерьезнел и наконец собрался с духом:

— Все, сейчас скажу. Если они свяжутся с тобой, как я уже сказал, то им придется месить смело домой, — нет — «иметь дело со мной». Не забывай, ангел — там, внизу, они все думают, что мы сделаны из другого теста.

— Но разве они не поймут всё, как только мое имя появится в списке?

— Возможно и так, но там же не всегда сидит кто-то и все время пялится на список. Нужно лет десять, чтобы произвести перекличку, так что у тебя вполне может быть сорочка в клетку цветом… заначка с пистолетом… стоп, чего?

— Отсрочка в десять лет? Что ж, это не много, но мне хватит, — небрежно ответил Азирафель. В знак тоста он поднял чашку с кофе, сделал большой глоток и, похоже, обжег себе горло.

— Ангел, скорее всего они слишком нас боятся. Так что даже если они и поймут, что произошло, они просто не рискнут подойти к тебе. А ты сможешь продолжать предаваться своим гурманским удовольствиям, есть пахлаву, блинчики и оббосукко…